Красные крыши маленьких магазинчиков и уличных кафе, тянувшихся вдоль набережной, резко контрастировали с лазурного цвета небом. Шеннон стояла на верхней палубе в футболке
Кейна и взятых из шкафа шортах и выкрикивала указания, как лучше пройти между другими судами. Когда они подплыли, она бросила канат человеку, стоящему на берегу.
— Как ты думаешь, тебе удастся пришвартоваться в Сен-Тропе? — спросила она Кейна перед этим, догадываясь, что причалить к берегу дорогого модного курорта не так уж и просто.
— Связи, — коротко ответил он.
Шеннон спрыгнула на берег и, встав в стороне, любовалась его потрясающим телом: белая футболка подчеркивала загар, черные брюки обтягивали мускулистые бедра. Неожиданно он выпрямился и посмотрел на нее. Она перевела взгляд на загорелого работника порта, который помогал Кейну привязывать канат. В ответ мужчина широко улыбнулся. Когда девушка снова посмотрела на Кейна, ее удивила мрачная гримаса на его лице. Она отвернулась.
Вдоль набережной тянулись тенистые аллеи, недалеко, возвышаясь над черепичными крышами домиков, желтела башня с часами. Но больше всего ее занимали прозрачная, опалового цвета вода, чистое голубое небо и зеленые холмы, окружавшие полуостров.
— Потрясающее место! Никак не могу привыкнуть к свежему воздуху, — сказала она Кейну. После душной Барселоны Сен-Тропе казался ей раем. Краски были такими яркими, природа выглядела такой нетронутой!
— Да, Сен-Тропе очаровывает, — рассеянно откликнулся он. — Ты на всех мужчин смотришь так, словно хочешь, чтобы они тебя раздели?
Его неожиданный вопрос выбил Шеннон из колеи.
— Что?!
— Ты каждому мужчине обещаешь себя взглядом?
Шеннон нахмурилась. Неужели он говорит о невинных улыбках, которыми они обменялись с тем мужчиной?
— Я не знаю, что ты имеешь в виду, — довольно развязно сказала она.
— Верю, — спокойно согласился он. — Ты готова?
На берегу было чудесно. Узкие средневековые улочки, маленькие уединенные ресторанчики. Ей было так хорошо, она с удовольствием приняла предложение Кейна попить кофе.
Он выбрал маленькое кафе в деревенском стиле. На окнах были выставлены булочки в корзинках. Внутри царил просто божественный аромат.
— Две булочки с изюмом, пожалуйста, — сказал Кейн по-французски. Он задержался у стойки с двумя официантами, а Шеннон ждала его за столиком у окна. Он превосходно говорил по- французски, практически без акцента, что задевало ее самолюбие: ведь это был язык ее предков.
Два официанта смеялись над словами Кейна. Судя по их восхищенным взглядам, бросаемым в ее сторону, говорили они о ней.
— У вас великолепный вкус, — смогла разобрать Шеннон слова одного из официантов. — И я имею в виду не только кофе.
Она не слышала ответ Кейна, но ей все равно было приятно, что мужчины выражают свое восхищение ею в его присутствии.
— Ты часто сюда заходишь? — спросила она, когда он вернулся и сел напротив нее. Было очевидно, что это не первый его визит в кафе.
— Каждый раз, как бываю в Сен-Тропе.
— А ты не боишься, что кто-нибудь может узнать меня и твоя репутация будет погублена?
— С чего мне бояться? Мы же не любовники, — напомнил ей Кейн.
— К счастью, да, — выдохнула она с облегчением, когда официант принес им кофе и корзинку с булочками и отвлек внимание Кейна от нее. Шеннон чувствовала себя жалкой. Ее всегда задевало, когда люди говорили о ней плохо, хоть она и старалась не подавать виду.
— Они принесли четыре булочки... Похоже, ты действуешь на них магнетически. — Кейн кивнул в сторону официантов за стойкой. - Кстати, раз уж мы в Сен-Тропе, я должен нанести визит вежливости. Нас ждут к полудню.
— Нас? — удивленно переспросила Шеннон.
