– У каждого из вас есть тридцать секунд, чтобы поставить свою подпись на пунктирной линии. По истечении тридцати секунд предложение миссис Марфи снизится на пять тысяч долларов. Цена будет падать на пять тысяч в день, пока вы не подпишитесь. – Клей смерил комнату холодным взглядом. – Через месяц она не будет стоить и той бумажки, на которой должна стоять подпись.
Клей посмотрел на часы.
Двадцать секунд.
Конечно, вдова Марфи выбрала не самый подходящий день, чтобы Клей занимался подобными вещами.
Прошлой ночью он совсем не спал – всю ночь терзал себя упреками. Всю ночь он спрашивал себя, как он мог дойти до такой глупости и что за черт принес его в бассейн. В результате утром его голова стучала подобно барабанам панк-рока.
Сегодня он был определенно не в настроении играть роль приятного человека, и хищники напротив него, вероятно, знали это не хуже его самого. Медленно, едва шевеля оцепеневшими пальцами, бросая ненавидящие взгляды, они все же взялись за ручки и начали выводить свои имена на документах, лежащих перед ними.
Когда, наконец, процедура была окончена, комната опустела, вдова повернулась к нему с той самой милой улыбкой, которая в свое время очаровала трех ее мужей.
– Боже милостивый, мистер Логан, – промурлыкала она, – да вы просто золото!
То же самое можно было сказать и про нее, иронично подумал Клей. Без сомнения, босс Марфи ушел из жизни самым счастливым человеком. И именно поэтому Клей представлял интересы Дженифер Барнс О'Нейли Суаре Марфи в этом споре о его завещании, несмотря на очевидную склонность женщины периодически вступать в брак с зажиточными мужчинами.
Старик Марфи был в абсолютно здравом уме, когда переписал свое завещание. И, по мнению Клея, это был хорошо взвешенный и продуманный шаг – оставить все свое состояние в пять миллионов долларов этим кристальным глазам и сладким комплиментам Джен, вместо того чтобы передать их своре беспринципных бандитов, называющих себя его семьей.
– Это не моя заслуга. Они готовы были подписать, – сказал Клей, собирая бумаги. – А кроме того, вы были очень щедры. «Не так много» всякий раз побеждает «совсем ничего».
Она улыбнулась, уже хорошо об этом зная. Если Клей не ошибался, ей уже приходилось улаживать дело с помощью «не так много» – после кончины мистера Суаре, пять лет назад.
– И все же... – она дотронулась до его рукава, – было в вашем голосе что-то особенное сегодня утром. Что-то... устрашающее и совсем не адвокатское. Вы были похожи скорей на пирата, который дал своему пленнику тридцать секунд, чтобы пройти по планке.
– Я не пират, миссис Марфи. – Клей выдавил из себя улыбку. – И по правде говоря, это не совсем удачное сравнение для адвоката.
– Ну, тогда генерал, – предложила она, сверкнув своими голубыми глазами. – Или император.
Рассмеявшись он покачал головой. Ему недоставало каких-нибудь сорока лет и нескольких миллионов долларов, чтобы соответствовать ее требованиям.
– Вовсе нет, – настаивал он. – Всего лишь обыкновенный адвокат, по колено завязший в бумагах и судебных разбирательствах. На самом деле все это такая тоска.
– Тоска? – Вдова провела кончиком своего розового язычка по нижней губе. – Интересно бы было услышать мнение противоположного пола. Могу поспорить, у вас много подружек, не так ли?
– Тысячи. И все они говорят в точности то, что и я.
На ее щеках появились очаровательные ямочки.
– Не прибедняйтесь...
– Я думаю, что у вас немного кружится голова, миссис Марфи. – Он встал и вытянул вперед руку, зная, что она достойно примет поражение. – Без сомнения, вы пьяны победой. – Он снова улыбнулся. – Наследство в пять миллионов долларов способно сотворить такое с любым человеком.
Она недовольно надулась и, чмокнув его в щеку, наконец удалилась. Приглашение на званый обед, который она, без сомнения, собиралась устроить по такому случаю, так и не прозвучало.
