Что обычно происходит в первый день учёбы? Особенного — ничего. Занудная речь директора, знакомство с расписанием, выдача планшетов с учебниками по программе, экскурсия по учебному корпусу, знакомство с учителями. Скукотища. Зато класс впервые собрался в полном составе. Когда появились остальные, Олег не отследил, да и не старался. То ли приехали ночью, когда все спали, то ли прикатили утром к началу занятий — ему было неважно. Главное, к торжественному моменту все недостающие были в наличии. Трое парней и две девчонки. Увы, Орлов тоже присутствовал, но к Песцову близко не подходил, лишь кидал порою злобные взгляды.
Разглядывать новичков было гораздо интереснее, чем слушать директора или скучную вводную лекцию. Пацаны были обычные. Если не касаться внешности, они мало чем отличались от всех остальных. А вот девчонки выделялись среди прочих, причем каждая по-своему. Одна была из числа скромных красавиц. Тех, чья красота не бросается в глаза. Чтобы проявить её, сделать видимой для всех, нужна витрина: специально подобранные платья, прически, макияж — то, что проявит черты лица и линии тела. Наряди такую девушку в обыденную одежду, сделай простую прическу, отбери тушь и румяна, и на первый взгляд она не будет выделяться из толпы подобных. Но чем дольше смотришь, чем больше деталей улавливает взгляд, тем сильнее проникаешься увиденным. Вторая же уместнее смотрелась бы на ринге боёв без правил. Резкая, с короткой стрижкой и внимательным холодным взглядом. Она не была выше или плечистее других, но на фоне прочих гимназисток выглядела как ротвейлер на фоне стайки шпицев.
Выводы Олег предпочёл не делать. Пройдет чуть больше полугода, и он, скорее всего, никогда больше не встретится с этими людьми. А пока задача — просто поддерживать ровные приятельские отношения со всеми, кто этого хочет, по возможности не конфликтовать с теми, кто его сторонится и не давать спуску тем, кто решит наехать.
Вместо второго и третьего уроков «элитников» провели по всей гимназии. Показали специализированные учебные классы, комнаты для медитации, полигоны для отработки конструктов, спортзал, бассейн, библиотеку и закончили в столовой.
Сегодня здесь было шумно и многолюдно. Но пять столиков для отборных магов империи оставались пустыми. Олег пропустил вперед девочек, потом замешкался на раздаче, выбирая себе обед, и так вышло, что выбирать место ему не пришлось. Не занятым оставалось только одно, за «женским» столиком, как раз напротив новенькой парочки.
Со стеснительностью Песцов распрощался еще в прошлой жизни. Поэтому, натянув на лицо нейтральное выражение, иначе именуемое «морда кирпичом», подошел со своим подносом к столу и уселся на свободное место, не забыв соблюсти вежливость:
— Приятного аппетита, барышни.
— Спасибо.
Ответила только одна, новенькая. Та, что красивая. Две блондинки не повели даже бровью, продолжая обсуждать что-то своё. Не то показы мод, не то премьеры сериалов. Еще одна гимназистка соизволила фыркнуть: мол, следовало спросить разрешения. А стриженая так и вовсе глянула на непрошенного гостя, как на врага народа. Но Песцов, когда надо, умел в один момент отращивать себе шкуру такой толщины, что любой носорог бы позавидовал. И все эти взгляды и фырканья прошли мимо цели. А Олег, улыбнувшись красивой девушке, принялся неторопливо и с удовольствием поглощать свою порцию, не глядя на соседок.
На этом, собственно, первый день и закончился. Ничего особенного, ничего интересного, если не считать, конечно, ту новенькую девочку.
Пару часов Олег провёл в библиотеке. Ничего конкретного не искал, просто хотел составить представление об объеме и направлении книжного фонда. Гимназическая библиотека может стать очень полезной. К примеру, можно будет быстро понять, стоит ли некую книгу покупать втридорога у букинистов или достаточно законспектировать пару страниц из библиотечного экземпляра.
Закончив с ознакомительными процедурами, Олег вернулся к себе. Заварил чай, достал из шкафчика пакет с полюбившимися орешками и, удобно устроившись на стуле, приготовился получать удовольствие. Он совсем расслабился: теперь, когда без его ведома никто не войдет в дверь, можно творить любую дичь и не опасаться быть застигнутым врасплох. А можно вот так вот кайфовать со вкусняшками, не боясь, что придется делиться со внезапно нагрянувшими гостями. Нет, гостей тоже потчевать есть чем, но те, гостевые сладости, попроще и значительно дешевле. И когда в его голове загремел размеренный бас, он от неожиданности дернулся и едва не пролил чай на новый спортивный костюм.