— Да, нас. — Он с раздражением посмотрел на француза, которому улыбнулась Шеннон. — Не думаешь же ты, что я оставлю тебя одну?
— Почему бы и нет? — Она засмеялась. — Или ты считаешь, что я попытаюсь соблазнить каждого мужчину, которого увижу?
— Это будет приятным разнообразием для тебя — пообщаться еще с кем-то, кроме меня. К тому же семья Колтран — давние друзья твоего отца и клиенты компании, так что ты имеешь полное право там присутствовать.
Его заявление удивило ее. Ранульф, скорее всего, предложил бы ей сходить за покупками, пока он занимается делами. Однако Шеннон было немного неприятно оттого, что Кейн, не спрашивая ее мнения, заранее обо всем договорился.
— Я не могу, — сказала она расстроенно. — Мне ведь нечего надеть, помнишь? Я не могу пойти в твоей футболке и обносках твоей подружки!
В футболке, которая была слишком велика ей, с закатанными до локтя рукавами — как ни приятно думать о том, что его футболка покрывает ее роскошное тело, — она выглядела бродяжкой.
— Без проблем. — Он надкусил булочку. — Здесь уйма хороших магазинов. Прогуляться по ним для такой девушки, как ты, праздник.
— Было бы праздником. — Шеннон отправила остатки булочки в рот и слизала сахарную пудру с губы. — Если бы у меня были с собой деньги.
— Нет денег? — Его удивлению не было пределов. — Ты наследница многомиллионной компании, и у тебя нет денег?
— Нет.
Она издевается надо мной? — подумал Кейн. Ее глупые шутки начинали его раздражать.
— Что, папочка не всегда оплачивает твои счета?
Его тон вывел Шеннон из себя. Ей стоило больших усилий не встать из-за стола и не выйти из кафе. Его несправедливый цинизм унижал ее. Раньше она не обратила бы на это внимания или ответила бы в том же духе. Но впервые она ощутила потребность защититься от неоправданных нападок. Ей захотелось, чтобы хоть Кейн понял — она не светская дурочка с большой чековой книжкой, как все думали.
— На самом деле мне не положено никаких денег до тех пор, пока мне не исполнится двадцать пять. Я получала только ежемесячное содержание, — объяснила она спокойно. — Но когда я ушла из дому, отец прекратил выплаты. Я не ожидала, что он сделает это. Со временем деньги кончились, и банк закрыл мой счет.
— Ты хочешь сказать, — Кейн округлил глаза, — что путешествовала по миру, даже не удосуживаясь проверить, сколько у тебя денег на счете?
— Зачем? — Она пожала плечами. — Ведь раньше они всегда были.
— И ты думала, что твой отец будет спокойно перечислять деньги, несмотря на то что ты сбежала? Ты же просто дезертировала!
— Я не дезертировала, — поправила она его. — Я уехала. И если бы я знала, что что-то не в порядке, тут же вернулась бы. Но я не знала. А то, что счет пуст, я выяснила только тогда, когда покинула Европу.
Слезы навернулись на глаза. Но не от финансовых проблем, а от осознания того, что отец смог бросить ее на произвол судьбы, без денег, ради того, чтобы заставить вернуться, подчиниться ему.
— И как же ты жила? Что собиралась делать, если бы я оставил тебя в Барселоне?
— Мои друзья уехали за границу на несколько месяцев и попросили меня присматривать за домом. Продукты в холодильнике пока были. К тому же знаешь, Кейн, еще можно работать и зарабатывать деньги. Наверное, ты слышал об этом.
— Ты удивишься, но да, я слышал. — Он скрестил руки на груди и пристально смотрел ей в глаза, пытаясь разглядеть в них то, что она хотела от него скрыть.
— Но никогда не ассоциировал это со мной? — Шеннон усмехнулась. — Я собиралась найти работу, любую работу, чтобы накопить денег и вернуться в Перу.
— К Пирсу?
— Нет, не к Пирсу! — воскликнула она раздраженно. — Пирс женат.
Как будто раньше тебя это останавливало, хотел сказать Кейн, но промолчал.
