– О, мой бог, где ты была? – в тоне Ивонн, увидевшей меня в дверях конференц–зала, не было радости или облегчения. Скорее, она бы больше радовалась, если бы увидела шакалов, разрывающих мой труп.
– Извини, так получилось. А ты меня искала?
Я игнорировала ее вопрос, потому что правда состояла в том, что я ползала на коленях по ее офису, пытаясь еще раз вскрыть музыкальную шкатулку. Ну, не совсем вскрыть, поскольку у меня имелся ключ, но тем не менее вторжение в офис Ивонн без ее ведома и разрешения, как ни крути, было делом незаконным. Зато я получила то, что хотела! Каким–то чудом, но мне это удалось.
К тому моменту, как я вернулась в офис после встречи с Гарреттом Вилсоном, беспокойство, вызванное заявлениями Камиллы в адрес Хелен, уступило место эйфории от получения заказа на статью. Если я что–то и пишу, помимо своей колонки, то, как правило, для нашего же журнала, так что для меня выйти в большой мир в качестве свободного художника со своими идеями – совсем другое дело. До сих пор все, что я писала вне нашего журнала, было всякой легкой чепухой, маленькими заметками для друзей из других редакций, вроде Стефани. Но теперь ситуация изменилась, и я чуть не лопалась от желания поделиться своими новостями. Но кому в редакции я могу довериться? «Эй, ребята, я подрядилась написать, как наш босс кокнул Тедди! Выпивка за мой счет!» Нет, такое не пройдет.
Поэтому, постаравшись на время забыть о Хелен и усмирить адреналин, я сняла одну сережку и засунула ее в карман юбки, туда, где уже лежал ключик, и отправилась на поиски Фреда.
При виде меня глаза Фреда, поблескивавшие за стеклами очков, встревоженно расширились.
– Ты не хочешь ее видеть, – предостерегающе прошипел он, когда я остановилась около его стола.
– Нет, я не хочу, но почему я не должна?
– Конечно, эта неделька выдалась нелегкой для всех нас, но у этой женщины окончательно отказали тормоза. Я не знаю, что это – гормоны, эмоции или лекарства, – но где–то явно что–то нарушилось. Если так будет продолжаться, я не доживу до пятницы.
– Фред, но сегодня уже среда. Переломный день, середина недели. Утешай себя этим. Так что, она у себя? – спросила я, уповая на то, что в ответ услышу:
– Нет. Она в комнате для совещаний с Брейди, если он еще не удавился собственным ремнем.
– Все еще обсуждают финансовые проблемы?
– О, я уверен, что сейчас она уже поливает грязью доброе имя его покойной матушки.
– Бедняга. Ладно, на самом деле мне нужна не столько она сама, сколько ее кабинет.
– Извини, не понял?
Показав ему на пустую мочку правого уха, я объяснила:
– Потеряла сережку и подумала, вдруг это случилось, пока мы с Трисией сегодня утром ее ждали.
Фред подмигнул:
– Как? Вы с ней так бурно забавлялись?
Я засмеялась, что очень польстило Фреду.
– Но ты же меня не выдашь, Фред?
– Конечно, не выдам, – он мотнул головой в сторону двери в кабинет Ивонн. – Иди, чувствуй себя, как дома.
Дверь была закрыта, поэтому я решила, что если прикрою ее за собой, это не будет выглядеть подозрительно. Направившись прямиком к музыкальной шкатулке, я на всякий случай опустилась на колени, чтобы подкрепить версию о пропавшей сережке на тот случай, если возвращение Ивонн вдруг помешает моему… расследованию.
Достав карточку из потайного отделения, я мгновение помедлила, прежде чем перевернуть ее. Хочу ли я, чтобы она оказалась из отеля «Сент–Реджис»? Хочу ли я, чтобы Ивонн оказалась убийцей, или мне просто хочется доказать, что я была права? Но раньше, чем я ответила на эти вопросы, я заметила в ящичке что–то еще. Когда я открывала шкатулку утром, мне показалось, что дно ящичка сделано из какого–то более светлого материала, чем остальные части коробки. Но теперь я увидела, что дно устилают какие–то обрывки бумаги.
