- Пибоди, уведи всех этих людей. Карли, останьтесь. Вам надо узнать одну историю.
- Отпустите ее! - Айрин встала между Евой и Карли, в голосе ее звучало отчаяние. - Я расскажу вам все. Неужели вы хотите заставить ее пройти через все это еще раз? Я отказываюсь от всех своих прав. Я их понимаю и отказываюсь от них. Только отпустите ее!
- Ты?! - Глаза Карли горели уничтожающим огнем. - Ты и Ричард?..
- Я сожалею. Я очень сожалею...
- Ты знала! - Карли вскочила с кресла. - Ты все время знала. И ничего не сделала, когда он...
- Нет! Нет, Карли, ты не должна думать, что я стояла в стороне. Да, я знала. Когда тебя взяли в труппу и когда я поняла, что ты... я пошла к нему. О, он никогда не пропускал таких юных, красивых девушек. Я рассказала ему, кто ты, чтобы он не смел прикасаться к тебе. Это была моя ошибка. Она закрыла глаза и тяжело вздохнула. - Я не знаю, могло ли что-нибудь на свете остановить его в поисках удовольствий. Я думала, что смогла защитить тебя, а на самом деле... Вместо этого он соблазнил тебя, зная все. Зная все! Тебе не в чем себя обвинять. Тебе совершенно не в чем себя обвинять.
- Он знал... - Карли прижимала руки к груди. - Вы оба знали...
- Когда я узнала, что он сделал, что он делает, я снова прибежала к нему, и мы поругались. Жестоко. Я пыталась его запугать тем, что разоблачу его, расскажу все прессе. Конечно, я не могла этого сделать. Не могла, потому что это разрушило бы всю твою жизнь. Но он в конце концов поверил мне и разорвал с тобой все отношения. Он был жесток с тобой, потому что знал: мне это будет очень больно.
- Откуда ты узнала обо мне?
- Карли, я... - Айрин опустила голову. - Я никогда не вмешивалась в твою жизнь. Я не имела права. Но я всегда следила за тобой.
- Зачем тебе это было нужно? - спросила Карли. - Я ведь была просто ошибкой молодости.
- Нет. Нет. Ты была даром судьбы, который я не смогла сохранить. Я отдала этот дар твоим родителям, потому что не сомневалась: они будут обожать и лелеять тебя. Они защитят тебя. А теперь пришла моя очередь, сказала она устало. - Я бы никогда не призналась тебе, Карли. Никогда. Если бы у меня был выбор. Но я не могла позволить им обвинить тебя, осудить тебя за то, что сделала я. - Она повернулась к Еве. - Вы не имеете права заставлять ее вновь проходить через все это.
- У каждого из нас своя работа.
- И вы все это называете работой?! - прошипела Карли. - Ну что ж, вы своего добились. Интересно, как вы сегодня будете спать? Я хочу уйти. - Она вдруг заплакала. - Я больше не могу здесь находиться! Я хочу уйти...
- Доктор Мира!
- Я здесь. - Мира вышла на сцену и обняла Карли. - Пойдемте, Карли. Пойдемте со мной.
- У меня внутри все омертвело...
- Нет, это только оцепенение. Вам надо немного отдохнуть. - Мира послала Еве успокаивающий взгляд, а затем повела Карли к выходу.
- Видите, что вы с ней сделали? Вы ничем не лучше Ричарда! Использовали и уничтожили ее! Вы знаете, что ей теперь каждую ночь будут сниться кошмары? Они будут разъедать ее мозг. - Айрин с ненавистью смотрела на Еву. - А я бы избавила ее от этого. Я могла избавить ее от этого...
- Вы убили его, когда он уже сломал ее. Почему вы все-таки решились?
- Потому что это еще не закончилось. - Айрин вздохнула и без сил опустилась в кресло. - Он пришел ко мне незадолго до премьеры. Он был под воздействием наркотика, а это всегда делало его еще более агрессивным. Он угрожал, что вернет ее себе. А если я хочу, чтобы он оставил Карли в покое, я должна занять ее место. И я пошла на это. Это был только секс, который для меня ничего не значил. Секс и ничего больше.
Айрин произнесла это с вызовом, но, когда она полезла в свою сумочку за сигаретами, руки у нее дрожали.
- Мне следовало притвориться оскорбленной, униженной, запуганной. Такие чувства всегда стимулировали его сексуальность, приносили ему удовлетворение, и он бы, может быть, оставил нас в покое. Но вместо этого я смогла демонстрировать только брезгливость. И тогда он придумал очередную мерзость, до которой нормальный человеческий мозг, по-моему, додуматься не может. Это могло прийти в голову только сатане или его верному слуге, который изощряется в унижении человеческого достоинства и самых светлых человеческих чувств. Он требовал, чтобы ночь после премьеры мы провели в постели втроем: он, я и Карли! Он подробно и со вкусом описывал мне, что он сделает с ней. Как он будет наслаждаться ее мучениями. Какое удовольствие ему доставит входить в нее, зная, что в ней течет его кровь, что она его дочь. Он был чудовищем, и я казнила его!
