— Ты уверена?
— Да! А с Виктором они, наоборот, сблизились. Это очень подозрительно!
— Тая, ну не выдумывай! Катя же и его дочь, — пыталась успокоить подругу Римма.
— Раньше его интересовала только работа! А теперь он влез в наши дела и вбивает клин между мной и дочерью. И я знаю почему!
— Подожди, — догадалась вдруг Римма, — ты хочешь сказать, из-за Полины?
— Конечно! Чтобы перед ней покрасоваться, он даже дочерью готов пожертвовать! А если я об этом Кате скажу, она все равно не поверит. Что же мне делать?!
— Не впадай в истерику раньше времени! — Римма тряхнула хорошенькой головкой. — Лучше подумай, неужели больше нет никого, кому не нужна была бы эта свадьба?
— Да я же говорю, все против меня!
Римма на секунду задумалась, глядя на столик с разложенными картами.
— Тая, но у тебя должен быть союзник! Так говорят карты.
— А кто он, твои карты не скажут? — улыбнулась Таисия.
— Они говорят… только не смейся!., что этот человек — дурак!
Услышав о дураке, Таисия даже поставила бокал на стол и уточнила:
— Дурак?! Ты сказала, что мне поможет дурак?!
Римма показала ей карту.
— Ну, еще его называют шутом. Видишь, он шагает, глядя в небо, и не замечает, что под ногами пропасть.
— Ерунда какая-то!.. Это имеет хоть какое-нибудь значение?
Римма снисходительно улыбнулась.
— Значение? А ты вспомни, знаешь ли ты такого человека… Безрассудного, расточительного и сумасбродного. Страстного настолько, что он не видит ничего вокруг, кроме обожаемого предмета…
— Есть! Я знаю, кто он! — Таисия стала лихорадочно собираться. — Все, спасибо! Я знаю, где его найти!
— Ну, и куда же ты собралась?
— В ресторан твоего бывшего мужа.
— К Леве?! Тая, он, конечно, шут и дурак порядочный, что от меня ушел, но помочь тебе в этом деле вряд ли сможет.
— Успокойся, подруга. Лева здесь ни при чем, — Таисия мстительно улыбнулась. — Я попрошу помощи у другого дурака…
Павел Федорович подробно проинструктировал медсестру, что надо будет делать для дальнейшего лечения Алеши.
— Основная сложность лечения в том, что мы не сможем применить обезболивающее, — отметил он. — Иначе эффект препарата упадет до минимуму! На этом этапе от вас потребуется больше человеческих качеств, нежели профессиональных. Надо будет помочь пациенту справиться с болью. Понимаете?
Медсестра внимательно слушала.
— Необходимо каждые полчаса вводить препарат, корректируя дозировку в зависимости от стабильности температуры, давления и пульса пациента. Надеюсь, пока все понятно?
— Да, Павел Федорович, я все поняла. Скажите, а это будет первый случай применения вашего метода?
— Да. Но вы не волнуйтесь, мы справимся! Вы же опытная медсестра.
— Да, я опытная медсестра. Но я не смогу вам ассистировать. Извините.
— Но почему вы отказываетесь? Объясните.
— Павел Федорович, вы сами говорите, что метод еще до конца не опробован. Это же подсудное дело!
— И вы думаете, что я предлагаю вам что-то криминальное? — строго спросил врач.
— Ну, зачем вы так! Я же столько лет под вашим началом проработала. Вам я верю как себе. Но вдруг парень этот не выдержит?
— От больного и его родных я получил официальное согласие. Здесь бояться нечего, — успокоил врач.
— Да ведь им просто не на что больше надеяться! Поймите, у меня не бог весть какая должность, но рисковать ею я не намерена. — Она отвела взгляд в сторону.
— Да, я вас понимаю. Хорошо, я обращусь к другим медсестрам.
— Они тоже откажутся. Ни одна из них не согласится так рисковать.
Выйдя из кабинета Павла Федоровича, медсестра подошла к сестринскому посту и присела рядом с Машей.
— Ну, что Павел Федорович сказал? — спросила Маша, продолжая что-то писать в журнале.
— Предложил ассистировать при лечении нашего Самойлова, но я отказалась.
— Почему? — удивилась Маша.
— Его метод находится в стадии разработки. А если что-то пойдет не так?
— Что же он собирается делать? Ведь ему обязательно нужна ассистентка! — заволновалась Маша.
— Не знаю. Из наших никто не согласится ему помогать!
— А я бы согласилась. — Голос девушки звучал уверенно.
— Ну так пойди, скажи ему! Он в таком положении, что, глядишь, и переведет тебя из нянечек в медсестры.
— Спасибо за совет, — искренне сказала Маша.