Евгений Росомахин уладил все дела с полицией и с целителями. Погибшие будут похоронены на родине, раненые — излечены за счет рода. Оставалось одно, самое важное и, возможно, горестное. О предполагаемой гибели дочери не хотелось даже думать. Но пока что все говорило за это. Даже погасший значок трекера на планшете. И когда по рации пришел вызов, он не сразу нашел в себе силы ответить, страшась услышать черную весть. Но, все-таки собрался, взял в руки микрофон и нажал кнопку передачи.
— Первый третьему!
— Первый здесь.
— Осмотр такси обнаружил обгоревшие детали сотового телефона. Человеческих останков не найдено.
С души упал камень весом с хорошую гору. А командир третьей группы продолжал докладывать:
— Рядом с машиной обнаружены характерные следы. Отправил тройку бойцов проверить. Жду результаты в течении получаса.
— Понял, за полчаса я к вам подъеду. Благодарю за службу!
Глава рода отключил связь, не дожидаясь полагающегося по форме ответа. Спешить нужды не было, но он всё же поэнергичней надавил на газ, и минивэн шустро побежал по пустым улицам выстуженного предутреннего Питера.
Двери особняка открылись сами, едва Олег поднялся на крыльцо. Он шагнул вперед и едва не застонал от блаженства: тепло!
— Хранитель!
— Слушаю, хозяин.
— В списке нежити, кажется, была горничная?
— Да, хозяин.
— Буди. Готовь одну из гостевых комнат, и в ней теплую ванну для девушки. И пусть домовой поглядит в вещах прежних жильцов что-нибудь подходящее для нашей гостьи. Мне — домашнюю одежду, камин, ужин, постель.
— Будет исполнено.
Через пару секунд тело Алёны поднялось из его рук и плавно поплыло по коридору.
— Горничная!
— Слушаю.
Алёна зависла в воздухе. Вышла этакая сюрреалистическая картина в духе лучших иллюзионистов XX века.
— Поступаешь в распоряжение девушки на все то время, пока она гостит в моем доме. Забота о её здоровье тоже входит в твои обязанности.
— Я всё сделаю, хозяин!
Ну вот, основные распоряжения отданы. Можно расслабиться и даже отдохнуть.
Росомахин остановил минивэн рядом с машиной третьей группы, невдалеке от еще дымящегося такси.
— Что с поисками?
— Жду людей с минуты на минуту.
— Хорошо, подождем.
Тройка бойцов вынырнула из предутреннего сумрака. Евгений ответил на приветствие главе рода и с нетерпением приступил к расспросам.
— Господин, судя по всему, ваша дочь вместе со своим спутником двигались в известное им убежище. Их преследовали несколько человек. Беглецы отбивались и, насколько можно судить, успешно. Вся группа преследователей уничтожена. Возле дома их ожидала засада, но тоже безрезультатно. И девушка, и сопровождавший её молодой человек благополучно добрались до дома.
— А чей дом?
— На фронтоне крыльца герб Песцовых.
Особняк Песцовых в Санкт-Петербурге? Росомахин подзавис, размышляя.
— Добро. Я еду туда, а вы разберитесь с нападавшими. Кто, откуда, зачем. Ну, вы знаете. И трофеи, если они будут.
В особняке рода Песцовых
Темно-серый минивэн с гербом Росомахиных на борту остановился перед литыми чугунными воротами. За ними, отделенный от шумного проспекта приличных размеров парком, стоял трехэтажный особняк, построенный в духе позапрошлой эпохи. Красивое здание, даже изящное. Евгений и сам бы не отказался пожить семьей в таком вот домике. Его череповецкое владение было, пожалуй, поскромнее. А тут этакий домина, да в центре Петербурга, да с парком… Бешеные деньги! Знать, Песцовы не так уж бедны, как это принято считать.
В окнах было темно. Логично: беглецы благополучно добрались и легли спать. По-хорошему, надо бы подождать утра, а лучше — рассвета. Но… там его дочь! И этот Песцов. Маловероятно, что после этаких приключений у них достанет сил на что-нибудь этакое. Но отцовский инстинкт был сильнее, и Росомахин вышел из теплой машины на улицу. Поежился от пронизывающего ветра, поглядел на снег, ища те самые специфические следы. И нашел: отпечатки узких девичьих ступней. Этот Песцов, он что, девку босиком поволок? Евгений решительно толкнул калитку и зашагал по дорожке к парадному крыльцу.
Перед солидной дубовой дверью он задержался, поискав глазами кнопку электрического звонка. Не нашел и стукнул привешенным на шарнире молотком с навершием в виде не то лисы, не то еще кого в начищенную латунную пластину. Вышло неожиданно громко. В тот же момент отворилась дверь и на пороге воздвигся — иначе не сказать — дворецкий в одежде времен постройки дома.
