Нико с каждым днем все меньше радовался по поводу неожиданного визита своих старых друзей. Пришло время ужина. Нико зашел в большую столовую и услышал всеобщий взрыв смеха. Никто не посмотрел в его сторону, так что, судя по всему, не его появление так развеселило их.
Зои, Келли и трое мужчин сидели за длинным металлическим столом и о чем-то оживленно разговаривали. Совершенно не желая играть роль радушного хозяина, Нико собрался было, развернуться и уйти.
Наблюдая, как Рис постоянно вертится вокруг Келли и улыбается ей, Нико стал раздражительным. Почему он продолжает наблюдать за его ухаживаниями? Почему бы ему не уехать? Гости в конце концов, заметят его отсутствие.
– Так, так, так, Пал! – звучно произнес Дион, помахав ему рукой. – А мы уже начали думать, что ты решил отказаться от еды.
– Это приходило мне в голову, – пробормотал он.
– Что? – переспросил Дион.
– Ничего. – Он занял свое место во главе стола. – Извините, что опоздал. – Нико старался держаться доброжелательно и вежливо. – Так над чем же вы смеялись, когда я вошел?
Усмехнувшись, Лэндон пожал руку миссис Ангелис.
– Зои рассказала нам уморительную историю.
– Лэндон вежливый человек. – Зои лучезарно улыбнулась. – Не так уж это было и смешно.
– Нет, было, миссис Ангелис. – Рис обнял Келли за плечи. – Вы и ваша малышка на первом месте, когда дело касается мозгов и остроумия.
Келли засмеялась.
– Спасибо. – Она игриво толкнула Риса. – Это все басни, ковбой.
Нико мрачно подумал, что саму историю ему, вероятно, никогда не придется услышать, придется лишь выдержать бесконечную перепалку всех этих безумно влюбленных, поэтому он решил сменить тему разговора.
– Дедушка! – Он посмотрел на Диона. – Как прошла поездка к этому твоему старому другу Леандросу и его юной невесте?
Красноватая кожа Диона побагровела, и он наклонил голову.
– Приношу свои извинения, уважаемые дамы. Все, что я могу сказать, так это что мой старый друг совершенно лишился рассудка, а скоро потеряет и состояние. Если бы у этой девчонки были мозги, я бы еще мог на что-то надеяться. Но кроме пышной груди у нее есть только невероятные запросы. Эта молодая особа требует яхту! – Дион почти кричал: – Никому не нужна яхта, особенно девятнадцатилетней, испорченной… испорченной…
Он не смог подыскать подходящее английское слово, поэтому использовал несколько красочных греческих замен.
– Давай остановимся на «дуре», – вмешался Нико, который не мог сдержать веселье по поводу ярких определений, выданных его дедушкой. – Значит, поездка прошла успешно? – пошутил он.
– Фу! – Дион тряхнул головой. – Ты смеешься, но я предупреждаю тебя: есть молодые дуры, как ты выразился, которые выйдут за тебя замуж, только для того, чтобы милостиво избавить тебя от твоего состояния.
Рис засмеялся:
– Но разнообразные способы, которыми они воспользуются, старик, могут быть очень забавными. Как еще потратить свои денежки одинокому богатенькому старикашке?
– Рис! – сказала Келли с дразнящее осуждающей интонацией. – Похоже, тебя такая ситуация устроила бы.
Он повернулся к ней и подмигнул.
– Я не собираюсь оставаться одиноким. Я привяжу к себе прекрасную девчушку, и буду жить с ней всю жизнь.
Келли покачала головой и улыбнулась.
– Ни минуты в этом не сомневаюсь.
Рис сжал ее плечи. Нико скривился, его раздражение росло.
– Да, верно, Рис, – вставил он саркастично. – Ты закончил с отличием математический колледж, но так и не научился правильно говорить по-английски.
Рис скривил губы в ухмылке.
– Эй, я из Техаса, дружище. Там любые слова больше трех слогов уже не подходят. Не стоят того, чтобы их произносили. – Он опять повернулся к Келли. – А что касается тебя, моя сладкая, я сочту комплиментом все, что ты ни скажешь.
