Василий захлопнул за собой дверь и длинно выматерился на родном русском языке, но Квета его поняла. За прошедшее время она уже научилась бегло говорить на этом языке. С весьма непривычным акцентом, конечно, но вполне понятно. И что случилось что-то очень нехорошее — можно даже не сомневаться.
— Что такое? — тоже по-русски спросила она Василия.
— Говорят, что будут теперь давать продукты лишь тем, кто работает! — ответил парень. — И до того-то тебе давали столько, что на это фиг проживешь, а теперь и того не будет.
— Давай, я тоже работать пойду, — тяжело вздохнула девушка.
— Куда? — поморщился Василий. — На морозе кирпичи, бетонные плиты да трубы всякие таскать? Думаешь, то, что ты — девушка, даст какую-то скидку? Можешь и надеяться! Работать наравне со всеми остальными придется. Знаешь, сколько народа там уже спины сорвали? Или к господину Томсону в постель ляжешь?
— Нет! — аж передернуло от отвращения девушку. — Как ты можешь такое говорить?!
— А тогда не спорь! — ответил Василий. — И… Не обижайся, Квет. Я просто люблю тебя…
— Я понимаю, — тихо произнесла девушка. — Только это неправильно! Я, получается, объедаю тебя…
— Ничего страшного, — махнул рукой Василий. — Уже одно то, что ты рядом, дает мне силы не сложить руки и не сдаться… Да и одно дело — прийти с работы в промерзший насквозь дом и перекусить тушенкой с макаронами, а другое — когда дома тепло, уютно, горячий ужин, и тебя ждут. Так что спасибо уже за то, что ты есть.
— Скажешь тоже, — смутилась девушка.
Откровенно говоря, ситуация в стране становилась все хуже — и это Василий прекрасно понимал. Даже по официальным данным считалось, что за прошедшее с момента извержения время погиб каждый второй житель США, а многие люди считали, что фактическое положение еще хуже. Треть страны попросту уничтожена, еще треть нынче не контролируется центральным правительством — впрочем, там разрушения таковы, что жить стало практически невозможно. Так что хоть Василий и пытался утешать Квету, говоря, что ее родители могут быть живы, но верил в это он мало. Как в сорокоградусные морозы выжить посреди руин городов и поселков, да еще и в местах, через которые прокатилась целая волна беженцев и короткая, но на редкость ожесточенная гражданская война?
А когда началась настоящая зима — оставшаяся территория США хоть формально и контролировалась федеральным правительством, но фактически рассыпалась на несколько изолированных друг от друга анклавов. Да, еще осенью предпринимались попытки восстановить автомобильное и железнодорожное сообщение на территории восточных штатов, но как это сделать посреди постоянных ливней, зачастую сернокислотных, буквально выжигавших все живое на континенте и нередко оставлявших ожоги при попадании на кожу? Что-то сделать успели, но восстановить транспортную связанность на всей территории востока страны не успели. Там тоннель обвалился, там мост разрушен, там оползнем снесло участок дороги длиной в несколько километров… А потом ударили морозы, мгновенно сковавшие землю. И следом за ними лег первый, грязно-серого цвета, снег вулканической зимы.
Да, власти и в таких условиях пытались наладить жизнь — и, возможно, у них и был бы неплохой сохранить хотя бы остатки государства. Только с каждым месяцем все больше шли разброд и шатание, поиски виноватых в произошедшем… Что причина катаклизма в ядерном испытании — знали уже все. В отличие от СССР, американцы не секретили проведение испытаний… Что уж говорить — даже туристы ездили посмотреть на «грибочки»! И сейчас уж каждый американец знал, что извержение случилось именно из-за этого злополучного испытания по программе «Плаушер»! А уж когда устроившие извержение военные еще и начали заставлять людей работать — это еще больше повысило градус ненависти к ним! Виноватых вовсю искали и в Белом Доме — точнее, на его руинах. Какой, дескать, придурок решил проводить испытание в зоне тектонического разлома? И всем было плевать на то, что заранее о таком сценарии никто не мог даже и подумать. Куда важнее было назвать виновного!