— Что вам угодно, сударь? — строго спросил дворецкий.
— Мне угодно войти.
— Прежде назовите своё имя.
Росомахин подумал, что требование слуги вполне уместно. Он и сам бы не пустил в дом незнакомца, тем более ночью.
— Евгений Росомахин.
Кажется, слуга несколько смягчился. Он отступил в сторону, впуская позднего гостя.
— Насчет вас хозяин дал мне указания. Входите и следуйте за мной. Оружие оставьте в прихожей. Не бойтесь, его никто не возьмет.
— Со мной мои люди.
— О них мне хозяин никаких распоряжений не давал. Думаю, они вполне могут провести несколько часов в машинах. Или, если невмоготу, воспользоваться любой ближайшей гостиницей. Вы вольны войти в дом или остаться со своими ратниками.
Евгений, поколебавшись, отдал по рации приказание и вошел. Скинул разгрузку и бронежилет, вынул из набедренной кобуры пистолет, снял с пояса ножны с ножом. Но дворецкий не торопился вести его в дом.
— Оставьте оружие, — повторил он. — Иначе вам придется уйти.
Росомахин скривился, достал из потайного кармана малокалиберный пистолетик и добавил его в общую кучу.
— Вам напомнить, где и что у вас находится? — спросил слуга.
Евгению в его интонации почудилась издевка. В кучу оружия и амуниции легло еще два ножа.
— Прошу вас, — приглашающим жестом повел рукой дворецкий и сам пошел впереди, показывая дорогу.
Он привел гостя в небольшую гостиную, отделанную в нежных кремовых тонах.
— Могу я увидеть вашего хозяина? — спросил Росомахин.
— Разумеется. Но не прямо сейчас. У него сегодня выдались тяжелый вечер и еще более тяжелая ночь. Он лег только час назад и велел не будить его по меньшей мере до утра, а лучше до рассвета, разве что придет посланец императора.
— Тогда скажите: моя дочь находится в этом доме?
— Да.
— Но с ней-то я могу увидеться?
— Разумеется, но не прямо сейчас. Она отдыхает. У нее было сильное переохлаждение, бедняжка уснула прямо в ванне. Думаю, будить ее ради вашей прихоти было бы чересчур жестоко.
— В таком случае, может, вы раскроете секрет: какие распоряжения отдал ваш хозяин на мой счет?
— Никаких секретов, господин Росомахин. Вы вольны дождаться его в этой гостиной. Здесь бар с напитками. Если потребуется перекусить — вот шнурок для вызова прислуги. Если захотите прилечь — к вашим услугам этот диван и целая стопка пледов. И постарайтесь никуда не выходить из гостиной. Удобства вот за этой дверью.
Евгений посмотрел туда, куда указывал слуга. А когда повернулся обратно, в комнате уже никого не было. Галлюцинации?
Побродив по комнате, Росомахин открыл бар, оценил выбор и качество напитков, закрыл. Пить сейчас не стоило. Есть тоже не хотелось. Зато усталость накатывалась с каждой минутой всё сильнее. Он позвонил жене, успокоил её, потом плюнул на всё, скинул берцы, улегся на диван, укрылся первым попавшимся пледом и через минуту уже спал.
Как было здорово после ужаса ночной погони, после сумасшедшего бега босиком по зимнему Петербургу, проснуться в тепле, на большой мягкой кровати, на белых простынях и под толстым одеялом. Алёна потянулась, прислушалась к себе. Конечно, бесследно вчерашняя пробежка не прошла. Местами болело, местами саднило, но в целом все было удовлетворительно. Полчаса у целителя — и она будет как новенькая. Последние минуты прошлой ночи она помнила уже смутно. Кажется, Песцов привёл её в какой-то дом. Главное — в нем было тепло! Что было после, она помнила скудно и отрывочно, будто во сне: мягкие руки умелой горничной, горячая ванна, выгнавшая из тела остатки холода, любимый шампунь с ароматом луговых трав и теперь вот это замечательное пробуждение.
За окном уже рассвело. Ради разнообразия, в первый день нового года солнце решило порадовать жителей столицы ярким светом. Алёна села на кровати, босые ноги зарылись в мягкий пушистый ворс ковра. Она подбежала к окну, раздёрнула шторы: красота! Какой потрясающий вид! Соседние дома невысоки, и не закрывают панорамы. Везде снег. Он искрится, блестит, и от того всё вокруг делается ярким и радостным.
От созерцания девушку оторвал осторожный стук в дверь.
— Алёна Евгеньевна, хозяин просит вас одеться и спуститься в столовую. Через полчаса подадут завтрак.