– Не сомневаюсь, – ответила смеясь Келли. – Даже если бы я назвала тебя занудой и олухом, тебе бы и в голову не пришло, что я имею в виду что-то плохое.
– Спасибо, моя сладкая, – рассмеялся Рис. – Но только не говори мне, что думаешь ты по-другому.
– Нет. Ведь это прекрасно – думать о всех, только хорошо.
Нико воспринял это, как намек и ощутил укол совести. Почему? Да, долго он вел себя жестко, но последние четыре дня обращался с Келли исключительно уважительно. Разве не он сказал ей, что не стоит расстраиваться из-за плохих снов? Разве не он сказал ей, что она обязательно найдет того, кого ищет? Это же хорошо!
– Ну ладно, я устал слушать, как тут разбирают характер Риса, – вдруг громко сказал Лэндон, привлекая к себе всеобщее внимание. – Есть у меня дело, которое я не могу больше откладывать.
Он отодвинул стул и встал, посмотрев на Зои. У Нико появилось странное подозрение, что сейчас произойдет нечто невероятное.
Лэндон взял пальцы Зои в свои руки и опустился перед ней на колени.
– Возвращаясь к дискуссии по поводу хитрых жен, уверяю тебя, что я не старый глупец, который ищет веселый способ потратить свое состояние. Я был закоренелым холостяком, по крайней мере, так думал. Но в то мгновение, когда я встретил тебя, Зои, мой мир изменился, и я понял, каким он был пустым до этого.
Нико никогда не видел такой страсти в своем друге. Солидный финансовый магнат выглядел сейчас, как юнец с горящими глазами. Завороженный, Нико наблюдал за Лэндоном.
– Мы недолго знаем, друг друга, но, Зои, – Лэндон улыбнулся и вздохнул, – я люблю тебя и прошу оказать мне честь, став моей женой. Никогда не желал я ничего более страстно в своей жизни и не испытывал никогда ничего подобного.
Все затихли. Нико наблюдал за реакцией Келли. Ее глаза засияли, мягкие манящие губы приоткрылись от удивления, щеки порозовели. Потом слезинка скатилась по ее щеке, и она улыбнулась.
– Да, я согласна! – радостно воскликнула Зои, обнимая Лэндона.
– Как прекрасно, мама, – прошептала Келли, улыбаясь.
Дион встал и одобрительно похлопал Лэндона по спине.
– Замечательно, – звучно произнес старый грек. – Я рад видеть, что наша достойная Зои нашла свое счастье, после того, как долгие годы жила одна, воспитывая дочь и заботясь о свекре. Она заслужила это. Какой великолепный, восхитительный день!
– Так-так, я уже слышу звон свадебных колоколов! – Теперь Рис поднялся со своего стула. – Вот уж никогда не думал, что приведется увидеть такое. Ну, Лэндон, молодец! – Он снял с головы воображаемую шляпу, поклонился ему и повернулся к Келли. – Дорогая, не стоит отставать от них!
Когда Рис взял ее за руку, у Нико все сжалось внутри от дурного предчувствия.
– Я немногословный человек, маленькая мисси. – Рис сжал руки девушки, глаза его горели.
Келли явно была смущена.
– В первую же минуту, увидев вас, я подумал, что вы подобны длинному стройному цветку. И еще тогда я понял, что этот момент наступит.
Нико смерил своего друга ледяным взглядом.
– Келли! – Рис опустился на одно колено. – Я объехал весь свет и знал много женщин. Но клянусь небесами, прекрасная леди, ты зацепила меня, как никто прежде, и я готов на все, если только ты согласишься стать моей женой.
Вздох Келли был единственным звуком, раздавшимся в тишине. Нико внимательно смотрел на нее, пытаясь прочесть хоть что-то на ее лице. Когда ее губы раскрылись, – то ли от удивления, то ли от радости, – он стал в уме прикидывать, какие причины могут заставить ее отказать Рису, и не находил их. Нико надеялся, что она скажет «нет». Хотя какое ему дело до этого? Может, когда-то это и было его дело, – месяц назад, а теперь нет.
