— Ты бы все же сходил к Марату. Извинился, — сказал Семён Александрович, старательно делая вид, что ему очень важно не пропустить следующий сфетовор. Даже быстрый взгляд на меня не кинул.
— За что? — поднял брови я.
После нашей, не самой удачной, вылазки, прошло почти два дня. В первый же день мы устроили небольшую пьянку в караоке. Вячик, внезапно, раздал новичкам деньги. По пятьдесят тысяч — я теперь легко определяю по пачкам, сколько денег. И туманно намекнул, что с работы им надо будет уйти. Свежая кровь пополнения добавила множество лишних движений. Они создали новый чат, добавили меня туда. И настрачивали по полтысячи сообщений каждые пару часов. Я устал читать, решив положиться в этом на Вячика.
Нельзя сказать, что там были только хохмочки и дикие теории. Были и полезные начинания. Оказалось, что у Ромы дядя работает охранником при гражданах, приговоренных к изоляции от общества. И они, в том числе, подрабатывают производством на заказ вполне сносных реплик холодного оружия. Было принято решение заказать пробную партию бронзовых мечей и топоров.
Я, к стыду своему признаться, весь следующий день после похода, провалялся в доме. Формально я наблюдал за теневиками — Хемик увязался за мной и мне показалось, что Кенни его планируют съесть. Я ему, конечно, запретил. Но надо было следить. Следил я, в основном, во сне.
Может это был просто психологический отходняк. В конце концов, к обеду следующего дня я раскачался, сложил вещи в два чемодана вещи, которые хотел взять в свою новую квартиру… Пока собирался, нашел забытый портфель, который Кенни притащил, когда-то очень давно, из администрации. Тот, который слишком приметный. Перед тем как завернуть его в пакет и выкинуть в мусор, тщательно проверил карманы. Помимо пары тощих пачек с баксами я обнаружил и то, что придавала этой сумочке веса.
Это оказался пистолет. Тяжелый, увесистый. Линии его корпуса очаровывали той особой красотой, присущей дорогим вещам. Сдержанные, темные тона металла корпуса и пластика рукояти притворялись скромными, на деле буквально крича о своей престижности. Пистолет я не узнал. В Контре таких нет. Повертев, нашел кучу надписей, единственная хорошо различимая, из трех заглавных букв, USP.
К пистолету нашлись запасной магазин, пустой. И коробка на тридцать два патрона. Думаю понятно, что оружием я был просто очарован. Немного походил с ним по комнате. Попугал свое отражение в зеркале.
Злая тяжесть машинки для убийств действовала успокаивающе. Но кобуры для неё не было а мой, пусть специфический, но боевой опыт заставлял относиться к оружию с оттенком профессионализма. Это очень полезный инструмент, поэтому его надо содержать и обслуживать. Я спрятал пистолет в отдельный карман спортивной сумки, решив, что позже разберусь, как за ним ухаживать. И как из него стрелять.
Потом начал собираться, ходя по дому и бросая в сумку вещи, которые хотел забрать с собой на новую квартиру. Честно говоря, получилось, что хотел я взять с собой, в основном, деньги. И тут в дверь позвонили.
Внимательно осмотревшись, я убедился, что ничего подозрительного в квартире я не оставил. Если не считать заклеенных окон. Как у психа, рваными пакетами. Но что поделать, не может же всё быть хорошо. На моё осторожное:
— Кто там?
Из-за двери раздался голос Семёна Александровича. Я открыл дверь, и довольно радостно его поприветствовал. Поспрашивал, как у него дела. Как на работе. Отвечал ГИП односложно, стоял в прихожей, войти не просил. Увидел чемоданы. Я объяснил, что переезжаю. Он вызвался подвезти. Я с радостью согласился — сэкономить на такси всегда приятно.
Немного ржавая и слегка битая "Нива" Семёна Александровича была как всегда буквально завалена чертежами и мне пришлось потрудится, расчищая место для своего могучего желтого чемодана. Чемодан в Ниве выглядел чужеродно, как бластер в руках дикаря. А вот спортивная сумка с пожитками и пистолетом, легла как родная.
Зря я согласился с ним ехать. На обратном пути ГИП заладил про “сходи, извинись перед Маратом”. Сначала я даже растерялся. За что?
Оказывается, они никак не могут найти человека на моё место. Вернее, нашли, но вдруг выяснилось, что мой объем никто не соглашается тянуть в одиночку. И им пришлось брать двух. Да и то, сразу после института. Поэтому, еще третья тетка на полставки за ними проверяла. Семён Александрович с досадой проговорился: “Еще и платят, как мне! Обоим”.
— Зато молодые специалисты. В вашем коллективе вырастут, всему научатся. Прям как раньше. Помните, вы жаловались, что нет обучения после института? — не отказал себе в удовольствии позлорадствовать я.
— Сроки горят. А я говорил Марату, давай на аутсорс отдадим. Он как всегда: “Я хочу чтобы перед глазами сидел, чтобы я сам видел, что он делает!”. Досмотрелся. В экспертизу без твоего раздела отдали. Там взбеленились… Сказали "Вы проектная кампания или пирожками торгуете?". Марат злится, тебя во всем винит. Ты бы хоть позвонил ему? Может поможешь доделать? Так-то ведь работа твоя, Сергей, как ни крути…
— Нет, — отрезал я. Меня это уже начало раздражать. Надо было на такси ехать. Что у меня, денег нет?
