Эдгар сидел на скальном приступе и смотрел на бесконечную даль моря, солнца здесь никогда не было, лишь небо меняло цвет, обозначая этим смену дня и ночи. Что-то явно происходило, очень важное и оно заполнило все его мысли. Вчера он почувствовал огонь — ладони полыхнули на краткое мгновение, знакомая сила разлилась по телу, он тут же бросился в зал с камином и попробовал поговорить с пламенем. Хвала Стихиям, он был услышан! Искорки потянулись к нему и кружась, собираясь в узор затанцевали вокруг него, он радостно смеялся в голос даже когда они осыпались и погасли, слабо и медленно, но магия возвращалась к нему, как это возможно? Ведь печать он видел отчётливо, хотя… Вглядевшись как можно пристальнее в линии магии, тёмной магии, которые запечатывали его способность взаимодействовать с природными энергиями, он разглядел, как в некоторых местах они стали тоньше, контуры её стали рваными. Что тому способствует, он не понимал, были лишь догадки, ощущения, которые никак не получалось сформулировать. Хотелось помочь, ускорить процесс возвращения силы. Пошёл дождь, раскрыв ладонь, он сосредоточился и заставил несколько капель подняться с неё и двигаться в обратном направлении, те послушно поднялись на небольшое расстояние вверх, простое упражнение, когда-то он делал его играючи, когда-то ему подчинялись морские волны и речные русла. Но сейчас он радовался малому и то, что оно связано с рыжеволосой красавицей с глубокими серыми глазами — он не сомневался.
Олеся, ещё будучи совсем девчонкой, сидела на различных диетах, как и всем хотелось быть худющей, чтоб любая вещь сидела и на тебя заглядывались старшеклассники, позже такими глупостями она не занималась, самое много — устраивала разгрузочные дни. Сейчас это ей казалось таким нелепым, потому что безумно хотелось есть, к воде она пару раз спускалась, что бы попить и то хорошо, попробовала подергать траву и пожевать корешки, но тут же выплюнула, она мало разбиралась в земных травах, не считая обычной зелени в салатах, а что говорить о местной флоре. Солнце давно поднялось в небо, отметив полдень и начало уходить в сторону запада, по прикидкам было часа три. Сев в тени прибрежного кустарника, она отгоняла мошку и вглядывалась вперёд — там, виднелись деревья сада и дома, какая-то деревня или поселение, идти туда было не очень разумно, там могут её искать, но куда ещё идти… В книге не было карты, и где находится Великое Древо она даже близко не знала, нужно было принимать решение, сидеть здесь вечно она не может. Встав, Олеся отряхнулась, поправила плащ и не очень решительно пошла в сторону сада, ни людей, ни гномов, ни магов не было видно. Добравшись, она пошла в более густую его часть, урожай был собран, плодов на афрунах и ещё других, незнакомых деревьях не было. Лишь спустя тридцать минут блужданий она подобрала фиолетовый крупный плод, похожий внешне и на вкус на сливу, слегка увядший, но все равно очень вкусный. Она тут же его съела и нацелилась на виднеющийся в листве фрун, когда послышались голоса. Забежав за самое толстое в стволе дерево, она притаилась и начала подсматривать сквозь ветки. Мальчишек было трое, все трое темноволосые, смуглые, лет им было по одиннадцать — двенадцать.
— А я тебе говорю, что я стану некромантом, и уеду в Мондрок, сейчас увидишь, — говорил тот, что был пониже ростом и одет получше.
— Пришли, давай показывай, эй Алчен, вставай туда, — сказал более высокий мальчишка третьему, более скромно одетому, с длинными, до плеч нечёсаными волосами.
Олеся дышать перестала, когда мальчишка в дорогой одежде закрыл глаза и сложив руки возле груди крестом, развернув ладони в сторону Алчена, начал что-то шептать. Уже через пару минут, тот покачнулся и приглядевшись, а быть может и почувствовав, увидела тонкие линии серебристо-синей энергии, которые втягивал юный некромант в ладони. Стоял он боком к Олесе, и когда открыл глаза, в них плескалась тьма, белков не было видно, по спине пробежала дрожь, Алчен к тому времени согнулся и рухнул на землю, третий встряхнув приятеля прекратил мучительную магию.
— Хватит, Ремми, ты убьёшь его, — почти прокричал он.
Опомнившись, Ремми сжал руки в кулаки и медленно опустил их, глаза постепенно приходили в норму.
