10
Оставшуюся часть пути они ехали молча. Эмма не решалась заговорить, опасаясь сказать какую-то глупость, граф же, казалось, был поглощен собственными мыслями. Приближалось время ленча, и Эмма с ужасом думала о скандале, который может устроить Селеста. Видимо, будет нелегко проникнуть в Палаццо незамеченными. Однако, когда они приблизились к причалу, Чезаре вдруг повернул лодку в узкий канальчик, по обеим сторонам которого возвышались каменные стены. Немного выше уровня воды виднелись зарешеченные окна. Они приблизились к низкой арке, под которой едва смогла проскользнуть лодка, а затем оказались в темном, похожем на пещеру подвале, пахнущем сыростью и плесенью, заваленном корзинами и ящиками.
- Где мы? - спросила Эмма с любопытством. - Это подвал Палаццо?
Граф кивнул.
- Часть его. В нем удобно скрыться незамеченным в случае опасности.
Они оставили лодку и поднялись по деревянным ступенькам к двери, приведшей их в огромную комнату с массивной раковиной, ржавыми кранами и длинным деревянным столом. Чезаре нес корзину Эммы, но, несмотря на это, она вскоре устала, и приходилось время от времени останавливаться, чтобы собраться с силами. Следующая дверь привела их к узкому лестничному пролету. А через некоторое время они попали в меблированные апартаменты, и Эмма с облегчением вздохнула. Граф закрыл дверь и сказал:
- Ну вот, почти пришли. Мы пройдем через кухню. Там есть проход, который ведет в твою спальню. Тебе нетрудно будет войти к себе незамеченной.
- Спасибо, - ответила Эмма довольно сухо. - Но Анне нужны овощи для ленча. Она и так ждала довольно долго. Возможно, она обошлась без них, но что скажет графиня?
- Графине необязательно знать, - ответил граф спокойно. - Ты можешь оставить корзину Анне, когда мы будем проходить через кухню. Я сам с ней поговорю.
Анна не удивилась, когда они появились со стороны кухни, но на мгновение остановила Эмму и сказала:
- Синьора Воэн спрашивала о вас час назад. Я сказала, что вы отправились за покупками для меня, но... но я не знаю поверила ли она мне.
- О, господи, - скривилась Эмма, на минуту забыв о ране. - Ну, ладно, если она спросит еще раз, скажите ей, что я переодеваюсь к ленчу.
- Si, signorina.
Взгляд графа Чезаре был загадочным, когда он наблюдал, как Эмма направляется в свою комнату, но она не могла понять о чем он думает. В некотором смысле между ними возникла близость, и в то же время, они были далеки друг от друга. Эмма подумала, что граф относится к ней, как к избалованному ребенку, и все же были моменты, когда, казалось, между ними вспыхивали какие-то искорки зародившегося чувства. Судьба столкнула их, не задумываясь о последствиях, в то время как Селеста наблюдала за развитием событий, словно злой дух, рассчитывая каждый ход. Как бы граф Чезаре не относился к Эмме, это, наверняка, не было любовью. Селеста станет следующей графиней Чезаре. Благодаря ее состоянию Палаццо будет возвращено былое великолепие. Умываясь и переодеваясь в ванной комнате, Эмма думала о том, смогла ли бы она, если бы была разорившейся аристократкой, выйти замуж за человека исключительно ради денег. Стоило ли приносить себя в жертву во имя прошлого? В последние дни она часто задавала себе именно этот вопрос, и всегда отвечала на него отрицательно. Счастье не должно зависеть от вещей. Счастье - это когда у тебя есть дом и семья. Друзья считали Эмму романтичной, но она предпочитала называть себя идеалисткой.