Я перевернула карточку. «Сент–Реджис». Сделав долгий беззвучный выдох, я попыталась понять, что теперь чувствую. И не смогла. Похоже, я двигаюсь в правильном направлении, но дорога может и раздвоиться. Хелен могла наброситься на Камиллу, потому что знала про «Сент–Реджис». Но могла наткнуться на нее случайно, потому что узнала про Ивонн и проследила ее до отеля. Так или иначе, сегодня я непременно туда наведаюсь.
Отложив карточку–ключ, я выудила клочки бумаги со дна ящичка. Это была очень хорошая веленевая бумага серовато–желтого оттенка, порванная на маленькие квадратики. Я покрутила их на ладони, пытаясь решить головоломку. Почерк Ивонн – это я поняла сразу, но не могла уловить смысл, пока не увидела слова «Дорогой Тедди» на одном из обрывков. Моя реакция была противоречивой: следователь, который только что продал идею Гарретту Вилсону, воскликнул «Класс!». А вот сердце коллеги, который знал их обоих, дрогнуло. Разорванное любовное письмо и ключ из отеля. Мне вдруг стало грустно.
Собрав шкатулку, я поставила ее обратно на полку. У меня хватило ума понять, что я не могу сидеть здесь на полу и раскладывать головоломку. Я как раз пыталась встать на ноги – задача нелегкая и неблагодарная, учитывая, что на мне была узкая юбка – когда открылась дверь. Передумав вставать, я нырнула куда–то между столом и диваном и спрятала руку под софой, пытаясь скатать фрагменты письма в небольшой комок.
– Нашла? – спросил Фред, с переменным успехом изображая заинтересованность.
– Нет еще, – ответила я, стараясь убедительно изобразить женщину, способную ради кусочка серебра с малахитом ползать по полу и залезать под столы и диваны.
Фред прикрыл за собой дверь.
– Ничего, если я спрошу… О–о, Святая Матерь Божия!
Я застыла на месте. Я знала, что с того места, где он стоит, он не может видеть мою руку, но в моем нервном состоянии легко было вообразить, как Фред сбрасывает очки и обнажает свою истинную сущность, превращаясь в Супермена с рентгеновским взглядом. В конце концов я решила, что наименее подозрительной реакцией будет:
– Что случилось?
– Эта коробка была открыта, когда ты вошла? – Фред устремился к музыкальной шкатулке и схватил ее. Я готова была его за это расцеловать, потому что таким образом он дал мне возможность выпрямиться и встать позади него, как будто я тоже хотела взглянуть на шкатулку. А главное, за эту секунду я успела сунуть комок бумаги в карман, подальше от его глаз, пусть они будут хоть рентгеновскими, хоть нет.
– Понятия не имею.
Фред захлопнул крышку, убедился, что замок защелкнулся и поставил шкатулку на место.
– Не хватало только, чтобы Ивонн увидела привидение.
– Привидение?
Фред мелодраматически оглянулся, чтобы убедиться, что никто не прячется под дверью, затем с таинственным видом придвинулся ко мне. Я достаточно высокого роста, так что нос Фреда фактически уперся мне в грудь, но это был всего лишь Фред, да и дело казалось достаточно важным, поэтому я решила не обращать внимания.
– Это – игра, в которую они играли с Тедди.
– Игра? – поощряюще переспросила я.
– Он писал ей записочки и прятал в шкатулке, а крышку оставлял открытой, чтобы дать ей знать, что пора заглянуть.
Ай, да Фред! Теперь мне действительно хотелось его расцеловать, но я побоялась его спугнуть.
– Не может быть.
Фред торжественно кивнул, но я продолжала настаивать:
– А как ты узнал?
– Как–то раз она была на совещании на другом конце города и оттуда позвонила мне. Была в полном исступлении. Кричала, что утром забыла проверить шкатулку, и что это катастрофа, Тедди не должен знать, ну и прочая истерика в том же духе. Потом она заставила меня поклясться, что я никому не скажу, и послала посмотреть.
– Ну и что, была она открыта?
Он кивнул, уже не так торжественно.