— Видал? Здорово да? А я ещё и не начинал учиться некромантии, вот накоплю энергии и пойдём на кладбище, поднимем кого-нибудь, — обратился он к приятелю, имя которого оставалось неизвестным.
Затем подошёл к Алчену и легонько ткнул в того ногой:
— Живой? Держи, заработал, и никому ни слова!
Тот с трудом поднялся, подобрал брошенные монеты и поковылял из сада. Высокий качал головой и прицыкивал:
— Мда, повезло тебе, а мне и не светит видимо, даже призвать не могу толком и слабого демона.
Выпустив с ладони небольшой фиолетовый сгусток в дерево за которым пряталась Олеся, он с горечью плюнул.
— Не волнуйся, отец твой устроит тебя учиться, денег не пожалеет, подтянут тебя, призовешь себе суккубу, айда отсюда, — глумливо захихикал Ремми.
И оба удалились в сторону невысоких одноэтажных домов. Олеся выдохнула, и села на корточки, увиденное потрясло её, было не по себе, даже голод куда-то подевался, но тут же опомнившись, она ринулась к цели, фрун был большой, с чуть подгнившим боком. Пока насыщалась, она приметила, как что-то блестит в листве, нагнувшись увидела небольшую монетку из металла похожего на серебро, должно быть бедолага Алчен обронил или не увидел. Она рассмотрела монету — с одной стороны был полуприкрытый глаз в круге, с другой две палочки, напоминавшие римскую цифру два. Засунув её в карман джинс, она закуталась поплотнее в плащ, натянула капюшон и пошла дальше, решив найти дорогу или тропинку, по которой можно зайти в населённый пункт не вызвав больших подозрений.
Вскоре она увидала холм, по которому спускалась крытая повозка, запряженная лошадьми, сообразив, Олеся поднялась на холм и пошла по дороге вслед за повозкой. Чуть меньше часа ходьбы, и она вошла в посёлок, шла она медленно, рассматривая людей и дома, простые деревянные, реже каменные, на неё внимания никто не обращал. С виду обычный посёлок, лаяли собаки, кричали петухи, мычали коровы, прикрикивали на разбаловавшихся детей женщины, стучал молот кузни, разливался запах выпечки. На него то Олеся и пошла, у неё была монета! Большое здание с каменным фундаментом и деревянной пристройкой сверху и приманило девушку запахом еды, дверь была открытой и она зашла. Внутри она увидела прилавок, за ним стояла миловидная пухленькая молодая женщина в белом чепце, чуть поодаль стояло несколько столов и лавок из дерева. Женщина хмуро и подозрительно глянула на фигуру в плаще, коей виделась ей Олеся. В горле стоял комок, прокашлявшись Олеся подошла в прилавку и тихо спросила:
— Добрый день, что я могу купить поесть у вас за эту монету? Это всё, что у меня есть.
Та хмыкнула, сочувственно кивнула каким-то своим выводам и произнесла: -
— Молока могу налить и пару булок дать с кашей или фрунами.
— Мне по одной пожалуйста, и молока, — так же тихо, покашливая проговорила Олеся, не выходя из образа больной путницы.
Взяв тарелку с выпечкой и кружку с молоком, она прошла подальше от входа и села спиной к нему. Не смотря на голод она старалась есть медленно, тщательно прожёвывая вкусную выпечку, запивая её молоком, в надежде лучше насытится. Когда еда закончилась она немного посидела, затем, поблагодарив женщину, вышла на улицу. Куда теперь? Поспрашивать как проще и быстрее пройти к морю, но кого и станут ли говорить с ней. Пройдя квартал Олеся вышла на небольшую площадь, на которой стояло самое большое увиденное здесь здание, было оно из темного камня, мерцающего в закатных лучах. Как наступил вечер она и не заметила, подняв голову, придерживая капюшон она увидела на крыше шпиль с кругом, и изображённым на нём полуприкрытым глазом. Так близко тёмный храм она увидала впервые, ощущение было странным, гнетущим и давящим. Как здесь живут люди, простые люди, не маги, привыкли? Из дверей храма вышел виденный Олесей высокий мальчишка и прокричал усиленным магией голосом:
— Время обряда, жители Фамока, все в храм на участие.
Из домов потянулись люди и несколько гномов, стройной толпой они заходили в храм, в этот поток, сама не заметила как, попала и Олеся.