— Человек, я обдумал твоё предложение. Возьми свой аванс.
На столе перед Олегом появился перстень, безумно дорогой даже на вид. Ажурное золотое плетение удерживало незаметными захватами-крючочками огромный бриллиант, размером с голубиное яйцо. Игра света в многочисленных гранях камня словно магнитом притягивала взгляд. Песцов с трудом отвел глаза от перстня, мимоходом подумав: пора покупать сейф. Прикрыл сокровище платком, чтобы не отвлекал, и принялся думать.
Такой крупный камень наверняка известен. Они, крупные, все наперечёт. То есть, на людях с ним не покажешься. Разве что держать дома для очень личных нужд или перегранить так, чтобы его нельзя было опознать. Продавать подобное сокровище можно лишь тайком, иначе возникнут вопросы происхождения камня. А потом и следующие: нет ли там, где взял, чего-нибудь еще? И не факт, что покупатели не прибьют чересчур самонадеянного продавца. Да-а, проблема. Впрочем, у любой проблемы имеется решение. И в этом случае оно было буквально на поверхности. Но это дело будущего. А пока надо попользоваться столь чудесной вещицей, раз уж она попала ему в руки.
В книжке Недольмана как раз имелась глава, посвященная работе с накопителями. Конечно, лучше бы эксперименты проводить на чем-нибудь попроще. Но раз имеется только такая штука, придется работать с ней.
На удивление, оперировать накопителем оказалось в разы легче, чем строить даже самый простой конструкт. Уже через полчаса Олег разобрался с немногими манипуляциями. Заодно узнал, что для заполнения накопителя целиком ему, с его нынешним резервом, понадобилось бы не менее полугода. И еще определил, что камешек полон буквально до краёв. Ну а раз так, то есть ли смысл откладывать обещанный ритуал? Надо только придумать хранителю подходящее имя.
Олег открыл ноутбук и закопался в древней мифологии. На поиски ушло не больше пяти минут.
— Хранитель, — позвал он.
— Я здесь, человек.
— Ты готов получить имя?
— Готов.
— Тогда давай еще раз проговорим условия нового договора. Я даю тебе имя, а ты в оплату передаешь мне спрятанные в этом здании клады.
— Те, про которые не помнят ныне живые, — уточнил формулировку хранитель.
— Да, про которые не помнят ныне живые, — скрывая досаду подтвердил Олег: надуть нежить не вышло. — Только давай так: пока у меня нет своего дома и негде хранить все эти ценности, ты оставь их на прежнем месте, а мне выдай в письменном виде перечень вещей с указанием примерной стоимости. Можешь?
— Легко.
— Тогда приступим. Как тебе имя Аргус?
— Меня устраивает.
— Тогда… Погоди немного, я подготовлюсь. Нужно, чтобы накопитель оставался в контакте со мной все время ритуала.
— Давай скорее, человек!
Нетерпение хранителя ощущалось почти что физически, и Олег не стал тянуть. Надежно приклеил пластырем перстень в районе солнечного сплетения так, чтобы камень касался кожи, надел поверх футболку, лег на кровать.
— Милка, ты можешь сделать так, чтобы звуки из этой комнаты не были слышны соседям?
— Запросто. Считай, что уже готово.
— Тогда поехали. Хранитель, я даю тебе имя Аргус! А-а-а-а!
Олега пронзила такая боль, перед которой пытка древним настольным зубоврачебным аппаратом во время медкомиссии в военкомате была просто лёгкой щекоткой. Казалось, его магическое ядро и все каналы, идущие от него, налились жидким огнем. Какое-то время он корчился на кровати, тщетно пытаясь избавиться от невероятных, непредставимых мучений, но вскоре сознание милосердно покинуло его.
В эту ночь обитатели гимназического общежития проснулись ночью все разом: им показалось, что всё здание, от фундамента до дымовых труб содрогнулось, на миг окуталось золотистым свечением, и со всех сторон раздался низкий утробный смех:
— Ха-ха-ха-ха-ха!
После этот феномен исследовали преподаватели гимназии, ученые из академии магии, адепты нетрадиционной энергетики и сами гимназисты. Но никто ничего так и не смог обнаружить.