Клей подождал, пока закроется дверь, затем взял папку и погрузился в кресло. Уставившись в файл невидящим взглядом, Клей объяснил себе уже в который раз, что он ведет себя глупо.
Ну что бы с ним случилось, проведи он часок-другой перечитывая грамотно составленные завещания с вдовой Марфи? Наоборот, было бы даже забавно. Но в любом случае ему необходимо выспаться. И еще нельзя допускать повторение вчерашнего вечера.
Сгибая в руках так и не раскрытую папку, Клей выругался. Боже, да что с ним такое происходит? Нужно во что бы то ни стало вычеркнуть из памяти вчерашний вечер!
На чем он там остановился? А, да... он ведь выстраивал план приглашения Джен Марфи на ленч...
Клей швырнул папку на рабочий стол, устав притворяться, что работает. Голова разламывалась. Ночью его терзал один и тот же вопрос, на который у него не было ответа. Какая нечистая сила затуманила его рассудок, что он вздумал целоваться с Мелани Браунинг?
Клей пытался оправдаться перед собой. Он только хотел подружиться с девушкой и доказать ей, что он не такой уж страшный. И ему казалось, что это был подходящий момент.
Наслушавшись рассказов старого Джошуа и впервые увидев Мелани, Клей предположил, что девушка просто не умела скрывать свои чувства, часто бывала резкой и грубой, потому что в душе она все еще оставалась капризным ребенком, а не взрослой женщиной. Но прошлым вечером он убедился в обратном, открыв в ней настоящую женщину, и понял, что спонтанно возникшая страсть была намного серьезнее, чем просто забава.
Его тело напряглось от сладких воспоминаний, а воображение рисовало яркие картины того, как это могло бы быть...
Клей судорожно вцепился пальцами в подлокотники кресла. Господи, как же он хотел этого! Профессиональная этика, здравый смысл, казалось, ушли куда-то далеко, за грань его сознания. Он подкатил к самому краю пропасти, даже не заметив, что ехать дальше некуда. Надо остановиться во что бы то ни стало, пока еще не поздно! Больше никаких поцелуев. Отныне ничего кроме голых цифр и официальных встреч за рабочим столом. Формальные улыбки и вежливая учтивость.
Неожиданный звонок прервал мысли Клея. Звонила его секретарша.
– Мистер Логан, вас спрашивает мистер Фрик, бухгалтер мисс Мелани Браунинг.
Клей уныло улыбнулся. Замечательно. Все идет как по маслу. «Голые цифры» прибыли вовремя. Осталось только проверить их достоверность – и можно спокойненько отдать Мелани ее деньги и оставить ее в покое.
Тем временем Мелани и Тед увлеченно разглядывали старинные книги в дядиной библиотеке.
Девушка, примостившись на стремянке напротив самой высокой полки, достала книгу в дорогом кожаном переплете и бережно сдула с нее серое облако пыли, часть которого осела на голове Теда. Она не спеша переворачивала страницы, рассматривая иллюстрации. Тед чихнул и, улыбнувшись, взглянул наверх.
– Прости, – извинилась Мелани, смахивая с книги остатки пыли. – Знаешь, у Джошуа была самая богатая в Беркшире библиотека.
Тед перекочевывал с полки на полку, задыхаясь больше от восторга, чем от пыли.
– Нет, ты только взгляни, – восторженно орал он, держа в руках несколько томиков в позолоченных переплетах, – вот это богатство, вот это книги! Ты хоть представляешь, какие возможности открылись бы перед Вейкфилдом, если бы у нас была такая библиотека! Кстати, хочу тебе заметить, – бросил он как бы мимоходом, – я до сих пор не открыл свою собственную школу по одной простой причине – у меня просто нет таких денег.
Мелани пристроилась рядом с Тедом на подлокотнике кресла. Некоторое время молодые люди хранили молчание, наблюдая за Коперникусом, отчаянно пытавшимся выдернуть колокольчику язык. Легкие позвякивания игрушки, сопровождаемые недовольным ворчанием птицы, были единственными звуками, нарушавшими тишину.
– Знаешь, что я тебе скажу, – проговорила Мелани, – если мне на самом деле достанется этот «дворец», я сдам его тебе в аренду для школы за доллар, а там поступай с ним по своему усмотрению.