Келли побледнела на долю секунды, но вслед за этим на ее лице вспыхнул румянец. Ее взгляд бегал по столовой, изучая присутствующих. Она посмотрела на Нико, но он спрятал гнев и разочарование под равнодушной маской. В следующее мгновение она перевела глаза на Риса.
– Я… я…
– Это, наверное, означает «Я люблю тебя, ковбой, и ответ мой – да», – заключил за нее Рис. – Пусть это будет так, сладкая моя.
Келли чувствовала себя беспомощной, беззащитной. Ничего не выражающее лицо Нико доказывало, что она совершенно безразлична ему, ее и без того спутанные мысли закружились в бешеном вихре. Она не могла думать. Не хотела. Она посмотрела на Риса, такого красивого и сильного. Она не могла унизить его отказом перед всеми. Это было бы слишком жестоко. Лучше сделать это потом – наедине.
Кивнув еле заметно, Келли прошептала:
– Да.
Она слышала себя, но через какую-то странную пелену. Это одно единственное слово прозвучало так далеко, что казалось, его произнес кто-то другой, и она не могла понять, чей это голос. Она была растеряна, напугана, как будто кто-то заставил ее играть главную роль в мелодраматическом сериале. Она безмерно устала, находилась на грани срыва, а потому решила плыть по течению. Это было трусливое решение, и Келли уже раскаивалась в этом.
Для Нико согласие девушки походило на порыв зимнего ветра, пронесшегося над ним, замораживая душу. Он сидел, улыбаясь и стараясь не замечать пронзившей сердце боли.
Рис вскочил на ноги и обнял Келли. Присутствующие заулыбались и стали поздравлять пару. Зои поцеловала дочь, а Лэндон сгреб Риса в свои медвежьи объятия.
Дион захлопал в ладоши, хотя Нико успел уловить, его быстрый, полный обвинений взгляд. Он говорил о многом. Старик спрашивал: «Ну что, видишь, чего тебе стоила твоя гордость, Пал? Теперь, она обещана другому!»
Нико подошел к другу и, протянув ему руку, сказал:
– Поздравляю тебя, Рис.
Его взгляд непроизвольно скользнул к Келли, которая была до боли хороша с персиковым румянцем на щеках.
Рис пожал протянутую руку и обнял его, но даже это не смогло заставить Нико отвернуться от Келли. С трудом ему удалось выдавить доброжелательную улыбку.
Келли было так стыдно, что она даже не могла посмотреть на себя в зеркало. Как она посмела сказать «да» Рису? Она совершенно не собиралась выходить за него замуж. Ее поспешное согласие было всего лишь глупой реакцией на явное равнодушие Нико.
Она почти не спала этой ночью, ворочаясь на кровати и не находя места от презрения к самой себе. Нужно исправить чудовищную ошибку, нужно взять назад свое слово. Если Нико к ней безразличен, это еще не означает, что она любит Риса. Конечно, он прекрасный человек, потому-то и заслуживает гораздо больше, чем Келли могла ему дать. Однажды он встретит женщину, такую, которая будет любить его и примет предложение с радостью, от всего сердца. Он был слишком хорошим, чтобы не найти своего счастья, и Келли искренне желала ему добра.
В это утро Рис с Лэндоном должны были уезжать. Их визит и так слишком затянулся. Необходимо немедленно объясниться с Рисом.
Она поймала его в холле и про себя поблагодарила небеса, что он был один.
– Рис, – позвала Келли шепотом.
Он повернулся к ней. Его улыбка была такой счастливой, что Келли почувствовала себя подлой обманщицей.
– Доброе утро, моя дорогая малышка. – Он протянул руки, словно ожидал, что сейчас она упадет в его объятия.
– Подожди, Рис, – предупредила она. – Мне нужно кое-что тебе сказать. Это касается вчерашнего вечера.
Его светлые брови взметнулись вверх.
– А что насчет вчерашнего вечера? Она вздохнула.
– Я… мне очень плохо из-за этого. Но когда я вчера сказала «да», я… думаю, что меня просто захватило всеобщее воодушевление. – Келли старалась не ранить Риса. – Мне польстило твое предложение. Ты прекрасный человек… поэтому… ну, я… – Она покачала головой, пытаясь подобрать слова.
– Черт, – сказал Рис и обнял Келли за плечи. – Черт возьми, дорогая, – повторил он, недоумевая. -Ты отказываешь мне?
Она закусила нижнюю губу и кивнула.
– Мне так жаль. Я… я думала, что если откажу вчера вечером, при всех, то тебе будет неловко. – Она вдруг сообразила, что не смотрит ему в лицо, и заставила себя поднять глаза. – Скажи, ты когда-нибудь сможешь простить меня?
Рис больше не улыбался, а сосредоточенно смотрел куда-то мимо нее.
– Думаю, я смогу тебя простить, Келли, – наконец грустно произнес он. – Я приму это, как подобает мужчине. – Он сжал ее плечи, а потом отпустил.
– Если уж Ник справился с тем, что его бросили на глазах у всего Сан-Франциско, у меня хватит мужества пережить это в одиночестве. -
Его лицо немного смягчилось, и он улыбнулся. – Будь осторожнее, дорогая, – предупредил Рис. -Ты продолжаешь бросать мужчин, и у тебя может появиться репутация ветреной девушки. – Он поцеловал ее в макушку.
– Желаю тебе удачи, Келли, – добавил он. – Надеюсь, ты никогда не пожалеешь о том, что сделала, потому что я предлагаю только один раз.
– Извини меня, – пробормотала Келли. Опустив глаза, она слушала звук удаляющихся шагов. Рис навсегда уходил из ее жизни.
Постояв пару минут и немного успокоившись, Келли пошла по лестнице наверх. На полпути она застыла от внезапной мысли, поразившей ее. Она вспомнила фразу Риса: «Если уж Ник справился с тем, что его бросили на глазах у всего Сан-Франциско, у меня хватит мужества пережить это в одиночестве».
На глазах у всего Сан-Франциско? Она буквально вросла в пол, впервые представив, что это должно было значить для Нико, – объявить толпе именитых гостей, что его невеста только что отказала ему…
Келли застонала и опустилась на ступеньку.
– Это, наверное, напечатали во всех газетах, показывали по телевизору, – прошептала она, уронив голову на руки. – Все знали. Как он вынес это? Как смог пережить такое? Нико, мне так жаль. Странно, что ты вообще не убил меня!
– Вы что-то сказали, мисс?
Келли резко подняла голову, услышав голос дворецкого. Ей вдруг очень захотелось извиниться перед Нико за невероятное унижение, которому она его подвергла. Она постаралась проглотить комок, застрявший в горле.
– Скажите, Нико спустился к завтраку? – Она хотела принести свои извинения, но не прилюдно. Хорошо бы он еще был в своей комнате.
– Он уже давно позавтракал, мисс, – ответил дворецкий.
Келли посмотрела на часы. Всего семь утра.
– Мне… мне нужно поговорить с ним. Где он?
– Уехал, мисс.
– Как «уехал»? – Келли растерялась. Почему ее охватывает плохое предчувствие? – Когда он вернется?
– Он не вернется сюда. – Дворецкий произнес это так обыденно, так просто, что Келли с трудом могла осознать смысл ужасных слов. – Мистер Николос попросил, чтобы я передал его извинения гостям и объяснил, что ему потребовалось улететь в Цюрих по срочному делу.
Ужасающая тишина, которая за этим последовала, казалось, грозила затянуться навсегда. Келли была так расстроена, так несчастна, настолько запуталась, что не могла думать. Что он имел в виду, сказав, что Нико не вернется?
– Не вернется? – повторила она. – То есть… никогда?
– Боюсь, что так, мисс. Его пентхаус будет уже отделан, когда он прилетит из Европы, и мне отдали распоряжение подготовить особняк к ремонту, когда вы закончите свою работу.
Келли растерянно молчала.
Если Нико никогда не вернется сюда, значит, она никогда больше его не увидит.
– Что-нибудь еще, мисс?
Келли судорожно вздохнула и покачала головой.
– Нет, нет, спасибо, больше ничего. Дворецкий бесшумно ушел. Или, может, она просто не услышала его шагов, потому что все ее мысли и чувства были поглощены печальным известием.
Нико уехал.