Песцов пришел в себя перед рассветом, когда звезды уже почти исчезли со светлеющего неба, но Солнце еще не успело показаться из-за горизонта даже краешком. Той безумной боли, что терзала его в начале ритуала, уже не было, но все тело жгло изнутри и саднило снаружи. Постель была истерзана и местами залита кровью, а одежда и простыни насквозь пропитаны потом. Парень, и без того щуплый, стал, казалось, состоящим из одних лишь костей, обтянутых бледной кожей. К счастью, лицо осталось без особых изменений, хотя черты его заметно заострились.
— Охренеть! — первое, что смог он выговорить, когда смог, наконец, адекватно воспринимать реальность. — Знал бы, что так будет, ни за что бы не согласился. Ведь едва не сдох!
— Я прошу прощения, человек, за то, что непреднамеренно подверг тебя такому риску. Вполне можно было подождать до тех пор, пока ты не усилишь свою магическую систему до такого уровня, чтобы перенести ритуал достаточно легко. Я найду, чем отблагодарить тебя за то, что ты сделал. А пока попробуй взглянуть на своё магическое ядро. Быть может, этот результат, пусть и непреднамеренный, несколько примирит тебя с тем, что тебе пришлось испытать.
Предложение было разумным. Олег сосредоточился, глянул. Мать честная! Вместо чахлой сливки в районе солнечного сплетения был здоровенных шар размером с грейпфрут. И вместо тоненьких ниточек от него в стороны расходились толстенные жилы, постепенно разветвляющиеся на всё более тонкие и, в конце концов, тысячами капилляров выходя к поверхности тела. Причем, теперь энергоканалы были не только в руках, но и, практически, во всем теле. Это уровень… хрен знает, какой уровень! И хорошо, что ранг меряют лишь по объему ядра. Сумей кто-нибудь увидеть то, что сейчас разглядывал Олег, и писец: в подвалах магической академии появится новая лабораторная крыса по фамилии Песцов. Но даже знай он заранее о таком результате, ни за что не согласился бы на подобную пытку.
Олег осторожно подвигал руками и ногами. Тело, вроде, слушалось. Внутреннее жжение постепенно утихало. Скоро побудка, завтрак и уроки. Надо подниматься, собираться, и еще не мешало бы как следует покушать.
— Милка, я в душ. А ты прибери пока здесь, поменяй постель и приготовь чего-нибудь сытного. Жрать хочу.
Если бы Олега попросили рассказать об учебе, он бы ответил:
— Что тут рассказывать? Учеба, как учёба.
И, наверное, был бы прав. Те же самые уроки, те же самые предметы. Разве что литературу и историю заменила теория магии. Наука серьезная, непростая. Но тот же Недольман в своей архиполезной книжке замечательно объяснял все сложные моменты, и разобраться в мудреных формулах Олегу удавалось достаточно быстро. Самыми отстающими были Орлов, что ожидалось, и одна из новеньких, та, что красивая. Остальные справлялись более или менее, но «неудов» не получали. Олег же, внезапно для себя, стал практически круглым отличником. Отчасти из-за Недольмана, отчасти из-за обрывков институтских знаний другого мира, до конца еще не выветрившихся из головы. Как выяснилось, математика — она в любом мире математика. Интегралы, логарифмы и прочие абстрактные вещи, может, и обозначаются иначе, но решаются абсолютно одинаково.
До выставления полугодовых отметок оставалось совсем ничего. Жалкие две недели, а там неуспевающих могут и отчислить. Насчет Орлова была твердая уверенность, градоначальник как следует поговорит с директором гимназии, и его оставят. А вот с девушкой такой уверенности не было. И Олегу было бы жалко, если бы её выгнали. Почему? Да на неё просто смотреть приятно! Предлагать помощь самому было не в его правилах. И он даже обрадовался, когда она после окончания уроков подошла к нему сама:
— Олег, ты не мог бы мне объяснить некоторые моменты по термагу?
— Запросто.
— Тогда давай у тебя в комнате где-нибудь в восемь. Хорошо?
— Я буду ждать.
В ожидании гостьи Олег порылся в Сети. Итак: Мария Кошкина, семнадцать лет, одиннадцатый ранг. Местная, питерская. Богатый род, три дочери. Мария — младшая. Оценки по всем предметам до перевода отличные.
