Его пальцы заскользили по щеке, едва касаясь, от чего по телу пошла тёплая волна. Постаралась взять себя в руки.
— Но я чувствовала, как кто-то меня реанимировал!
— Могу тебе сказать только одно: это были точно не наши лекари…
Как не лекари?! А кто тогда?! Я ведь чувствовала… Отчётливо… Или это был бред затуманенного сознания?.. Не может быть! Как я тогда ожила? Хотя, я ведь не ожила, а переселилась… Что-то я совсем запуталась.
Пока в моей голове шли разборки, Тимран зря времени не терял, притянул поближе, зарылся в волосы носом и с жадностью вдохнул их запах. Его тело тут же отозвалось шевелением в штанах. Прижал ещё теснее и начал целовать: сначала за ухом, потом перед ним, потом в щёку и, наконец, накрыл жадным поцелуем губы.
С жаром ответила на его ласку, мгновенно решив, что нет никакой разницы как произошло моё перемещение и оживление, главное, что я в объятьях любимого.
Крышу сорвало напрочь. Как одержимая стала добираться до мускулистого тела Тимрана, местами вырывая пуговицы с корнем. Он так же активно шарил у меня под юбкой, поглаживая ягодицы и подбираясь к самому сокровенному… Мозг у обоих куда-то утёк, и мы действовали на инстинктах. Поэтому неожиданное тактичное покашливание разорвало сознание.
Отпрянули друг от друга с вытаращенными глазами. Пока соображали, как мы до такого докатились, нарушитель вошёл в беседку. С ироничной улыбкой осмотрев сначала Тимрана, а потом меня, Дриан сделал заключение:
— Кажется, вам нельзя дальше тянуть. Потому что в следующий раз меня может не оказаться рядом и тогда случится внезапный маленький граф Лерминаль.
Меня словно окатили по очереди сначала кипятком, а потом ледяной водой. Захотелось упасть в глубокий обморок и пролежать там до тех пор, пока весь этот позор не забудется. Хотя братец такое вряд ли забудет.
— Послушай, балагур, — Тимран говорил сквозь зубы, — лучше сам перестань, а то я помогу.
С этими словами он задвинул меня к себе за спину, позволив под прикрытием широкой «ширмы» заняться внешним видом.
Дриан ничуть не впечатлился угрозой, беспечно констатировав:
— Не благодарные вы. Я ведь мог дождаться более интересного момента…
— Хватит! — рыкнул Тим.
— Ну ладно, ладно, не злись, — уступил братец. — Но вам, действительно, не мешало бы поторопиться. От вас прямо искры летят, когда вы рядом…
У Тимрана сжались кулаки. Дриан вскинул руки, показывая, что сдаётся.
— Всё. Забыл, что видел. Меня мать послала. Сам бы я не стал вам мешать…
Я по-прежнему стояла в тени графа, так как показаться на глаза им обоим было выше моих сил. Ругала себя последними словами, но легче не становилось. И тут меня прошило током. Дриан сказал, что мог дождаться более интересного момента…
Ужас затмил стыд. Шагнула из-за спины и загробным голосом спросила:
— Что ты слышал?
— Оу! Ты чего? Успокойся. Я ничего не слышал, ну, кроме охов-вздохов…
Тимран дёрнулся в его сторону. Дриан отступил, и окончательно стал серьёзным.
— Я только подошёл. Как оказалось — вовремя. Чем ты думала, Лея? А ты, Тимран? Считаешь её репутация недостаточно пострадала? Хочешь, чтобы в неё тыкали пальцем?
— Я не идиот, и сумел бы остановиться, — огрызнулся Лерминаль, но пыл поубавил.
— Ладно. Главное, что всё хорошо закончилось. Лея, пойдём домой. Уже поздно. И тебе пора, друг.
— Дай нам ещё пару минут.
Дриан вздёрнул брови и усмехнулся.
— Мне нужно Лее кое-что сказать, — уточнил Тим.
— Ну хорошо. Я подожду на крыльце.
Дриан вышел из беседки и быстро пошёл в сторону дома, а Тимран тут же привлёк меня к себе и нежно поцеловал в губы. Даже среагировать не успела.
— Я сейчас уйду, и когда появлюсь вновь не знаю. Но это не значит, что я от тебя сбежал, — парень улыбнулся, — просто много дел нужно переделать. Дриан прав: нам нужно как можно скорее обручиться. Я не могу без тебя, Лея. Мне как будто воздуха не хватает.
Выпуталась из объятий, а то предательское тело требовало продолжения.
Поднялась на носочки, чмокнула его в щёку и шепнула:
— Я буду тебя ждать. Постарайся всё сделать побыстрее.
И тут же припустила мелкой рысью по тропинке. Потому что, если ещё на мгновение задержусь, то не смогу совладать со своими желаниями, и тогда никто меня не остановит: ни доводы рассудка, ни Тимран…
Дриан ждал у входа в дом. Как только приблизилась, зашипел:
— Ты совсем с ума сошла что ли?! Чем ты думала? Тебе не хватило истории с Жанрианом? Или тебе нравится быть в центре внимания? …Лея, ты же умная девушка. Но почему, когда дело касается чувств, ведёшь себя так легкомысленно?
Слушала нотацию, потупившись. Что-то объяснять и оправдываться не имело смысла, так как понимала, что сделанного не воротишь, и сотрясая воздух ненужными подробностями ничего не изменишь.
Выговорившись, кузен протяжно выдохнул, и уже спокойно предложил:
— Пошли в дом.
Молча довёл до комнаты. Видимо боялся, что сбегу и продолжу начатое. И только перед дверью заговорил вновь:
— Ты не обижайся на меня за нотацию. Я и сам не идеален: умею знатно дров наломать. Просто я за тебя испугался. Тимран, конечно, благородный и всё такое, но, если ты раньше времени забеременеешь, даже он ничем помочь не сможет. Свадьба не смоет позор.
По-прежнему слушала молча. Да и что тут скажешь, если он прав? Впрочем, кое-что я всё же могу сказать.
— Спасибо тебе. И спокойной ночи.
Не дожидаясь ответа, юркнула за дверь и уже там дала волю эмоциям. Схватила диванную подушку и запустила в стену.
Да что за хрень со мной творится?! Попав в этот мир, только и делаю, что косячу! Где моё прежнее благоразумие? Я ведь никогда не была такой легкодоступной. Или это на меня так любовь действует? Я же раньше никогда не любила, и даже не подозревала, что так может быть: чтобы рядом с мужчиной мозг отключался, оставляя только желание полностью раствориться в нём, дышать им, чувствовать прикосновения и всецело ему принадлежать.
Это вообще нормально, впасть в такую зависимость от чувств? У меня даже ритм сердца рядом с ним меняется: ускоряясь и заставляя кровь быстрее течь по венам. Не говоря уже про мокрое исподнее. Я ведь ещё за ужином «вспотела» тамтак, что переживала, чтобы на юбке пятно не осталось.
Ни в этой жизни, ни в прошлой у меня не было практического опыта отношений с мужчинами, но Тимрана я хотела всеми фибрами души и закоулками распутного (как оказалось) тела. Так, как может хотеть опытная женщина, вошедшая во вкус.