— Я более разборчива теперь, — добавила она, догадавшись по его кривой усмешке, о чем он подумал.
— Хорош бы я был, если бы согласился, когда ты предлагала заплатить мне вдвое больше, чем твой отец, чтобы я отвез тебя обратно в Барселону, — заметил он.
— Пойдем! — Кейн взял ее под руку, когда они выходили из кафе.
— Куда?
Он не ответил. Они шли по узенькой улочке, пока наконец не оказались на площади. Туристы толпились у переполненных кафе, вывески магазинов зазывали покупателей. Это была главная площадь, с бесчисленными бутиками.
Кейн остановился у дверей какого-то магазинчика.
— Я не могу позволить, чтобы ты ходила голой, — заявил он, открывая перед ней дверь.
— Месье Фалконер! — приветствовала его продавщица, лучезарно улыбаясь.
Его знают и здесь?
— Оденьте ее для меня, — сказал он девушке по-французски. — Пусть она выбирает, что хочет.
— Мне не нужно твое покровительство, Кейн! - Шеннон задело то, что он говорит так, словно ее здесь нет.
— Тем хуже для тебя, потому что ты выглядишь так, будто оно тебе просто необходимо. - Он втолкнул ее в магазин.
Сердитая на Кейна Шеннон растерянно улыбнулась продавщице. Он приводил сюда ту девушку, которая много для него значит, и так же с ней обращался? Поэтому его хорошо знают в магазине женской одежды?
Она уже хотела сказать ему, что он может сделать со своей щедростью, как продавщица любезно спросила ее по-французски, что бы она хотела. А почему бы и нет? - решила Шеннон. Он определенно заслуживает мести.
Она загадочно улыбнулась, осмотрела магазин, выбрала наряды, взяла несколько вещей и прошла в примерочную. Хорошо, Кейн! Пришло время расплаты!
Кейн, выходивший на время, открыл дверь. Чуть звякнул колокольчик, и он снова оказался в женском мире дорогих духов и тканей. Продавщица улыбнулась ему, показала в сторону примерочной и прощебетала:— Она готова.
Шеннон отодвинула занавеску и вышла на середину зала. Кейн почувствовал, как округляются его глаза. Короткий кожаный жакет, надетый поверх серебристого топа и украшенный серебряными цепочками и пряжками, открывал ее плоский живот. Брюки, отделанные такими же пряжками, подчеркивали идеальные бедра. На ногах красовались белые босоножки, оплетавшие лодыжки ремешками. Длинные золотистые волосы были схвачены сбоку серебряной заколкой.
— Вы довольны, мистер Фалконер? — спросила продавщица, переходя на английский. — Она выглядит... сенсационно... да?
— Сенсационно, — повторил Кейн еле слышно хриплым голосом. Он никогда в жизни не видел ничего более привлекательного. Он облизнул пересохшие губы. Ему хотелось сорвать с нее этот кожаный костюм, положить ее на ковер и заняться с ней любовью тут же, в магазине.
Холодок пробежал по коже Шеннон — она поняла, какой эффект произвела. Кейн смотрел на нее не отрываясь. Она чувствовала, как закипает ее кровь.
— Ты понесешь мои сумки? — спросила она, довольно улыбаясь.
Ему показалось, что она скупила целый магазин. Продавщица передавала один пакет за другим.
— Вы забыли ваше бикини, мадемуазель! — напомнила продавщица, протягивая ей маленький пакетик.
— Бикини? — удивился Кейн.
— Да. — Шеннон кивнула и лучезарно улыбнулась. — Теперь все, что ты должен сделать, — это заплатить.
Девушка поднесла чек. Судя по глазам Кейна, в которых на минуту зажегся страшный огонек, покупки Шеннон обошлись ему очень недешево. Но ни один мускул не дрогнул на его лице. Какое самообладание! — подумала она.
— Поздравляю! — сказал он, оглядывая ее кожаный наряд. — Теперь тебе не хватает только кнута.
Она засмеялась, встряхнув волосами, и взяла его под руку. Все смотрели на нее: женщины с завистью, мужчины с откровенным желанием. Двое молодых людей обернулись и присвистнули.