— Хорошо, передайте своему хозяину, что через полчаса я буду.
— Спасибо, я передам Олегу Ивановичу.
До Алёны слова слуги дошли далеко не сразу. Она вовсю плескалась под душем, и тут только сообразила: Олег Иванович — это же Песцов! Что получается? У простого гимназиста такой домина посередь столицы? И он еще говорил о нищете и сиротстве?
Два главы родов сидели в гостиной, в мягких удобных креслах и вели непринужденную беседу. То есть, так казалось. На самом деле между ними шел жесткий торг. Обе стороны уже неоднократно обозначили свою позицию, изложили свои аргументы, и теперь заходили на следующий круг.
— Миллион, Евгений Павлович. И это еще по нижней планке. Вы прекрасно понимаете, что выставь я эту парюру на аукцион, то вполне могу получить в полтора, а то и в два раза больше.
— Но у рода Росомахиных сейчас нет таких денег! Нам и поездка дочери на бал далась тяжело.
— Ничего. Деньги же поступают регулярно? Ну вот. Постепенно расплатитесь. Мы с вами составим договор, в котором зафиксируем цену, и как только вся оговоренная сумма поступит ко мне на счет, я в тот же день передам вам камни. Я могу даже подписать обязательство не продавать эти драгоценности никому другому, если вы сами не откажетесь от покупки.
— Но выплаты такой суммы могут длиться и десять, и двадцать лет!
— Ничего, я имею возможность ждать.
— Зато я, боюсь, такой возможности не имею.
— Это ваши проблемы, дорогой Евгений Павлович.
— Дочь хорошо о вас отзывалась, Олег Иванович. Вы могли бы взять её в жены.
— И подарить вам эти камни просто так.
— За Алёной будет неплохое приданое.
— Ага, Эта же самая парюра. Причем нужна она будет не мне, а лично вам и вообще Росомахиным. Но что тогда будет с родом Песцовых?
— Вы могли бы войти к Росомахиным вассальным родом.
— Ну нет, вы плохо знаете песцов. Они звери независимые, и в ярмо не пойдут даже ко львам, не то, что к росомахам. Ведь если я стану вашим вассалом, вы сможете отдавать мне приказы. Так?
— Ну… так, — признал Росомахин.
— А теперь скажите, зачем это мне? Вы сейчас пытаетесь заставить меня оплатить ваши интересы и действовать в ущерб себе. Давайте заморозим этот вопрос. Скажем, на неделю. Вы как следует всё обдумаете, посоветуетесь с супругой, подготовите разумные обоюдовыгодные предложения. А после мы вернемся к этой теме на новом уровне.
Росомахин с самого начала понимал: у него нет весомых аргументов. Но надеялся, что сможет задавить подростка авторитетом, харизмой, показной уверенностью, но всё впустую. Песцов раз за разом разбивал все его доводы самой элементарной логикой. И выходило, что он даже делает одолжение, выдвигая свои условия. Разумные, это надо было признать, но совершенно не приемлемые для рода. Да, взять паузу — это лучшее, что можно было сейчас сделать.
— Пожалуй, вы правы, Олег Иванович.
Эта фраза далась Росомахину нелегко. Пришлось изрядно придавить гордость.
— Давайте и впрямь отложим этот вопрос.
Песцов поднялся.
— Рад, что вы решили принять мое предложение. Ну а сейчас давайте пройдем на завтрак.
В комнате Алёны, в стенном шкафу обнаружилось множество различной одежды. Вся, судя по всему, новая, но разных размеров, разных стилей и даже разных времен. Тем не менее, ей быстро удалось подобрать себе джинсы, футболку и даже кроссовки. Спускаясь вниз, она услышала два мужских голоса. Один явно Песцова. А другой — не менее знакомый, но гораздо более родной.
Алёна влетела в столовую. У накрытого стола спиной к ней стояли двое. Услышав шаги, они одновременно обернулись. Песцов — само собой разумеется, как же без него, и…
— Папка!
С криком девушка кинулась отцу на шею. От него пахло бензином, оружейным маслом и пороховой гарью. Был и еще один запах. Страшный. Раньше бы Алёна обязательно спросила, но теперь она и сама знала: так пахнет кровь и смерть. И понимание того, что вчера она прошла по самому краешку, что жива осталась лишь чудом, вдруг накрыло её с головой. Тут же, перед глазами за одну секунду пролистались все события прошедшей ночи. И оказалось, что каждый раз, когда смерть подступала вплотную, рядом оказывался Песцов и спасал её. Если бы не он, где бы она сейчас была? Лежала на берегу Невы, насквозь пробитая пулями вместе с машиной или обугленной тушкой в сгоревшем такси? Валялась в закоулке какого-нибудь двора с простреленной головой или просто окоченелым трупом в сугробе?
