Кейт не любила лгать. И хотя она считала, что брак с Деннисом был законным, подтвердить это ей не удастся.
Рассказать правду? А как же родители? Они ей не поверят. А если поверят, ее имя будет опорочено. И когда все об этом узнают, ее сына станут называть бастардом.
Пока, конечно, Кейт не расскажет о браке с капитаном Теннантом. Но так с ним поступить она не имела права. Чарльз, наверное, сейчас чувствует себя как человек, который проснулся после попойки и хочет знать, какие глупости он натворил.
Может, стоило остаться? На войне было все проще. Но нет, она едет домой, а там будь что будет.
В гостинице Кейт занялась ребенком. Завтра они сядут в почтовую карету, отправляющуюся в Лондон. Оттуда поедут в Эйлсбери.
Кейт все думала об одном и том же. Она понимала, что это глупо, что, снявши голову, по волосам не плачут, но ничего не могла с собой поделать.
Кейт положила Стивена на кровать, выпрямилась и вздохнула. Скорее бы добраться домой. Она так устала. В последнее время младенец будил ее три-четыре раза за ночь. И хотя Джесс заботилась о нем, Кейт все же приходилось кормить его по ночам. Хорошо выспаться стало для нее несбыточной мечтой.
Когда они приедут домой, будет легче.
Как только они устроились в переполненной почтовой карете, Кейт задремала. Но ее сразу разбудил плач. По крайней мере теперь она уже приспособилась осторожно подносить Стивена к груди. А Джесс показала Кейт, как переделать платья, чтобы было легче кормить в них младенца.
Кейт никак не могла выкинуть из головы капитана. Она беспокоилась, в безопасности ли он. Его не было тогда среди раненых, и куда он делся — неизвестно. Но Чарльз Храбрый не может погибнуть. Он такой энергичный, такой сильный.
Молодая мама погладила сына по головке. Волосики у него были светлые, но пока их было совсем мало. Кейт также начала замечать в его нежных чертах сходство с Деннисом. Как же она может поставить капитана Теннанта в такое неловкое положение, заставив его признать Стивена своим сыном, когда совершенно ясно, что это не его ребенок?
И как ей жить во лжи?
К тому времени, когда они приехали в Лондон и устроились в гостинице «Черный якорь», у Кейт от всех этих мыслей болела голова.
— Я, пожалуй, посмотрю, есть ли известия о Баффсах, сказала Джесс.
Кейт пожала плечами. Вероятно, у Джесс в Лондоне были бывшие армейские друзья, с которыми ей хотелось встретиться. Мужчины. Общество мужчин доставляло Джесс огромное удовольствие.
Кейт не была уверена, что ей тоже доставляет удовольствие общение с мужчинами. Взять хотя бы Денниса. Теннант был прав, они не смогли бы жить вместе. Последние месяцы в армии превратились для Кейт в настоящий кошмар. И кто знает, как бы складывались их отношения, останься Деннис жив.
Что касается других мужчин в армии, они не интересовали Кейт. И капитана она заметила только потому, что не обратить внимания на него было просто невозможно. Он был такой большой, такой сильный. Где бы он ни появлялся, от него исходила особая сила, и волны этой силы ощущали все.
Кейт мысленно вернулась к тому времени, еще до знакомства с Деннисом, когда она работала в книжном магазине отца. Она любила беседовать с покупателями, главным образом с мужчинами. Эти беседы, особенно с джентльменами солидного возраста, доставляли Кейт удовольствие. Молодые люди смущали ее, и их поведение не всегда было благородным. Кейт особенно не нравилось, когда женатые мужчины начинали с ней флиртовать.
Джесс вернулась поздно, навеселе, но Кейт притворилась, что крепко спит. Стивен, к счастью, разбудил ее только один раз в середине ночи, так что на следующее утро Кейт чувствовала себя намного лучше. Горничная принесла завтрак в комнату, и, когда они сели есть, Джесс вытащила из кармана газету.
— Один из моих друзей почитал эту газету, голубушка, и я подумала, тебе тоже захочется ее почитать. На, держи. Только читай вслух, я не очень-то сильна в этом. Некогда как-то было учиться.
Кейт с жадностью набросилась на новости. Она читала отрывки о политической и придворной жизни. Увидев, что Джесс с удовольствием слушает сообщения о судах и казнях, Кейт читала их все подряд.
Вдруг она остановилась.
— Что случилось, голубушка?
Кейт пробежала глазами короткую заметку.
— Здесь сообщается о суде над Джимом Суффолком за грабеж и убийство. Жертвой оказался некий Томас Теннант из Эссекса, наследник виконта Джерральда.
— Ты знала этого Суффолка? — спросила Джесс, уплетая ветчину.
— Нет, конечно, нет. Мне только что пришло в голову, что Теннант — эта та же фамилия, что у капитана Теннанта. А Томас — это какой-то его родственник.
— О да. Капитан у нас парень из благородных. Он, как говорится, паршивая овца. Ха-Ха.
— Ты не знаешь, кем он приходится этому лорду Джерральду? — спросила Кейт. Ей почему-то стало не по себе.
Джесс покачала головой.
— Говорят, после смерти этого лорда он получит его титул. Хотя там есть еще родственнички, и нашего капитана могут потеснить.
Кейт решила, что никогда никому не скажет о своем странном замужестве. Она не хочет мешать капитану. Если тот получит титул лорда, вопрос о законном наследнике станет действительно серьезным.
Эйлсбери не изменился.
Кейт была даже удивлена. Ведь она сама так изменилась, столько испытала, а город оставался таким, каким был до ее отъезда. Вывеска на гостинице «Белый олень» была такой выцветшей, что ее едва можно было прочесть. Кейт заметила знакомых.
Ее сразу же узнали.
— Ба, да ведь это Кейт Данстебл!
— Кейт!
Затем они увидели младенца.
— Ты вышла замуж, да? Приехала домой, чтобы повидать родных? Какой приятный сюрприз!
Кейт вздохнула и сказала:
— Мой муж погиб.
Наступила тишина, потом ее окутал новый шум голосов.
— Бедняжка.
— Он ведь был солдатом, да?
— Все же у тебя есть ребенок.
Вот и магазин отца.
«Август Феллоуфилд Данстебл, эсквайр. Поставщик книг, брошюр и канцелярских принадлежностей».
Вывеска тоже не изменилась.
У Кейт на глаза навернулись слезы.