Контора Марко Кортино находилась в самом центре бурлящего Фондако ден Тедески, но несмотря на это, оказавшись за ее звуконепроницаемыми стенами, можно было почувствовать себя, как на необитаемом острове. Конечно, место было выбрано намеренно. Никто не ожидал бы найти здесь сеть коммуникационных систем, архивы разведки, хранящиеся в недоступных подвалах, и десятка два мужчин и женщин, связанных определенной целью. Каждый раз, когда граф Чезаре посещал "контору" он испытывал чувство удовлетворения от того, что хоть немного помогал им приблизиться к этой цели.
Прошло два дня с момента нападения на Эмму, но граф не решался связаться с Кортино раньше. За ним наблюдало слишком много глаз, слишком много ушей в самых неожиданных местах. Фактически, он использовал Селесту в качестве приманки. Он привез ее и Джулио в центр города на моторке, затем прыгнул в лодку возле Риальто, отправив Джулио показать Селесте Ка'д'Оро или Золотой Дом, который она так хотела посмотреть. Ее гневные возражения по поводу его отъезда все еще звенели у него в ушах, пока он поднимался на лифте к Марко.
Марко Кортино с радостью принял его в широкой комнате, уже хорошо знакомой Чезаре. На стенах висели карты, на которых можно было увидеть расположение других "контор" компании, а также стояли незапертые ящики. Шкафчики с папками приглашали посетителя познакомиться с их содержимым подробнее. Все, казалось, убеждало в том, что это контора респектабельной страховой компании.
- Садитесь, - пригласил Кортино, показывая на низкое кресло, затем налил две рюмки коньяку и протянул одну из них графу. - Что-то случилось?
- Боюсь, что да, - ответил Чезаре и выпил коньяк, предложенный ему Марко Кортино. - Отлично!
Он принял сигару у Марко, после чего тот вернулся к своему креслу и сел, вытянув ноги.
- На девушку, которая гостит у меня в Палаццо - Эмму Максвелл - два дня назад, в переулке возле Риальто, напали двое мужчин. Описание их расплывчато, но можно догадаться, что это Равелли и Морено. Они не нанесли ей сколько-нибудь серьезных повреждений, хотя изрядно порезали плечо.
Кортино заскрипел зубами.
- Свиньи, - тихо пробормотал он. - Дебильные свиньи!
- Но самое важное еще впереди, - спокойно заметил Чезаре. - Они вырезали у нее на плече цифры. Один, пять, семь.
- Один, пять, семь! Но это номер... - Он замолчал. - Откуда они узнали?
- Ладно Марко, я подозревал, что они мне не доверяют. Ничего не было сказано, но я чувствовал это. С тех пор как исчезла последняя партия вместе с Паоло Фиренце, мои дни были сочтены. Они не дураки, мой друг. Они стали искать, и их подозрение пало на меня.
- Но мы все еще не знаем местонахождение Гассана Бен Маули, - сердито воскликнул Кортино. - Если бы мне только удалось добраться до него... Ваше задание было бы выполнено.
- И где же мы сейчас? - спросил Чезаре, ударив кулаком по столу. Моя бабушка связала мне руки. Она сделала меня уязвимым. Я не могу серьезно думать о женитьбе, но пока это дело не решено, и с каждым днем ситуация становится все более опасной!
- Успокойтесь, Чезаре, - сказал Кортино, покачав головой. - Мы должны подумать и хорошо подумать. Как видите, события начинают развиваться стремительно и, вероятно, наш друг Бен Маули скоро покажет свое лицо.
- Я бы сказал, что это как раз маловероятно, - возразил Чезаре. - В конце концов, если он знает, что мы его ищем...
- Но он не знает, друг мой, - Кортино подался вперед. - Чезаре, с вашей репутацией, они вряд ли ожидают, что вы дружны с полицией. Нет, я все еще придерживаюсь мнения, что они воображают, будто вы пытаетесь сами избавиться от товара. Разве вы не видите, что все говорят именно об этом? Товар так и не нашли, и все же никого не арестовали и ни за кем нет слежки. Они знают, что вы могли бы всех их упрятать за решетку, если бы захотели. Нет, Чезаре, нет, друг мой, они ждут, когда вы предпримете что-нибудь, чтобы избавиться от этого товара. Я уверен, что Бен Маули не подозревает, что мы знаем о том, что он замешан в этом деле. И если, как я надеюсь, он думает, что вы действуете в одиночку, он найдет вас, не беспокойтесь.
