- Я тоже.
Связь оборвалась. Я осталась одна, как на опустевшем перроне... Ну зачем он только звонил! Тьфу! Обожгла руку о пирог, разбила тарелку...
Что-то случилось в атмосфере - мой телефон буквально обрывают первосортные поклонники. Вот! Еще один!
На этот раз оказался Сол.
- Детка, я у твоего дома. Промок до нитки. Нет, не в реке. Ты что, не заметила, что на улице льет, как из ведра? Не стал бы навязываться, но я проездом и срочное к тебе дельце имею... Спасибо. Что-нибудь прихватить? Это уже приобрел.
С плаща Сола действительно капала вода, лишь букет, купленный за углом, был сух и кожаная сумка, которую он умудрился засунуть под плащ.
- Э, да у тебя здесь Версаль! Вот, что значит разбогатеть! - Оценил он с порога мои ремонтные успехи.
- Решила устроиться по-человечески. Нахватала долгов. Но теперь могу все раздать.
- Не ожидал, кстати, что Артемьев вернет тебе деньги.
- Откуда ты знаешь?! - преградила я Солу вход в гостиную, но он отстранил меня, - "Потом" и тут же расплылся в улыбке привиде пирога: Здесь кого-то ждали. Сумасшедшй запах!
- Ну что там у тебя, Сол? - приступила я к делу как только Соломон подел к столу. - Надеюсь, ты привез бумаги для расторжения контракта с твоей "фирмой"? Баронессе Девизо не к лицу повадки мелкой авантюристки. Опускаем занавес, дружище.
- Дай мне проглотить кусок. Я же с дороги. А пока выпей и подумай: если фирма заинтересовалась скомпрометировавшей себя звездочкой, неужели она выпустит из своих клешней баронессу?!
- Что значит "не выпустит"? - оторопела я.
Ах, Дикси! - Сол наконец-то дожевал, вытер скомканной салфеткой рот и сделал трагическое лицо. - Ты не представляешь, детка, как я тебя отстаивал! Предлагал другие кандидатуры, твердил о твоих душевных недомоганиях, нежелании продолжать игру, но они вцепились как акулы!
Кулаки сжались сами собой. У меня было такое ощущение, что дело дойдет до драки. Во всяком случае, нам придется крепко схватиться.
- Садись поближе к лампе. Лучше рассмотришь цифры. - Он протянул мне бумагу.
- Что это?
- Чек на 10000 долларов от фирмы за отснятый материл.
- Они же признали сцены с Чаком мурой.
- Зато оценили кое-что другое. Где у тебя "видак"? - Сол протянул мне кассету и предупредил. - Копии, естественно, у них есть.
Я нажала кнопку и на экране тут же засиял наш островной Эдем. Молодчина, Сол, справился так, будто торчал все время чуть ли не между нами.
- Красиво, черт побери, красиво! - с причмоком прокомментировал он сцену на коряге. - Каково мне было это снимать? - Сол развел руками, показывая на вспухшие в паху брюки. - По-моему, у всей комиссии тоже стояло (у кого вообще может), но они вопили, что сыты эротикой по горло, тем более, "приморско-пляжной". А вот это смотрели с чувством.
Я подалась вперед, застонав от возмущения: мы с Майклом катим по железной конструкции, потом, бранясь, покидаем её и - крупный план - он зализывает мое поцарапанное колено! Боже, ведь я не заметила тогда его глаза! А Сол заметил, и запечатлел: зажатую, скрученную и от этого ещё более острую страсть!
- В Оперу я тогда не попал, но вы ведь не шалили в ложе? А потом чуть не потерял вас из виду. Поймал уже в Пратере.
- Но я даже не чувствовала, что ты рядом.
- Не так уж и рядом, Дикси. Меня вооружили такими штучками! Можно снимать Президента Штатов из Москвы.
Потом на экране мы невинно жевали гамбургеры и проталкивались к Ниагаре.
