- Я понимаю,- серьезно заявил Уильям.- Неужели и у этого малыша есть какие-то шрамы?
Блэйз пропел ясным голоском:
- У меня есть ссадина на коленке и еще по одной ссадине на локтях, но мама говорит, что это не шрамы.
Пораженный Уильям уставился на него. Джон рассмеялся.
- Вы впервые услышали, как он заговорил?
- Да.
Взгляд его скользнул по горделиво и радостно застывшим лицам братьев.
- Он все понимает?
- И немножко говорит,- подтвердил Джон.- Но когда он говорит, то ведет себя дипломатично по отношению к нам, это точно. Наш отец боится Блэйза, а наша маленькая мачеха его защищает. Как хозяйка замка она из себя ничего не представляет, но как мать - она неистовая защитница.
Потерев руками глаза, Уильям произнес:
- Тогда скажите мне, в чем же ущербность Соры?
- Чувство ненужности.
Вспоминая о том, что рассказывала Мод о поведении Теобальда, Уильям понял слова Джона.
- Но и я не Бог весть что из себя представляю.
- Это ложная скромность, милорд. Вы очень богаты и являетесь единственным наследником великой фамилии. Вы самый великий воин Англии, и многие вами восхищаются.
- У меня вспыльчивый характер, я груб. и невоспитан, я не интересуюсь ни политикой, ни жизнью двора. Зимой я сижу перед жарким огнем, а летом скачу по лесам. Я люблю сражаться, охотиться и есть. Неужели я произвожу впечатление завидной пары для женщины?
- Вы производите впечатление простого человека.
Уильям пожал плечами в знак несогласия.
- Я лишь мужчина, причем мужчина, который едва ли поверит, что Сора борется с демонами в глубине своей души. Я не знаю более спокойной женщины.
- За исключением тех случаев, когда она выводит вас из себя,предположил Ролло.
- Есть такое,- согласился Уильям.- Она упряма, идет напролом.
- Решительная, разумная,- продолжил Джон.
- Любит покомандовать.
Клэр вложил в эти слова столько обиды, что все рассмеялись.
Дадли сложил руки на коленях и быстро произнес:
- В этой связи возникает один вопрос, который я в силу возложенных на меня обязательств должен обсудить с вами.
Ролло словно на пружине сорвался со своего места, да так, что пыль поднялась столбом.
- Пора идти!
Джон согласно поднялся.
- Засиделись. Мы получили большое удовольствие от разговора с вами, милорд.
Уильям в удивлении смотрел, как двое братьев понеслись к выходу.
- Трусы, вернитесь и сядьте,- позвал их Дадли.
Мужчины застыли в проеме ворот, скованные его требовательным голосом, но без желания возвращаться назад.
- Вы же понимаете, что об этом сказать надо. Вам будет стыдно, если вы не решитесь сейчас вмешаться в отношения между мужем и женой. Лорд Уильям простит нам наше вмешательство и отнесет его на счет заботы, которую пристало проявить братьям.
Всем видом демонстрируя свое нежелание, братья потащились обратно. Джон уселся на краешек скамьи, а Ролло стал позади него, переминаясь с ноги на ногу. Клэр уставился на братьев, удивляясь их скованности, а Блэйз засунул себе в рот целую пригоршню грязи и с явным удовольствием стал ее жевать.
- Нехорошо, парень. Встань-ка.
Блэйз встал, и Уильям оглядел его с ног до головы.
- Тебе сколько лет?
- Мне четыре года, сэр,- тут же ответил мальчонка.
- Зачем же ты ешь грязь?
- Потому что вкусно.
Уильям не рассмеялся. Сдержанный тон разговора доставлял ему удовольствие.
- Каждый юноша, достаточно взрослый для того, чтобы учиться верховой езде, считается уже слишком взрослым для того, чтобы есть грязь.
- Верховой езде?
Блэйз загорелся, а затем подозрительно спросил:
- А кто меня будет учить?
- Я,- наклонился Уильям, чтобы его взгляд встретился со взглядом малыша,- и я никогда не нарушаю своих обещаний.
Блэйз задумался над его словами.
- Как вам угодно, сэр, я больше не стану есть грязь. И я тоже никогда не нарушаю своих обещаний.