Тед нахмурился:
– Вздор! Ты же захочешь жить здесь сама.
– Ни за что на свете, – твердо заявила девушка, и Коперникус, прервав свою возню, кинул на нее уничижительный взгляд.
Мелани встала и подошла к окну.
Голубая вода грота заманчиво искрилась на солнце. На краю бассейна сидели Ник и его подружка Санни, крепкая блондинка с задатками преуспевающего лидера. Подростки беззаботно болтали, бултыхая ногами по воде. Они были так молоды и чисты, что Мелани не хотелось думать о бурной сцене, разыгравшейся здесь вчерашним вечером. Ведь Клей дал достаточно хорошо понять, что сожалеет об этом и больше никогда не совершит подобной глупости.
Мелани прикусила губу, стараясь прогнать сладкие воспоминания...
Тед, поглощенный разглядыванием всего того, что было в библиотеке, наконец, не выдержав, спросил:
– Неужели ты и вправду готова расстаться с этим домом?
– Да. Но лучше ничего не загадывать, тем более что после вчерашнего шанс получить титул «Мисс Идеальная Наследница» свелся к нулю.
– Почему? Что произошло? Ты уже успела сцепиться с Логаном? – нахмурившись, закидал ее вопросами Тед. – Черт возьми, Мел, я ведь тебя предупреждал, что твой характер...
– Да нет же, Тед! – горячо прервала его Мелани и надолго замолчала.
– Ну, – утомившись от ожидания, Тед устроился на софе, – так что же все-таки произошло?
– Если честно, мы не ругались. Просто... – Мелани подошла к нему, тяжело вздохнув, и опустила руку на плечо. – Понимаешь, просто... я ему не понравилась, вот и все.
– Кому? – услышала девушка до боли знакомый голос и, вздрогнув, отдернула руку.
В дверях стоял Клей.
Интересно, как долго он здесь? – мелькнуло у нее в голове.
Она была не единственной, кого ввело в замешательство это неожиданное появление. Тед, не говоря ни слова, быстро вскочил, надевая ботинки. И только сейчас Мелани обратила внимание на то, что Тед удобно расположился на софе, словно был в ее маленькой квартирке.
– Итак, кому ты не нравишься? – терпеливо повторил Клей.
– О... Я говорила о Коперникусе... Жаловалась, что он всегда недолюбливал меня...
Тед направился к двери, широко улыбаясь, и, протянув Клею руку, представился.
Мелани наблюдала за мужчинами, чувствуя, как учащенно колотится ее сердце. Через одну-две минуты Тед и Клей уже смеялись, словно были тысячу лет знакомы.
Клей выглядит немного уставшим, заметила Мелани. Переброшенный через руку пиджак, слегка приспущенный галстук, расстегнутая верхняя пуговица на рубашке. Она наблюдала за движением его губ – он что-то говорил и улыбался, но этого было достаточно – ее сердце снова учащенно забилось.
Коперникус, оттого что его не замечают, был вне себя. Пронзительно крича, он начал звонить в свой игрушечный колокольчик с неуемной энергией.
Клей усмехнулся. Не прерывая разговора, он подошел к клетке и начал поглаживать птицу по зобу. Попугай, смолкнув, закатил глаза и наклонил голову, с удовольствием подставляя зоб.
– Очевидно, он любит тебя, – заметил Тед восхищенным тоном.
– Мелани ему тоже нравится, – произнес Клей, обращаясь к девушке. – Он провел здесь так много времени, любуясь на ее фотографию, что уже давно влюбился в нее.
– Серьезно? – с любопытством откликнулся Тед, оглядываясь по сторонам. – А где фотография? Я бы хотел на нее взглянуть.
Мелани охнула. Она уже успела заметить, что Джошуа бережно хранил ее последнюю ужасную фотографию. Тогда ей было всего шестнадцать, но она накладывала макияж со знанием дела «девочки по вызову», а ее недовольная гримаса была просто отвратительна. В то время она считала, что выглядит восхитительно взрослой. Боже, как это все нелепо!