Информация бедненькая, по другим одноклассникам сведений нашлось куда больше, а здесь — по минимуму. Как будто прячут лишнее. Ну и ладно.
Ровно в восемь раздался стук в дверь.
— Заходи! — крикнул Олег и продублировал хранителю:
— Аргус, впусти.
Маша в домашнем была ничуть не хуже, чем в гимназической форме. Даже, пожалуй, привлекательней. Организм вновь попытался выказать своё мнение насчет манящих девичьих форм, но был решительно укрощен.
Девушка вошла, с любопытством оглядываясь по сторонам.
— Как у тебя чисто! — удивилась она вслух. — Первый раз вижу, чтобы у парня в комнате был такой порядок.
— У всех свои недостатки и свои достоинства, — парировал Олег.
— А это откуда? — Маша обратила внимание на висящий над кроватью небольшого размера рисунок. Ничего особенного, просто карандашный набросок одного из воронежских двориков.
— Нарисовал. Мне понравилось, решил сохранить.
— Классно, мне нравится. Ты здорово рисуешь. А у тебя еще рисунки есть?
— Целая папка. Но там, в основном, технические этюды. Я тренировался работать с карандашом.
— Все равно. Если можно, дай посмотреть.
— Пожалуйста.
Олег достал с полки папку и протянул гостье. Та, усевшись на кровать, развязала папку и принялась разглядывать работы. А Олег просто сидел и получал эстетическое удовольствие. Любовался.
Желание нарисовать Марию пришло внезапно. Листы бумаги были под рукой, отточенные карандаши стояли на столе в стакане.
Положив планшет с бумагой на колени, Олег рисовал быстрыми точными штрихами. Глаза, правильной формы нос, пухлые губы, четкая линия подбородка, чуть растрепанная прическа, свисающая с виска прядь волос, механически накручиваемая на палец…
Это было с Олегом впервые. Волна вдохновения подхватила его и понесла. И он, отдавшись неведомому прежде чувству, спешил запечатлеть образ девушки, пока она склонилась над папкой с рисунками.
Он всё-таки немного не успел. Маша убрала листы обратно в папку, завязала тесемки и лишь тогда увидела, как лихорадочно мечется по бумаге карандаш, как горят глаза парня. К её чести, увидев это, она тихонечко положила папку на кровать рядом с собой и глядела, затаив дыхание, как на её глазах, возможно, рождается шедевр.
Ждать ей пришлось недолго. Наконец, карандаш замер, сделав последний штрих, парень оторвал глаза от листа и, увидев сидящую напротив девушку, смутился.
— Извини, я, кажется, увлекся.
— Ничего страшного, — великодушно простила его Маша и протянула руку к листу. — Можно посмотреть?
Олег, почему-то робея, протянул рисунок. Маша взяла его, взглянула, и теперь пришла её очередь замереть. Девушка на рисунке была очень похожа на нее, но всё же отличалась чем-то неуловимым: улыбкой? взглядом? необычным наклоном головы? Сходу было не понять, но портрет ей понравился много больше оригинала. Она подняла на парня, с волнением ожидающего своей оценки, восхищенные глаза.
— Ты — гений. Это — твоё призвание, твой талант. Ты должен рисовать. А магия — так, для общего развития.
— Спасибо, — смутился Олег. — Вообще, если не считать учителей рисования, ты первая, кто заинтересовался моими работами.
— Что, даже Лиза не оценила? Она ведь через день бегает к тебе на вечерний чай.
— Даже она. Так что я не считал это чем-то особенным. Так, хобби, плюс неплохой способ развить пространственное воображение.
— А это зачем?
— Чтобы быстрее запоминать и строить конструкты.
— Да? Надо будет попробовать.
— Попробуй. По крайней мере, мне очень помогает.
— Попробую. А… можно я возьму этот рисунок себе?
— Он действительно настолько тебе понравился?
— Очень!
Мария прижала листок к груди.
— Ну возьми, раз нравится, улыбнулся Олег. — Может, лет через двадцать он будет стоить миллионы. И в трудную минуту…
— Ну уж нет, шедевры не продаются.
Девушка благодарно улыбнулась, и что-то отозвалось в душе старого циника и закоренелого холостяка в ответ на эту искреннюю улыбку. Смутившись от этого, и стараясь скрыть свое смущение, он повернулся к столу.
— Ну а теперь займемся термагом. Что именно тебе непонятно?