— Что ты делаешь с ними, Шеннон? — спросил Кейн, хмурясь все сильнее с каждым брошенным на нее взглядом.
— Я ничего не делаю! - с жаром воскликнула она. Какой-то пожилой мужчина, засмотревшись на нее, врезался на велосипеде в бампер машины.
— Может, неосознанно, — согласился он. - Какая-то часть тебя. Это врожденное. С небесно-голубыми глазами и золотистыми волосами ты выглядишь как ангел, но на самом деле ты колдунья, Шеннон. Околдовываешь каждого, кто на тебя посмотрит.
— Но только не тебя?
Кейн даже самому себе боялся признаться, что уже давно околдован ею. Ее близость сводила его с ума. Он чувствовал, что в этой битве потерпит поражение.
— Не меня, — холодно согласился он.
Их ждал огромный белый «мерседес», припаркованный у обочины. Колтраны прислали за ними машину.
— Колтраны раньше вели дела в Великобритании, но потом переехали во Францию. Кроме того что мне приходится общаться с ними по делам, они ближайшие друзья моей семьи. — В голосе Кейна слышалось предупреждение.
Он все еще не доверяет ей, боится, как бы она своим поведением не испортила его репутацию? Неужели это все из-за того случая с Джейсоном? Шеннон докажет ему, что она не та сумасшедшая девчонка, какой ее пытались выставить газеты. Она умеет вести себя в обществе. Ей было слишком важно мнение Кейна, важнее, чем чье бы то ни было. Шеннон отдала бы все, лишь бы узнать, почему он увез ее из Барселоны. Ради денег? Ради того, чтобы выслужиться перед Ранульфом? Сколько отец пообещал заплатить за нее?
Где-то в глубине души Шеннон знала, что Кейн не такой человек, чтобы выслуживаться. Значит, он сделал это потому, что волновался за нее? Потому что она ему небезразлична? И ему приятно ее общество, раз он просто не отправил ее в Лондон? Значило ли это, что у нее была какая-то надежда? Шеннон всегда хотела его, даже до того злосчастного эпизода с Джейсоном, который был ошибкой, как она давно поняла.
Она была уверена в том, что Кейн тоже хочет ее, как бы он ни отрицал это. Что же заставляет его сдерживаться? Пресловутый самоконтроль, боязнь испортить репутацию из-за ее прошлого? Или та женщина, которая осталась в Барселоне?
Эти мысли мучили ее всю дорогу до особняка Колтранов. Наконец они приехали, машина остановилась, Кейн вышел, открыл дверцу и подал ей руку.
Оставь свои покупки в машине, — сказал он, заметив, что Шеннон потянулась к пакетам. — Стефан отвезет нас обратно.
Машина отъехала, и на пороге дома появились трое: мужчина, женщина и маленький белый скотчтерьер, бежавший перед ними. Это создавало картину идеальной семьи, слезы появились на глазах Шеннон, и она поклялась, что не подведет Кейна.
— Привет, Бакстер, маленький шалунишка! — Кейн погладил собаку. Было видно, что они рады друг другу.
— Какая прелесть! — Шеннон нагнулась к маленькому белому комку, виляющему хвостиком и неожиданно переключившему свое внимание на нее.
Мужчина и женщина подошли к Кейну, поздоровались с ним.
— Я — Истер Колтран, — представилась хозяйка дома и протянула Шеннон руку. — А вы, должно быть...
— Шеннон. — Она улыбнулась. — Шеннон Бувье.
— О! — Что-то промелькнуло в глазах женщины и тут же исчезло. — Добро пожаловать в наш дом, Шеннон.
Услышав ее фамилию, мужчина схватил ее руки и крепко сжал их.
— Я Бартоломео Колтран, мы с вашим отцом старые приятели, — заговорщически прошептал он. — Пожалуйста, зовите меня просто Барт. Боюсь, все, что вы обо мне слышали, правда. Я очень рад познакомиться с прелестной дочерью Ранульфа. Что ж, — сказал он, обращаясь ко всем, — давайте пройдем в дом!