Подносят улыбки,
Бросают улыбки,
Кидают улыбки.
А он все старается
Нотой повыше...
Одна из далеких окраин Парижа.
Чистильщик сапог
В стороне приютился.
- Пошли, бог, клиентов!
Спросонок взмолился.
И вновь старика
Одолела дремота:
Здесь мало кому
Начищаться охота.
Сапожная вакса
В усы ему дышит...
Одна из далеких окраин Парижа.
На черной крыше сидела сова,
Под черной крышей лежал старик.
- Брат мой! - отец к постели приник.
Брат мой!
И все на свете слова
Собрались в один придавленный крик...
Эх, когда был он на высоте,
Сколько в дому было гостей?
Вот комнатушка плывет в темноте,
Солнце и то не знается с ней.
Но привыкают глаза ко всему,
Может, со света войдя в темноту,
Сами глаза излучают свет?
"Щетки сапожные - почему?
Чистильщик, видно, дядин сосед".
Ящик чистильщика - на стене.
И дядин голос издалека:
- Не совесть ли это явилась ко мне?
Брат мой, я умер.
И только пока
Богу я душу не смог отдать.
Пока не лишился я языка,
Брат мой, тебе хочу рассказать...
Я ДОСТОИН ПРЕЗРЕНЬЯ
Ты говоришь, что твой Сафар
Похож на дядю?
Ну и что же!
Вот только пусть его судьба
Не будет на мою похожа!
Уж лучше - наши судьбы врозь,
Он через силу улыбнулся.
Сухой рукой моих волос,