- Классный эпизод - прямо Феллини! - заметил Сол, с удовольствием просматривая водную эпопею.
Он сумел заснять все: наши воровские касания, взгляды, и как Майкл вытащил меня на руках и демонстрировал ликующей публике - мокрую, в разорванном до бедра черном платье, с тяжелой гривой волнистых волос.
- Прелесть, Анита Экберг! А господин Артемьев - просто новая кинозвезда, - масса обаяния в непосредственности и нелепости. Чего стоят эти бицепсы! Да он в отличной форме! А вот теперь будет очаровательный эпизод - сплошная лирика, высокий класс!
Я не отрываясь, смотрела сцену в Гринцинге. Жадно сметающего закуски Майкла, а затем его страстный монолог.
- Эх, это бы озвучить! Голос у меня тоже записан, но надо специально чистить, - заметил Сол. - Ты здорово приодела парня. И у него замечательные руки - так бы и снимал. Очень выразительно!
Кисти Майкла на деревянном столе, нервно барабанящие пальцы, мои протянутые к нему ладони, его испуг и, наконец, - наши слившиеся руки, а глаза...
- Ну, разве это само по себе не более эротично, чем с Чаком, а?
- И несравнимо более подло. - Я нашла в себе силы выключить телевизор. - Соломон, ты же поклялся мне, что сумеешь прекратить все это? Ты же обещал! - Я вскочила, тараща глаза на свое отражение в зеркале: И - ди отка! Доверчивая дрянь...
Соломон схватился за голову, будто собираясь в отчаянии вырывать остатки волос.
- Мерзавец, трусливый кретин! Ну что я мог сделать, детка? Пытался отвертеться, но ничего не вышло - у меня точно такой же контракт, как и у тебя, только немного покруче... Эх... Ну, в замок я с вами не ездил, а в Москву, извини, меня прост выперли, до самолета довезли, визу в зубы - и кленом под зад... Если честно, не знаю, что это он им так сдался, этот господин Артемьев... Есть конечно, версии, но жиденькие. - Он снова включил видак. - По-моему, эти сцены кое-что объясняют. - Он включил экран.
- Сразу предупреждаю - сумел снять только "концерт" на кладбище и кусочек обеда на даче. Потом вы ушли в дом... Надеюсь, русские не склонны к любви втроем.
- Мы просматривали детские фото... Жаль, что без звука... - Я смотрела "немой" концерт у обелиска капитану Лаваль-Бережковскому. Сол снял и типажей из "публики" и меня - да что тут говорить, замершую от восхищения.
- Серьезно ты в него втрескалась, Дикси! Такие глазища! Камеру не обманешь. Вот - крупный план, почти слезы, почти рыдания! Разрыв сердца натуральная Джульетта! Тронула ты их всех за живое, достала. Вот в этом-то, я думаю, все дело.
Меня хватило бешенство. Вдруг стало ясно, что подглядывать гадко, и что есть более интимные, более личные вещи, чем половой акт под южным солнцем. А от того, что какие-то сволочи, считающие себя рафинированными эстетами, балдели от моих сумасшедших глаз, глядевших на Майкла с собачьей преданностью, стало совсем плохо. Я выключила экран и закрыла глаза, изо всех сил стараясь сдержаться.
- Сол, скажи, как друг, сколько я должна заплатить, чтобы выкупить у "фирмы" эту пленку?
Он опустил голову и не глядя на меня, вздохнул:
- Не отдадут.
- Ты же не пробовал.
- Я это понял после того, как позавчера побывал в гостинице в номере Алана Герта.
Перемотал запись, Сол остановился на том эпизоде, где мы клубком катались под ногами обескураженного официанта. А в углу кадра, прямо на моей задранной ноги в темном чулке мигали желтые цифры - дата съемки.
- Видела? Попросили везде метить время.
- Зачем им Алан Герт и его похождения? - Пролепетала я, начиная соображать, что здорово влипла.