А еще правительство попыталось вспомнить про опыт Рузвельта с общественными работами… Не сразу, правда — все же отвыкли все давно от таких мер, слишком много будет недовольных. А тут и так с трудом погасили огонь начинавшейся было гражданской войны! В итоге решили сделать проще: «кто не работает — тот не ест!» Конечно, в условиях морозов по палаткам людей не загонишь, но сейчас этого и не требовалось. Тут на местах полно восстановительных работ надо проводить! Вот там пусть и работают, а кто не хочет — тому пайку по минимуму!
Увы, беда приходит не одна… Большая часть урожая прошлого года попросту пропала. Что-то и вовсе не успело собрать, что-то было уничтожено вместе со складами, зерно- и овощехранилищами, было уничтожено или разграблено в дни смуты. Однако федеральное правительство еще надеялось на Аргентину, Австралию и другие южные страны… Планировали закупить продовольствие у них. Однако к весне стало ясно, что и «на югах» урожаи будут отвратительными из-за прошедших ливней, а потому продавать там ничего не будут. Можно было бы, конечно, заставить, но этого все равно вряд ли хватит! Да и местное население быстро смекнет, что к чему и начнется вместе со своими запасами где-нибудь по джунглям прятаться. И попробуй потом не только переловить самих «герильерос», но еще и найти припрятанные ими запасы! Именно после этого и было принято решение выдавать продовольствие лишь тем, кто работает.
Беда оставалась в одном — даже так на всех не хватит! И если СССР сейчас срочно строит кучу теплиц, комплексов гидропоники, готовится выращивать грибы, то у США на это просто нет ресурса! Промышленность практически стоит, разрушены хозяйственные связи. И взять все необходимое попросту негде. Разве что попытаться на юге что-то вырастить и протянуть с этого… И, пожалуй, шанс пережить вулканическую зиму, пусть и с гигантскими экономическими и людскими потерями, у страны был. Если бы не амбиции разных правящих кланов, каждый из которых усиленно тянул одеялку на себя…
Именно отсутствие единства и привычка ставить свои интересы выше государственных постепенно тянули остатки США на дно. Этот раскол общества прошел от самых верхов до самого низа, затронув самые разные социальные группы. «Коренные американцы», негры, «латиносы», различные эмигранты, индейцы… Этнические группировки, мафиози всех мастей, представители различных финансово-промышленных групп, военные. У каждого из них были свои интересы — и голоса разума, призывавшие объединиться в борьбе с общей угрозой, тонули среди всего этого бедлама. Увы, времена Рузвельта уже остались далеко в прошлом — все слишком привыкли считать себя сильной и могучей державой, которой все нипочем, и не могли в полной мере осознать, что сейчас все держится буквально на соплях…
К апрелю резко уменьшили пайки даже для работающих, а неработающих и вовсе лишили их. Еще раньше полностью прекратилось электроснабжение — так что узнать те же новости о происходящем в мире Василий больше не мог. Их мир резко сузился до города, и что творится за его пределами — были лишь догадки. Всем в городе заправляла нынче военная администрация и назначенный ей же «временный» мэр, господин Томсон. Вот только с каждым днем люд все больше и больше замечали, что себе-то военные устроили жизнь куда лучше, чем всем остальным, и поглядывают на остальных откровенно свысока. И не было видно ни малейших предпосылок для перемен к лучшему… С большим трудом в городе подготовили к запуску пару заводов. Вот только для их работы не было ни сырья, ни электричества! Точнее, топлива для электростанции… Дровами-то топить ее не будешь! Увы, в опустошенной стране уже наблюдался дефицит даже самого необходимого.
