— А они, оказывается, спят и видят, как бы старое воротить. Только почему моя дочь должна из-за этого страдать? — продолжала возмущаться Таисия.
— Слушай, давай-ка я сейчас карты раскину на эту ситуацию, — предложила Римма. — Посмотрим, что делать.
Но Таисия резко поднялась и сказала с уверенностью:
— Я и без карт тебе все скажу. Самойловых в моей родне не было и не будет!
Полина сидела на краешке кровати, и муж пытался уговорить ее поспать. Но Полина обратила внимание на то, что ему самому тоже надо полежать.
— Тебя же трясет от напряжения! — грустно сказала она.
— Конечно, не каждый же день узнаешь, что твой сын принимает наркотики, — мрачно отозвался муж.
Но Полина напомнила ему о событии повеселее:
— Не каждый день узнаешь, что твой сын вернулся с того света!
— Да, ты права!
— Ты веришь, что Алешка принимал наркотики? — с сомнением спросила Полина. Сама она в это не верила.
— Не знаю, что и подумать! Я был у Сан Саныча, потом Алешину комнату перевернул вверх дном. Ни малейшего намека на наркотики, — только укрепил ее сомнения Самойлов.
— Надо поговорить с Костей, — решила Полина.
— Я уже говорил. Он знает не больше нашего.
Да, муж многое уже успел сделать, пока она сидела в палате у Алеши. Зная мужа, Полина понимала, что он не остановится на этом, поэтому спросила:
— Что же ты собираешься делать дальше?
— Я уже обсудил кое-что с Гришей.
— С Буряком?! Ты что, заявил в милицию?! — испугалась Полина.
— Нет, что ты! Я попросил его как друга выяснить все по своим каналам. И все-таки у меня в голове не укладывается, как такое могло случиться. Ну ладно бы Костя. Но Алеша! Почему?! У него же все было хорошо!
— У него и будет все хорошо! — уверенно сказала Полина. — Снова пойдет в море… Женится на Кате…
— Все это так! Но вот какая мысль не дает мне покоя: у него просто не было поводов попробовать эту гадость.
— И что?! — Полина уже поняла ход мысли мужа.
— Мне кажется, что его кто-то подтолкнул к этому. И это должен быть очень близкий человек. Тот, кому Алеша доверял.
Полина испуганно посмотрела на Самойлова.
— А значит, этого человека знаем и мы с тобой.
— Боря, это все очень страшно, чтобы быть правдой. Может, это ошибка врачей?
— Может быть… — уже думая о чем-то своем, сказал Самойлов. — Знаешь, Полина, ложись-ка ты спать. С тебя на сегодня уже предостаточно. Так измоталась!
Самойлов укрыл жену пледом и, уходя, сам себя: спросил вполголоса:
— Но кто же это?!
Уставший врач встретил Костю безрадостно:
— Молодой человек, я уже рассказал вашим родителям о состоянии Алеши.
— Но, может быть, вы поясните мне детали? Про наркотик, например? — Костя сразу начал с того, что его интересовало больше всего.
— Я договорился с ними никого не посвящать в наш разговор. Но раз уж они вам рассказали, спросите у них. Не могу же я беседовать с каждым отдельно, — в голосе врача послышалось раздражение.
— Да вы не беспокойтесь. Они больше никому не скажут. Просто мои родители в медицине не сильны, а я фармацевт, — объяснил Костя.
— Тогда понятно.
— Отец посоветовал обсудить все с вами на профессиональном языке.
— Перейдем на латынь? — пошутил врач, но, видя, что Костя не отреагировал на шутку, перестал улыбаться и продолжил: — Что же вы хотели узнать?
— Собственно, у меня к вам всего один вопрос. Тот наркотик, который обнаружили у брата, — это серьезно?
— Да, из-за него возникли проблемы и с анестезией и с точностью анализов, а главное, он оказался несовместим с нашими лекарствами.
— Но ведь это редчайший случай, чтобы такие препараты вступили в конфликт! — показал свою эрудицию Костя.
Врач только развел руками:
— Знаю, но это как раз такой случай. Вы — медик и должны понимать, что чудес не бывает, но чудо хотя бы в том, что к вашему брату вернулось сознание.
— Значит состояние пока нестабильно?
— Вот именно. Картина постоянно меняется. Из-за наркотика время было упущено, и кризис может произойти в любую минуту.
— Понятно, — сказал Костя с облегчением.
— Только прошу вас, не беспокойте пока родителей. Вы-то не проговоритесь?
— Да, конечно, доктор. — Костя был сама вежливость.
Он попрощался с доктором, вышел из его кабинета и сразу натолкнулся на Машу. Но он настолько был занят своими мыслями, что просто не заметил ее, как не замечают стул, который случайно задели.
— Константин Борисович! — окликнула она его.