— Что-нибудь случилось?
— Нет, но ты должна прийти сию же минуту.
Он взял ее за руку и вывел из дома.
— Но эта дорога ведет в конюшни, — сказала она, через некоторое время. — Мне показалось, что ты сказал, будто я нужна Джейн.
— Так оно и есть. Мы идем за конюшни. Мальчики сейчас в конюшнях: заливают воду в поилки, чистят стойла и, судя по всему, чувствуют себя на седьмом небе.
Нэш кивнул.
— Я удивлен, что они до сих пор не научились ездить верхом.
— Джон успел взять несколько уроков, но после того как на охоте упал с лошади и повредил позвоночник, вопрос о продолжении занятий отпал сам собой — всех лошадей продали.
Он сжал ей руку.
— Несмотря на то что тебе пришлось видеть столько смертей, ты все-таки осталась оптимисткой.
Она улыбнулась:
— Во времена террора бабушка потеряла почти всех, кого когда-либо любила, но она научила меня брать от жизни все, пока можешь. Папа умер два года назад, и я в течение года носила по нему траур, но это было скорее данью традиции. Мы с ним никогда не были близки. К тому же нельзя быть грустным, когда надо заботиться о маленьких детях.
— Наверное, ты права. Особенно если у тебя их целых пятеро.
— И конечно, когда обнаружилось, что папа оставил после себя только долги, это тоже не позволяло расслабляться.
— Можно и так сказать, — усмехнулся он.
Под «не расслабляться» она подразумевала «научиться выживать». Он с гордостью взглянул на нее: его невеста была живым примером повседневного мужества.
— Я посмотрел сведения о твоем отце в старом томике «Дебретта», — сказал он. — Сэр Джон Вудфорд? — Она кивнула, и он продолжил: — Там указано поместье. Насколько я понимаю, оно было продано.
Она покачала головой.
— Это майорат. Поместье перейдет к Джону, когда ему исполнится двадцать один год. Мистер Хьюм сдал его арендаторам за очень хорошую плату.
— Хьюм? Старый козел, за которого ты собиралась выйти замуж?
Она кивнула.
—Он доверенное лицо Джона, а когда-то был другом папы и соседом. Он старается вновь сделать поместье прибыльным ко времени достижения Джоном совершеннолетия. Финансы — это его страсть.
«И не единственная», — мрачно подумал Нэш.
— Почему твой отец не оставил детей на его попечении, вместо того чтобы взваливать это бремя на плечи молодой одинокой женщины?
— Папа, наверное, думал, что детей лучше оставить женщине, а финансовые дела должен вести мужчина. К тому же он хотел, чтобы я вышла замуж за мистера Хьюма.
Нэш замер от удивления.
— Значит, когда ты ему отказала, этот самый Хьюм выгнал тебя из фамильного дома и даже не обеспечил никаким жильем?
Она отвела взгляд.
— Я знаю, что некоторым мой поступок покажется эгоистичным, потому что я поставила собственные желания выше благосостояния детей.
— Вздор! Ты поступила правильно.
— Вообще-то я тоже так думаю, — откровенно призналась она. — Мистер Хьюм хотел отослать мальчиков и Джейн в школу. Как только я вышла бы замуж, моего мнения никто не стал бы и спрашивать. Но ведь они только что потеряли своих родителей и дом. Нельзя было отсылать их куда-то, чтобы они жили с чужими людьми. Поэтому я написала одному другу бабушки — твоему дяде, — и он предложил мне этот коттедж. — Она потянула его за рукав. — Идем. Не хочу заставлять Нелл ждать. Пожалуй, я догадываюсь, что мне предстоит увидеть.
— Вот как? — удивился он.
— Судя по всему, у Джейн всегда была тайная честолюбивая мечта стать наездницей. Я правильно понимаю?
Она бросила на него озорной взгляд.
— Я обещал молчать.
— Я так и думала. И очень рада этому. Папа не одобрял, когда леди ездят верхом, считая, что это неженственно и опасно. Но я видела вчера, как она наблюдала за леди Нелл, великолепной наездницей...
— У нее лучшая в графстве манера сидеть на лошади, — подтвердил Нэш.
— А сегодня утром Джейн нашла в старом сундуке в детской амазонку, некогда принадлежавшую Нелл. Потом они целый день шептались с Нелл по углам, и Джейн исчезла выполнять какое-то загадочное поручение. Она наверняка решила перещеголять мальчишек.
— Я ставлю на Джейн, — рассмеявшись, заявил он.
Они свернули на дорожку, ведущую в обход конюшни.
Вдоль южной стены уже зацветали под теплыми солнечными лучами ранние розы. Они сразу же ощутили их аромат.
— Тебе здесь нравится?
Она с улыбкой взглянула на него загоревшимися глазками.
— Здесь чудесно. Все так добры, и дети довольны и при деле и... — Она понюхала розу и сделала пируэт. — Я вдруг почувствовала себя свободной... молодой и полной жизни.
— Ты и есть молодая и полная жизни... и такая прелестная, такая гибкая и абсолютно неотразимая.
Он поймал ее в объятия во время исполнения очередного пируэта и приподнял над землей. Они стали кружиться вместе. Мэдди, у которой перехватило дыхание, смеялась, прижимаясь к его груди.
Потом он неожиданно поставил ее на ноги, словно смутившись, и стал почти серьезным.
Он шагал по дорожке, отрешившись от действительности и вспоминая, как кокетливо кружилась и смеялась его мать, поддразнивая и соблазняя отца.
Это было в розарии, в Элверли. Сколько лет было тогда Нэшу? Восемь? Девять? Детям был запрещен доступ в розарий, но его крикетный шар перелетел через зеленую изгородь и он проник туда, отыскивая его. Он увидел, как среди розовых кустов прогуливались его родители. Испугавшись, что его поймают, он спрятался. И стал наблюдать.