Вскоре по стране вновь прокатилась череда голодных бунтов, вновь выползли из своих щелей мафиози, которые еще перед началом Зимы успели хорошенько запастись всяким разным. Активизировались те же негры… Теперь стрельба в городах шла буквально каждую ночь, а то и даже днем. Порядка становилось все меньше, не помогало даже то, что в апреле наконец-то началось таянье снегов…
— О чем думаешь? — глядя на Василия, вдруг спросила Квета.
— О том, что не знаю, как нам выжить, — честно признался парень.
— Думаешь, что скоро… — не договорила девушка.
— Что скоро все рухнет… — подтвердил Василий. — И как жить дальше… Я не знаю!
Пугать любимую парню не хотелось, но и скрывать от нее свои мысли он посчитал недопустимым. Эх, вернуться бы сейчас в Союз! Почему-то Василий был уверен, что там шанс выжить у него был бы куда больше, чем тут, на руинах американской цивилизации. Где, того и гляди, все окончательно посыплется и похоронит под собой большую часть тех, кто еще выжил. Вот только об этом можно было лишь мечтать, но невозможно осуществить на практике. Даже если он доберется до еще действующего советского посольства и попросится в СССР, то его не примут! Ни он, ни другие подобные ему эмигранты Союзу не нужны. Не для того высылали, как говорится…
— Не бойся, Квет, мы что-нибудь придумаем, — обняв девушку и заглянув ей в глаза, произнес Василий.
Сейчас в ее глазах читался страх за их дальнейшую судьбу… Как ни крути, умирать девушка, как и почти любой психически здоровый человек, девушка не хотела. Вот только она тоже не видела особых вариантов того, как им выжить дальше. Страшно помирать в двадцать один год, но что Квета могла сделать? Она всего лишь обычная девушка — и ей не под силу ни осадить накопившуюся в атмосфере пыль, ни растопить снега… Она не сказочная волшебница и даже не ученый-климатолог.
***
В отличие от Василия, Сергей эмигрировал в США по собственному желанию. И он всегда считал себя победителем по жизни — вот и в Америке он устроился неплохо… даже открыл свой собственный бизнес — не особо крупный, но вполне себе успешный, позволявший жить на широкую ногу. Здесь же он и женился — по расчету и достаточно выгодно. Сергей всегда гордился тем, что им движет твердые рассудок, а не «всякие чувства». Были даже мысли на счет детей, но…
Можно сказать, ему повезло. Когда рванул вулкан — он был на востоке страны, ездил к одному деловому партнеру. А потом оказалось, что возвращаться ему попросту некуда. Нет, до его городка не дошла взрывная волна. Но мощное землетрясение не оставило там буквально камня на камне, а выживших потом добило вулканическими газами.
Сориентировался Сергей быстро… Пока другие люди думали над тем, что делать в сложившихся обстоятельствах, он успел вывести большую часть своих средств, переведя их в материальные ценности, и уже на третий день после начала извержения отплыл из США. Еще до того, как на восточное побережье обрушился первый сильный сернокислотный дождь…
Сергею, можно сказать, в очередной раз повезло — ведь то были практически последние дни, которые еще хоть с натяжкой можно было назвать нормальными. Когда многие страны еще пытались жить как прежде, рассчитывая как можно скорее восстановить разрушенное. И еще никто не думал о том, что скоро начнется вулканическая зима… Не думал о том, впрочем, и Сергей. Он лишь был уверен, что произошедший катаклизм приведет к мощнейшему экономическому кризису, так что заниматься бизнесом в США просто не было больше смысла — и он решил найти себе местечко получше. И таковым стала почти не пострадавшая от катаклизма Австралия…
Так и началась его жизнь на новом месте. И поначалу и впрямь все шло именно так, как он думал. Пока на севере не началась вулканическая зима, пока не были готовы расчеты ученых и пока не началась череда ливней в южном полушарии.