– О, нет, не надо. Я ненавижу эту фотографию. – Но было уже слишком поздно.
– Подумать только! – не верил своим глазам Тед. – Господи, Мел, сколько тебе здесь лет?
– Шестнадцать, – нехотя призналась она.
– Шестнадцать? Не может быть, здесь тебе дашь все двадцать пять. – Покатываясь со смеху, Тед качал головой. – Клянусь, Мел, на этой фотографии ты выглядишь гораздо старше, чем сейчас!
– Я знаю. – Мелани залилась краской, взглянув на Клея. Ей стало интересно, для чего он завел этот разговор. Может, чтобы раскрыть глаза Теду? Ладно же, пусть убедится, что она не стесняется того, что было в прошлом. – Помнишь, я встречалась с парнем старше меня, твердо сказала Мелани Теду, в упор глядя на Клея. – Ему было двадцать два. Вот я и изощрялась, стараясь соответствовать.
Тед понимающе кивнул.
– Конечно, я помню, – коротко ответил он, намеренно не пускаясь в подробности, не зная, что было уже известно Клею.
Но Мелани ничего не желала скрывать.
– Это была дурацкая девичья выходка. Я полюбила негодяя. Не такой уж это грех для шестнадцатилетней девочки, живущей с бездушным, жестоким дядей. – Она вызывающе смотрела на Клея и продолжала: – Фактически он уже был моим мужем. По крайней мере один час. Пока не появился Джошуа.
Тед нервно покосился в сторону Клея.
– Скажи мне, – быстро вставил он, – ты и в самом деле думаешь, что Коперникус создал себе некоего идола из фотографии Мелани?
Клей улыбнулся:
– Хочешь проверить? Покажи ему фотографию – сам увидишь.
Совершенно сбитый с толку, Тед установил фотографию напротив клетки. Коперникус вздрогнул, затем начал раскачиваться, повторяя:
– Мелани, Мелани, Мелани...
Она до боли прикусила нижнюю губу и заставила себя улыбнуться.
– Отлично, – сказала она. – Напоминает историю с картами. Сейчас последует серия ругательств на всех языках.
– Может быть, – загадочно улыбнувшись, сказал Клей, не отрывая взгляда от птицы. – Поживем – увидим.
Коперникус начал расхаживать по жерди, очевидно волнуясь.
– Мелани, – снова повторил он, затем его глаза лихорадочно заблестели. Он замотал головой в разные стороны и, наконец успокоившись, выдал одно короткое предложение, повторив фразу два или три раза. Затем резко умолк. Его глаза вновь вернулись в нормальное состояние. Как ни в чем не бывало попугай поднял одну лапу и, причудливо изогнув когти, начал чесать за шеей.
Тед хохотал, Клей улыбался, а Мелани чувствовала себя так, словно метательное ядро угодило ей в грудь. Она знала, что большая часть словаря Коперникуса состояла из богохульств и оскорблений. Поэтому не следовало ожидать ничего хорошего и от той фразы, которой дядя обучил птицу, ассоциируя с ее фотографией.
Мелани заволновалась: интересно, а знает ли Клей, что это за фраза? Но она никогда не осмелится его об этом спросить.
– Вот это да! – воскликнул Тед, разглядывая попугая. – Это потрясающе. Как вы думаете, на каком языке он говорил? Лично мне показалось, что на одном из славянских.
Клей утвердительно кивнул.
Мелани глубоко вздохнула и отвернулась, а Тед не унимался:
– Неужели ты не хочешь узнать? И тебе нисколько не любопытно, что он говорит?
Мелани покачала головой:
– Я могу обойтись и без точного перевода. Вся его брань в мой адрес сводилась к словам «невыносимая», «неблагодарная», «бестолковая», «сорви-голова»... – Она проглотила комок, застрявший в горле.
– А я, – заметил Клей, нарушая нависшую тишину, – знал старика достаточно хорошо и никогда не слышал от него ничего подобного.
– Зато мне приходилось слышать их довольно часто, – горько сказала Мелани, – и поверь, это далеко не все. – Ее голос задрожал. – Мистер Логан, мне совсем не нужен дрессированный попугай, чтобы передать дядины чувства.