Айрин поднялась с кресла. Ее глаза были сухими, голос больше не дрожал.
- У меня нет угрызений совести, и я не сожалею о содеянном. Я могла бы убить его в ту ночь, когда он в моей квартире сладострастно рассказывал мне, какой он великий любовник, так как сможет одновременно заниматься любовью с матерью и дочерью, причем своей.
Ева почувствовала, как у нее к горлу подступает горячий ком.
- Так почему же вы тогда этого не сделали?
- Я хотела быть уверенной. И я хотела, чтобы это, хоть в какой-то степени, походило на суд. И... - Она улыбнулась впервые за весь разговор. Я хотела выжить в этой ситуации. Мне казалось, что это возможно...
Она безуспешно сражалась с зажигалкой, пытаясь высечь из нее огонь. Рорк подошел к ней и, взяв зажигалку из ее дрожащих рук, помог прикурить. Их взгляды встретились через пламя.
- Спасибо.
Он вложил зажигалку ей в руку и нежно сжал пальцы.
- Всегда готов услужить.
Закрыв глаза, Айрин сделала первую глубокую затяжку.
- Это единственный из моих пороков, который я за всю жизнь не смогла побороть. - Она вздохнула. - Я совершила много некрасивых поступков в своей жизни, лейтенант. Я была страшной эгоисткой и очень жалела себя, считая несправедливо обделенной судьбой и людьми. Но я никогда не использовала людей, которые мне были близки. Я бы никогда не позволила, чтобы вы арестовали Кеннета. Я бы нашла какой-нибудь выход из этого положения - так же, как нашла его для себя. Кто сможет заподозрить тихую, обязательную Айрин в таком хладнокровном убийстве? Да еще на публике. Я считала, что меня полностью исключают из числа подозреваемых. И наивно верила, что никто из невиновных в этом преступлении не испытает большей неприятности, чем допросы. - Она попыталась улыбнуться. - К тому же, зная их, я думала, что для них это будет даже увлекательно. Откровенно говоря, лейтенант, я и мысли не допускала, что какой-нибудь следователь, после того, как изучит жизнь Ричарда и узнает, что за человек он был, станет слишком стараться раскрыть это преступление. Я недооценивала вас - как Ричард недооценивал меня...
- Лишь до того мгновения, пока в его сердце не вонзился нож. В тот миг он перестал вас недооценивать.
- Это верно. Его последний взгляд, в котором читалось понимание всего, что произошло, стоил всех моих усилий. Он был полон ужаса. Вы сегодня очень точно все описали, совершив лишь одну ошибку: отдали мою роль Карли.
Айрин задумалась, прокручивая в голове сцену за сценой, как делала уже множество раз. Это была ее единственная и последняя собственная пьеса.
- Я взяла нож на кухне уже давно - когда однажды мы с Элизой спустились в наш бар за бутербродами. Я хранила его в своей гримерной до самого вечера премьеры. До заключительной сцены. Некоторые из нас по ходу действия уходили со сцены и выходили на нее по нескольку раз. Я подменила нож, перед этим порезавшись о настоящий на глазах моей гримерши, которая постоянно бегала туда-сюда. Я несколько раз демонстративно совала ей свою рану под нос. Тогда мне казалось, что это очень хитрый ход.
- Он мог бы сработать. И даже почти сработал...
- Почти? А почему почти, лейтенант?
- Анна Карвелл.
- Ах, это... Имя из прошлого. Вы знаете, откуда оно появилось?
- Нет. И мне было бы любопытно узнать.
- Это была маленькая незначительная роль в маленьком незначительном спектакле, который просуществовал всего один вечер в небольшом прибрежном городке в Канаде. Он никогда не упоминался ни в моих резюме, ни в резюме Кеннета. Но мы на нем познакомились. А через несколько лет я поняла, что именно тогда он и полюбил меня. Я всю жизнь мечтала стать настолько мудрой, чтобы полюбить его в ответ. Он время от времени называл меня Анна, как бы подчеркивая особую связь между юной девушкой и юным молодым человеком, которые мечтали стать великими актерами...
- Вы использовали его, когда оформляли документы на удочерение?
- Да. И не из сентиментальных соображений, а чтобы защитить ее. Я боялась, что ей вздумается когда-нибудь искать свою настоящую мать. Я отдала ее хорошим людям, добрым и любящим. Я хотела для нее самого лучшего будущего. Я была уверена, что она его получила.
"Да, - подумала Ева, - ты была уверена. Абсолютно уверена".
- Вы могли бы совсем забыть о ней. Что же вам помешало? Не смогли? Или не захотели?
- Вы что, думаете, что если я лишь раз в жизни видела ее и лишь однажды держала ее внуках, то я не люблю собственную дочь? - Голос Айрин окреп и зазвенел закаленной сталью. - Да, я не являюсь ей матерью и не претендую на это. Но за эти двадцать четыре года не было дня в моей жизни, чтобы я не думала о ней. - Она помолчала, пытаясь справиться с собой. Однако вы не объяснили, в чем я ошиблась. Я знаю, что была очень убедительна в роли Анны.