Но в какой-то момент стало понятно — катаклизм затронет весь мир. Пусть и не так сильно, но все же… И тогда мигрантов начали сначала прижимать. Австралийцы дружно решили, что главная задача — собственное выживание, а что будет с мигрантами — их личное дело! Сдохнут — ну и фиг бы с ним! И ввели ограничения на продажу им целого списка товаров, включая многие виды продовольственных. Ни за какие деньги! Про демократию и всевозможные права и свободы позабыли очень быстро. Не нравится, жрать нечего? Ну, значит, чемодан, порт — и плыви куда угодно! Не держим!
Только куда плыть-то? В заваленную снегом Европу? В охваченную войной всех против всех в Африку? На Ближний Восток, где араба вовсю резались с евреями? В Южную Америку, где шла целая череда военных переворотов? Во в который уже раз голодающую Индию? Ни один из этих вариантов Сергея не устраивал… Оставалось одно — черный рынок! Вот только цены там были такое, что он скоро просто останется ни с чем!
К счастью, денег у него было предостаточно — хотя за прошедшие полгода эти запасы изрядно оскудели… Но пока ему еще удавалось выживать, хотя будущее и становилось все более и более неопределенным. Вот и сейчас, включив радиоприемник, он слушал новости… Говорили о том, что метрополия требует увеличить поставки сельскохозяйственной продукции — причем, запросы столь велики, что непонятно, как их удовлетворять. Тут с прошедшими ливнями самим бы хватило! И сейчас выступавший по радио мужик вовсю возмущался: нас что, голодом уморить хотят? Какие еще поставки в таких условиях? Пусть сами ищут, чем им питаться! У них море под боком, пусть ловят и жрут рыбу, а хлеб не отдадим!
Впрочем, это все прошло как-то словно мельком… Сказали и забыли — после чего переключились на куда более интересные темы. Советское вторжение в Иран… Ну да, последние полтора месяца это ж стало самой популярной темой для обсуждения в области мировой политики!
— Заявление иранского шаха следует считать несомненной фальшивкой, — заумным тоном говорил еще какой-то мужик, называвший себя «экспертом по советскому блоку», — либо оно было сделано под дулами автоматов советских диверсантов. Руководители стран НАТО должны немедленно выступить с осуждением советской агрессии против суверенного иранского государства и потребовать немедленного вывода всех войск с его территории.
— Вы считаете, что Советы прислушаются к этому заявлению? — спросила в ответ на это ведущая.
— Начав вторжение в Иран, они должны…
Дослушивать Сергей ничего не стал и переключился на другую волну. Ага, должны! Сейчас! Разбежались! Нет уж — что бы там не было на самом деле, но основная цель действий СССР была понятна как ясный день. И чтобы в этих условиях товарищ Пономаренко вдруг согласился вывести свои войска? Ну-ну, смешно…
На другом канале шел выпуск новостей… Ведущий тоже рассказывал про «советское вторжение в Иран» и бои советских военных с «сопротивляющимися коммунистической оккупации местными силами самообороны». Потом говорил про голод в Китае, не забыв лягнуть ногой КПК и лично Мао Цзэдуна, затем неожиданно перешел к положению в Польше, рассказав про «бездействие коммунистических властей», лютые морозы и снега, про парализованную промышленность и транспорт и угрозу лютого голода. Активно расхваливал царящий в ФРГ «немецкий порядок» и что-то еще…
Лишь когда Сергей уже собирался выключить приемник, диктор вдруг заговорил про США. Расхваливая «принимаемые федеральным правительством меры по восстановлению порядка в стране», тот буквально между делом упомянул про «бесчинства банд диких негров», «рост влияния организованной преступности» и «бунты коммунистических фанатиков», что вызывало у Сергея лишь усмешки. Ну-ну, так и поверил… Хотя нет. Что дело там хреново — в это он верил. С этими мыслями мужчина и выключил приемник, еще не догадываясь о том, что слушал его последний раз в своей жизни. Выйдя из арендованного дома, он пошел на поезд — и вскоре выехал на запад континента, где договорился встретиться с одним старым знакомым, тоже приехавшим сюда из Штатов…