Чезаре резко встал на ноги.
- Но разве вы не понимаете, Марко, этого-то я сейчас боюсь больше всего. Я должен думать об Эмме и о Селесте. Если они добрались до Эммы один раз, они могут сделать это снова, и я не уверен, что во второй раз она отделается так же легко. Они предупреждают меня, Марко. Они хотят получить товар или...
Марко тоже встал и принялся ходить взад-вперед по комнате.
- А вы не можете убрать этих женщин, чтобы они не мешали вам? О, господи, все наши планы могут полететь к черту из-за двух женщин, на которых вам наплевать! Избавьтесь от них! Если необходимо, пообещайте жениться на этой Селесте, но уберите их из Палаццо!
- Все не так легко как вам кажется, - воскликнул Чезаре сердито. Моя бабушка пригласила их. Только она может попросить их уехать. А как я объясню ей, чтобы она сделала это? Только правда может заставить ее задуматься.
- А об этом, конечно, не может быть и речи, - пробормотал Марко. Разве вы не могли воспрепятствовать их приезду? Почему вы вообще позволили им приехать?
- Вы прекрасно знаете, что меня поставили перед свершившимся фактом, - с раздражением огрызнулся Чезаре.
Марко вернулся к столу и, упершись руками в его полированную поверхность, посмотрел на Чезаре.
- Чезаре, - произнес он бесстрастно, - если они не могут уехать, то пусть рискуют. Какая вам разница? Одной женщиной больше или меньше! Это дело слишком далеко зашло, чтобы теперь бить отбой. Если их убьют, не разорвет же это вам сердце!
Лицо Чезаре побледнело.
- Нет, Марко. Я не могу с этим согласиться.
- Но ради бога, почему? Чезаре, я знаю, что с некоторыми женщинами вы обращались так дурно, что когда между вами происходил разрыв, они молили бога о смерти! Женщины, которые охотно пошли бы на все только бы удержать вас! Но вы уставали от них и отбрасывали в сторону, словно надоевших кукол! Вы не станете этого отрицать?
Чезаре пожал плечами.
- Ну и что? Я - свинья. И не отрицаю этого.
- Зачем же тогда ставить под угрозу наши планы из-за двух женщин, которые для вас совершенно ничего не значат?
Чезаре отвернулся, пересек комнату, подошел к окну и посмотрел на оживленную площадь внизу. Ему было не по себе. Все, что сказал Марко было правдой: у него было слишком много женщин. Но справедливости ради он должен был признать, что большинство женщин, с которыми он занимался любовью, ничего другого от него не ожидали. Его титул в сочетании с богатством и физической привлекательностью давали ему возможность вести такой образ жизни. Его никогда не привлекали молоденькие девочки, женщины постарше всегда волновали его воображение. Однако сейчас, именно в такой момент, ему было невероятно трудно заставить себя забыть юное податливое тело, доставившее ему такую непередаваемую радость.
Он помнил все: зеленый цвет ее глаз, шелковистую мягкость густых волос пшеничного цвета, стройное тело и горячие губы. Он презирал себя за неожиданно вспыхнувшее чувство, но это не помогало. Воспоминания не проходили, осознание того, что он находится всего в нескольких десятках метрах от нее, не давало ему покоя. Он не мог позволить Марко подвергнуть ее жизнь опасности, какими бы важными соображениями тот не руководствовался. Он решил никогда больше не прикасаться к ней, постоянно напоминая себе, что, несмотря на свою женственность, она была всего лишь ребенком. И все же ему хотелось видеть ее снова и снова, разговаривать с ней, наблюдать, как вспыхивают ее щеки.
Он повернулся к Марко, прижавшись спиной к оконной раме.