- Придется заказать тебе новую сорочку, - сказал Хью, пробегая пальцами по животу Эдлин. Он знал, что ей это нравилось: "Твои пальцы, как теплый ручеек", - говорила она, втягивая живот, и Хью чувствовал, что он на высоте. Вот и сейчас он смотрел на жену, очень довольный собой.
- Зачем? - спросила Эдлин сонно, словно не она провела весь вечер и всю ночь в страстной любовной битве. Ее голос переполняла такая манящая, сладостная истома, что Хью наклонился и нежно поцеловал жену. Она погладила его по плечам (он, конечно, давно освободил ее от пут), и он с удовольствием потянулся. Ему нравились ее ласковые прикосновения, но самое острое наслаждение он испытал, когда, преодолев ее неожиданное сопротивление, овладел связанной Эдлин.
- Потому что вторую из твоих сорочек я тоже порвал.
- У меня есть еще несколько.
- Ах, да! Те, что я купил тебе в аббатстве.
- Нет.
Она так и не призналась Хью в любви, не сказала даже, что была влюблена в него тогда, во времена их юности в Джорджес Кроссе. Однако ночью в пылу страсти он смирился с временным поражением. Впрочем, попытки вырвать у Эдлин признание доставляли ему наслаждение не меньшее, чем мысли о грядущей и непременной победе.
Эдлин потянулась и прикрылась меховым покрывалом.
- Я голодна.
- Я тоже.
Он потерся ногами о ее ноги. Она все-таки сохла по нему тогда, как и остальные девушки в деревне. Что девушки, сколько знатных дам раскрывали ему свои объятия! Раз Эдлин любила его в юности, в чем он не сомневался, значит, любит и сейчас, ведь с той поры он почти не изменился, разве что возмужал да на лице появились шрамы, которые, впрочем, лишь прибавили ему обаяния в глазах женщин. У него по-прежнему характер завоевателя, только раньше он стремился завоевать поместье, а теперь - женщину... Правда, так поступают все мужчины.
Он вновь подумал о сорочках и нахмурился: что-то такое странное она сказала.
- Что значит твое "нет"?
- У меня есть еще те сорочки, которые дали мне люди Ричарда, еще в Джаксоне.
- Люди Ричарда Уилтшира?! - отшвырнув меховое покрывало, Хью вскочил как ужаленный. От выражения довольства на его лице не осталось и следа.
Тихонько охнув, Эдлин попыталась вновь накрыться мехом, но Хью остановил ее. Он желал немедленно выяснить столь важный для него вопрос.
- Ты хочешь сказать, что люди Ричарда подарили тебе сорочки?
Она посмотрела на него как на умалишенного, потом прыснула и погладила по щеке.
- У тебя нет причин для ревности! Они подарили мне не только сорочки, но и многое другое: веера, перчатки, кольца и даже прелестную безделушку золотой шарик с колокольчиком внутри. Должно быть, ограбили какого-нибудь богача.
Смутное, неведомое дотоле чувство захлестнуло Хью.
- С какой стати такие подарки? - резко спросил он.
- Ну, по словам этих людей, в благодарность за сказание о Фальке. Но я думаю, что главная причина в моем человеческом к ним отношении. - Эдлин села на постели, обхватив руками колени. - Ведь я дала больным лекарства, поговорила с людьми по-хорошему и пообещала за них молиться.
- Я прошу тебя отослать все назад, - без размышлений настоятельно потребовал Хью.
- Что ты сказал? - В голосе ее чувствовалось полное непонимание.
К негодованию Хью, она и смотрела на него так, словно он сморозил глупость. Почему? Заботиться о жене - его обязанность. И никто не смеет ничего дарить Эдлин, кроме него, или без его разрешения. Тем более какие-то хамы! Он выпрыгнул из постели и бросился к своему сун-дуку.
- Я требую, чтобы ты отослала назад все, что они тебе дали!
- Может быть, не надо? - неуверенно и по-прежнему не понимая причины его гнева, произнесла она. - Я не хотела бы их обидеть.
- Ах, так ты боишься обидеть эту шайку воров?! - Хью распахнул сундук и начал рыться в сложенной там одежде.
- Хью! - позвала Эдлин и громко вздохнула. - Я знаю, что вещи краденые. Возможно, мне не стоило их брать, но те, у которых их отняли, вряд ли имеют шанс получить свои пожитки обратно. Многое из того, что мне досталось, очень старое: белье долгие годы пролежало в сундуках и пожелтело на сгибах, туфли покрылись слоем пыли... - Она все пыталась что-то объяснить. Хью принялся торопливо одеваться.
- Отошли все назад! - твердил он.
- Послушай, - она еще надеялась его образумить, - я пошлю в аббатство деньги, чтобы мне отпустили это прегрешение.
Но он не желал ничего слушать. Подумать только, каких-то два дня назад она была нищей приживалкой, а сейчас имеет все, что душе угодно!
Подумывая о женитьбе, Хью рассчитывал взять в супруги женщину, которая бы во всем от него зависела и ревностно пеклась о его благе, понимая, что от этого зависит и ее собственное. Встретившись в аббатстве с Эдлин, он решил, что она как нельзя лучше подходит на роль жены.
Поставив на пол сапог, Хью сунул в него ногу, притопнул и, взявшись за края голенища, натянул его.
Как он просчитался! Эдлин умудрилась выжить и даже преуспеть в условиях, в которых большинство женщин пропали бы ни за грош. Он обманывал себя, стараясь не замечать ее уверенности в собственных силах, независимости и упрямства. Он уверил себя, что их брака хочет Всевышний, который привел в аббатство Эдлин, а потом и Уортона с его тяжелой ношей. Не может быть, чтобы Господь послал ему неподходящую женщину!
Хью поставил на пол второй сапог и сунул в него ногу. Мысль о Божьей воле не давала ему покоя. А вдруг он ошибся? Что-нибудь не так понял?!
Он попытался натянуть сапог, но тот скособочился, нога съехала набок, и Хью оступился.
- Не ушибся? - бросилась к нему Эдлин, завернувшись в одеяло.
Он поднял на нее глаза. Ее лицо с ямочками на молочно-белых щеках казалось ослепительно прекрасным. Из складок одеяла выглядывала правая нога, изящный изгиб которой напомнил Хью о том, как совсем недавно, ночью, Эдлин обвивала ногами его бедра...
Нет, сейчас не время думать об этом! Хью жестом остановил жену.
- Я сам справлюсь!
Она поджала губы в недовольной гримаске, которая так его раздражала.
- Пожалуй, мне тоже пора одеться, - равнодушно сказала она.
Будто это могло им помочь справиться с размолвкой!
Придержав обувь за носок, Хью надел сапог как следует.
Он во что бы то ни стало хотел дать Эдлин все. Он жаждал быть ее покровителем и защитником, единственным, кому бы она дарила свою любовь. Ей вовсе ни к чему расточать свои улыбки другим мужчинам! И зачем ему знать, что ее чары заставляют даже отъявленных грабителей отдавать ей свою добычу? Если она может выжить самостоятельно, то к чему ей муж?
- Ты наденешь ее? - спросила Эдлин.
Почувствовав некоторое удивление в ее голосе, Хью обнаружил, что стоит с мантией в руках и тупо на нее смотрит.
- Накинь же ее на плечи, - сказала Эдлин. Уже полностью одетая, она стояла перед ним, слегка расставив ноги и уперев руки в бока. - Так ты настаиваешь, чтобы я обидела людей Ричарда, отослав им обратно подарки?