— И по договору месяц отработки, — продолжал Семён Александрович, будто не слыша.
— По статье увольте, — посоветовал я. — За прогулы.
Это его проняло. Он посмотрел на меня. Помолчал.
— Жаль, — наконец вздохнул ГИП. Остаток пути мы проехали молча. Сухо попрощавшись, я вытащил свои чемоданы из “Нивы” ГИПа и пошел к своему новому подъезду. Двор тут был хороший, ухоженный. Аккуратно все окрашено. На лавочке бабушки в смешных шляпках. Ко мне медленно вернулось хорошее настроение.
— Значит, на удаленку с Москвой сел, — вместо прощания сказал мне ГИП. Мне оставалось только кивнуть его счастливой догадке и он уехал.
Потом я сходил к сеансу у психотерапевта и почувствовал, что снова готов сдохнуть. С таким заявлением я и обратился в общий чат. Вячик быстро назначил время встречи, решительно зарубив на корню все просьбы новичков привести знакомых, и даже заказал на это время пиццы и сладкой воды. И пару пятилитровок простой воды. После “сессии” очень хотелось пить и есть.
Перед тем как рассесться, Рома положил на черную столешницу бронзовый браслет. Красивый, со стразами и черепом.
— Дядя маме подарил, — объяснил он. — Заодно и проверим, работает или нет, с бронзой. Только он говорит, бронза мягкая. Как металл. Меч не сделать. Я же ему сказал, что мечи типо для реконструкторов. Но нужны реплики, которыми прямо драться можно…
— Да, я гуглил. Короче, есть берилловая, она схожа по характеристикам с плохенькой сталью. Инструментарная, в Союзе делали, но и сейчас купить можно. Я даже находил, где… — встрял мой тезка. Он вообще зануда.
— О, Серега, молодец! — совершенно напрасно, на мой взгляд, поддержал его Вячеслав. — Скинь мне сылку!
— Стоп! — рявкнул я. — Давайте нас как-то будем отличать? А то в бою будет опять “Сергей, да не ты Сергей, а другой Сергей!”.
— Согласен, — кивнул тезка. — Раньше такой проблемы не было, потому что имена у персонажей были разные. Поэтому предлагаю звать меня по имени персонажа.
— А имя персонажа у тебя какое? — вопросительно протянула Эделина.
— Копокоп! — гордо ответил тезка. Иногда я ловлю себя на мысли, что все Сергеи со странностями.
— Серьезно? — переспросила Настя и хихикнула. И уже немного испуганно снова переспросила. — Нет, ты что, серьезно?
Сегодня она была в мешковатой одежде. Штаны, куртка с капюшоном. Я сдержался, чтобы не попросить её изменить персонажа. Хотя очень хотелось.
— Я два месяца прорабатывал этого персонажа, — вздохнул тёзка.
— Ага, мы видели. Бороду особенно, — кивнула Эделина.
— Хочу оставить от него хотя бы имя. Как память. Я настаиваю.
— Ладно. Копокоп, так Копокоп. Чо бы и нет-то? — примирительно проговорил Вячеслав. Мне показалось, или он уже урчать начал. Я присмотрелся к нему повнимательнее. Он давно не брился, и у него выросли бакенбарды. Лицо немного изменилось. Будто огрубело. Взгляд стал тверже. И, кажется, живот заметно подтянулся. Он заметил мой взгляд, хлопнул себя по брюху и довольно хихикнул:
— Ну, что ребята, никто не заметил в себе изменений со вчерашнего?
— У меня мышцы в тонус пришли, — сказал… Копакоп, паука ему в бороду.
— Я вчера вилку поймал, которая со стола упала, — доложился Рома. — На лету! И мышцы выросли!
Эделина встала, молча сняла кофту, оставшись в футболке. Закатала рукав. И напрягла руку.
— Я погорячился, — присвистнул Копокоп. — Моим мышцам еще расти и расти.
— Вот это называется в тонус прийти. И минус двенадцать сантиметров в талии! — гордо сказала Эделина и победно обвела нас взглядом.
— А у меня сиськи выросли. Сильно, — буркнула Анастасия. Наткнулась на наши внимательные взгляды и тут же добавила. — Показывать не буду.
— Это странно… — протянул Копокоп. — По идее должно быть наоборот…
— Не факт, — с полуслова понял его Вячик. — Не факт, что мы превращаемся в наших персонажей. К тому же, как выясняется, мы можем там, — он выразительно посмотрел на черную столешницу перед собой. — Очень разными быть. Мы, скорее, лечимся. Или в норму приходим.
Вячеслав снял очки. Показал на стекла.
— Это нулевки. Позавчера купил. У меня уже три дня, как стопроцентное зрение. Сейчас эти обманки ношу, чтобы вопросов не задавали, — Вячик надел очки обратно.
— Сказал бы, что операцию сделал, — тут же осчастливил всех своей мудростью Копокоп.
— У меня кератоконус. Это не операбельно. Я, честно говоря, планировал лет через десять ослепнуть, — Вячик печально улыбнулся.
— Так, — я хотел было хлопнуть по столу, но сдержался. — В таверне всё обсудите. Давайте, в путь, время приключений!
— Подожди, а какой план на сессию? — засуетился Копокоп, явно в последний момент труся.
— Вот в таверне и обсудим, — успокаивающе сказал Вячик. — Потом Сереге расскажем, и он все испортит. Чем быстрее, тем лучше! Ну, взялись за руки, как для молитвы…