Девушка вздрогнула всем телом, отстранилась от отца. И прежде, чем кто-то что-то успел понять, повернулась к Олегу и внятно произнесла:
— Я, Росомахина Алёна Евгеньевна, признаю долг жизни перед Песцовым Олегом Ивановичем, и да будет Предок свидетелем моей клятве.
Тот словно бы и не удивился. Лишь согласно кивнул и ответил в тон:
— Я, Песцов Олег Иванович, принимаю долг жизни Росомахиной Алёны Евгеньевны, и да будет Предок свидетелем моей клятве.
Алена протянула вперед руку, Олег принял рукопожатие. А потом произошло нечто такое, что Евгений Павлович Росомахин даже рот раскрыл. Обоих, и Олега, и Алёну, накрыл возникший в один момент полупрозрачный купол. Только в этом куполе вместо девушки и юноши стояли, смутно угадываемые по очертаниям тел, Предки: росомаха и песец. Что они делали, рассмотреть было нельзя, но продлилось это недолго. А когда купол исчез, когда вернулись в столовую гимназисты, на плече у Алёны четкими черными линиями был прорисован щерящийся песец. У Олега же, соответственно, оскаленная росомаха.
Неловкую паузу прервал телефонный звонок. Росомахин вынул телефон из кармана, глянул на абонента.
— Супруга, — сказал он извиняющимся тоном. — я отвечу.
И направился в дальний угол комнаты.
Супруга говорила так, что ее слова, несмотря на порядочное расстояние, были слышны всем.
— Женя! Со мной сейчас говорил Предок. Сам Предок, ты понимаешь? Уже сколько поколений с ним не общались, а сейчас он мне такое сказал! Что там у вас происходит?
Слов Росомахина, смущенно бормочущего в трубку слышно не было. Зато супруга гремела на всю комнату.
— Долг жизни? И ты еще торгуешься?
Еще минута неразборчивого «бур-бур-бур» и снова:
— Что? Да плевать! Он сказал — любой ценой. В конце концов, предложи обменять. У нас в особом хранилище есть немало достойных вещей. Что? Да, уверена. Все, жду тебя завтра с камнями. И купи ребенку новый телефон, мне с девочкой нужно посекретничать.
Евгений Павлович обернулся и понял: все уже всё слышали. Олег же решил, что лучше всего переменить обстановку.
— Давайте завтракать. Прошу всех к столу.
Дворецкий чинно вкатил сервировочный столик. Комната сразу наполнилась такими ароматами, что слюнки у всех троих потекли сами собой.
— У вас прекрасный повар, Олег Иванович, — заметил Росомахин, подкладывая себе на тарелку очередную порцию.
— Да, мне вместе с этим домом достался целый штат великолепных слуг.
— Этот дворецкий, — хихикнула Алёна, — он такой забавный — в этих чулках, в парике, в ливрее. Олег, из какого он века?
— Ему просто нравится эпатировать гостей. Но согласись, обязанности свои он выполняет безукоризненно.
— А откуда у тебя этот особняк? — продолжала выпытывать девушка. — Секрет?
— Никакого секрета. Императорская благодарность. Дом за дом, всё по-честному.
— Достойный отдарок, — оценил Евгений Павлович.
— Да, мне тоже понравилось, — кивнул Песцов. — И Алёна, у меня к тебе преогромнейшая просьба: не рассказывай об этом в гимназии.
— Но почему?
— Все просто. Ко мне уже на другой день будут подкатывать. Девочки — с предложениями романтического вечера, парни — с расчетом на бурную вечеринку. И зачем мне это? Придется всем отказывать и этим портить с ними отношения.
— Какой ты скучный, Песцов! — от души высказалась Алена.
— Напротив, очень продуманный молодой человек. И, я думаю, весьма перспективный.
Намек был настолько прозрачный, что девушка покраснела.
— Папа!
— Твоя мать того же мнения. Но не переживай, насильно тебя под венец никто не погонит.
— Хоть на этом спасибо, — буркнула дочь. — Поехали лучше в гимназию, там меня уже, наверное, потеряли.
— Подождите две минуты, — попросил Олег. — Я сейчас напишу записку завучу. Я намереваюсь провести каникулы в этом доме, и тоже не хочу, чтобы меня теряли.
— Конечно, — заверил его Росомахин. — я лично передам. И еще: Я сейчас перекину на ваш телефон некий список. Ознакомьтесь, пожалуйста. А через пару часов, когда я вернусь, мы еще раз поговорим о родовых камнях Росомахиных.