Ее уже ждали. Это стало очевидным, как только она переступила порог длинного и громоздкого двухэтажного дома Минтонов. Желая понаблюдать за подозреваемыми в семейной обстановке, она сразу согласилась поехать с Джуниором к ним домой.
Входя в гостиную, она невольно подумала: а не является ли она сама объектом наблюдений?
Алекс твердо решила действовать очень осторожно, и первое испытание не заставило себя ждать: через всю комнату шел Ангус, чтобы пожать ей руку.
- Очень рад, что Джуниор нашел вас и уговорил прийти, - сказал он, помогая ей снять жакет, который потом бросил в руки Джуниору. - Повесь-ка, хорошо?
Одобрительно глядя на Алекс, Ангус сказал:
- Я не знал, как вы воспримете наше приглашение. Мы вам рады.
- А я рада, что пришла.
- Прекрасно, - сказал он, потирая руки. - Что будете пить?
- Белого вина, пожалуйста.
Его голубые глаза светились дружелюбием, но ей они внушали тревогу. Казалось, он видит ее насквозь и от него не укроется ее внутренняя неуверенность, которую она так старательно прятала под маской самостоятельной, знающей себе цену женщины.
- Белого вина, значит? Гм, вот уж чего я терпеть не могу. С тем же успехом можно пить газировку. Но жена моя тоже его пьет. Она сейчас спустится. Присаживайтесь, Александра.
- Она предпочитает, чтобы ее звали Алеке, папа, - сказал Джуниор, подходя вслед за отцом к встроенному в стену бару с напитками, чтобы налить себе виски с водой.
- Алекс, значит, да? - Ангус поднес ей бокал вина. - Что ж, такое имя, по-моему, даме-прокурору к лицу.
Комплимент был явно двусмысленный. Она ограничилась тем, что сказала "спасибо" и за него, и за вино.
- И зачем же вы меня пригласили? На мгновение ее прямота привела Минтона-старшего в замешательство, но он ответил столь же прямо:
- Слишком много воды утекло - ни к чему нам враждовать. Хочу познакомиться с вами поближе.
- И я затем же пришла, мистер Минтон.
- Ангус. Зовите меня Ангус. - Он пристально посмотрел на нее. - Отчего вы вдруг решили стать юристом?
- Чтобы расследовать убийство матери.
Ответ как-то непроизвольно сорвался у нее с языка, удивив не только Минтонов, но и саму Алекс. До того она никогда не формулировала даже для себя эту цель. Должно быть, Мерл Грэм не только успешно пичкала ее овощами, но и внушала эту мысль.
Сделав такое публичное признание, она вдруг поняла, что больше всего сомневается в самой себе. Говорила же бабушка Грэм, что в конечном счете именно она, Алекс, несет ответственность за смерть матери. И если ей не удастся доказать обратное, бремя вины останется с нею до конца ее дней. Она приехала в округ Пурселл, чтобы добиться собственного оправдания.
- Вы говорите без обиняков, - сказал Ангус. - Это мне нравится. Вилять да темнить - только время зря тратить, я считаю.
- Я тоже, - сказала Алекс, вспомнив, что сроки ее подпирают.
Ангус откашлялся, - Не замужем? И детей нет?
- Нет.
- Почему?
- Папа! - делая большие глаза, воскликнул Джуниор, смущенный бестактностью отца.
Но Алекс не обиделась, ей было даже забавно.
- Да ничего страшного, в общем-то. Вполне обычный вопрос.
- И каков же будет ответ? - Ангус сделал большой глоток из своей бутылки.
- Не было ни времени, ни охоты. Ангус неопределенно хмыкнул:
- А здесь кое у кого слишком много времени, да маловато охоты.
Он уничтожающе посмотрел на Джуниора.
- Папа имеет в виду мои неудачные браки, - пояснил тот.
- Браки? Сколько же их было?
- Три, - поморщившись, признался Джуниор.
- И ни одного внука, - проворчал Ангус, похожий на недовольного медведя. Он погрозил сыну пальцем. - И ведь не то чтобы не знает, как получают приплод.
- Твои манеры, Ангус, как всегда, вызывают сожаление. Все трое одновременно обернулись. В дверях стояла женщина. Алекс уже мысленно представляла себе, какой должна быть жена Ангуса - сильная, самоуверенная, сварливая, - словом, ни в чем ему не уступающая, этакая грубая баба, обожающая ездить верхом, охотиться с гончими, из тех, кто чаще держит в руках арапник, чем щетку для волос.
Миссис Минтон оказалась полной противоположностью тому образу, который составила себе Алекс. У нее была гибкая фигура, а лицо тонкое, как у дрезденской фарфоровой статуэтки. Седеющие светлые волосы мягкими локонами обрамляли лицо, бледное, как двойная нитка жемчуга, обвивавшая ее шею. Одета она была в лиловато-розовое шерстяное платье с широкой юбкой, которая при ходьбе плавно развевалась вокруг стройных ног. Она вошла и села в кресло рядом с Алекс.
- Это Алекс Гейтер, дорогая, - сказал Ангус. Если даже его и рассердило замечание жены, он виду не подал. - Алекс, это моя жена, Сара-Джо.
Сара-Джо Минтон, наклонив голову, официально и холодно произнесла:
- Очень рада познакомиться, мисс Гейтер.
- Благодарю вас.
Бледное лицо Сары-Джо осветилось, а прямые тонкие губы изогнулись в лучезарной улыбке, когда Джуниор без всякой просьбы поднес ей бокал белого вина.
- Спасибо, мой дорогой.
Он наклонился и поцеловал мать в подставленную ему гладкую щеку.
- Прошла головная боль?
- Не совсем, но я вздремнула, и стало легче. Спасибо за заботу.
Она погладила его по щеке. Ее молочной белизны рука, отметила Алекс, была на вид хрупкой, как сорванный бурей цветок. Обращаясь к мужу, Сара-Джо сказала: