На минуту в комнате воцарилась тишина, слышалось лишь мирное потрескивание горящих поленьев. Алекс нарушила неловкое молчание:
- Не понимаю, почему бабушка не забрала прах с собой.
- Я и сам об этом думал - я ведь предложил ей взять его.
Мне кажется, потому, что она не могла примириться со смертью дочери. Урна с прахом - это осязаемое доказательство того, с чем она была не в силах смириться.
Зная одержимость бабушки всем тем, что было связано с жизнью Седины, Алекс сочла его объяснение убедительным. Кроме того, если только Мерл не выйдет из коматозного состояния - и тогда Алекс не сможет задать ей свой вопрос, выбора у нее не было, приходилось принять на веру то, что говорил Ангус.
Он рассеянно потирал сквозь носок большой палец на ноге.
- Мне в голову не пришло захоронить ее пепел в каком-нибудь мавзолее. Я всегда ненавидел всяческие склепы и усыпальницы. Страшненькие, черт побери, заведения. От одной мысли о них мурашки по коже. Ездил я как-то в Новый Орлеан. Все эти бетонные надгробия, возвышающиеся над землей.., бр-р-р.
Он затряс головой от отвращения.
- Я не боюсь смерти, но, когда помру, хочу опять стать частицей жизни. Праху место во прахе. Таков естественный ход вещей. Поэтому мне показалось уместным купить участок на кладбище и похоронить прах Селины в земле, на которой она выросла. Вы, Алекс, небось думаете: вот старый чудак, но я тогда так считал и теперь считаю так же. Я никому ничего не рассказывал - неловко было. Такая вот, знаете, вдруг чувствительность, - А почему было не рассеять прах где-нибудь? Он потянул себя за мочку уха, обдумывая вопрос.
- Я думал об этом, но решил: а вдруг в один прекрасный день вы явитесь и захотите посмотреть, где похоронили вашу маму.
Алекс почувствовала, что прежняя напористость покидает ее, плечи опускаются. Потупив голову, она не сводила глаз с носков своих замшевых сапожек, еще мокрых от сырого снега.
- Вы, наверно, сочли меня вампиром каким-то за то, что я хотела вскрыть ее могилу. Рид так и заключил. Ангус только отмахнулся.
- Рид обожает резать правду-матку. Бывает, и ошибается. Она прерывисто вздохнула.
- На сей раз точно ошибся. Поверьте, даже подумать об этом мне было трудно, не то что просить. Просто мне казалось, что тщательная судебно-медицинская экспертиза могла бы пролить свет.
Голос ее замер. Продолжать не хватало силы воли и убежденности. Вчера она думала, что эксгумация, возможно, даст необходимые вещественные улики. Выяснилось, что от истины она, Алекс, по-прежнему далека, а все ее старания свелись к тому, что она лишь разбередила и измучила и себя, и окружающих.
Объяснение Ангуса представлялось чертовски убедительным и бесхитростным. Целиком оплатить похороны, взять на себя все формальности - то был акт неподдельного милосердия, призванный смягчить горькую долю бабушки и облегчить ей бремя материальных расходов.
Алекс искренне хотела поверить в это. Ей, дочери Селины, такой оборот дела был только приятен. Но как следователь она осталась ни с чем, все ее усилия оказались тщетными, и оттого в ней зрело подозрение, что тут что-то нечисто.
- Вы готовы возвращаться в город или как? Рид стоял в дверях, прислонившись к косяку, и вызывающе перебрасывал зубочистку из одного угла рта в другой. Может быть, он и позавтракал, но по тону вопроса она поняла, что его скверное настроение не переменилось.
- Готова, если вы соблаговолите меня отвезти.
- Прекрасно. Чем скорее я вернусь на работу, тем лучше. Должен же кто-то пасти этих чокнутых сукиных детей, которые ездят в этакую непогоду.
- Но раз уж вы здесь, почему бы не провести денек у камина? - обращаясь к Алекс, предложил Джуниор. - Сделали бы себе воздушной кукурузы. Седина ее очень любила. Может, уговорили бы Лупе дать нам миндаля в сахаре. А потом, когда дороги расчистят, я бы отвез вас в гостиницу.
- Спасибо, это было бы чудесно, но меня ждет работа. Он стал ее мило упрашивать, но она была непреклонна.
Минтоны проводили ее с Ридом к выходу. Сары-Джо Алекс так и не видела. Если та даже и знала о присутствии в доме гостей, спуститься к ним она не пожелала.
Когда они шли по коридору, Ангус взял Алекс под руку и тихо сказал:
- Я понимаю, милая, вам приходится нелегко.
- Да уж.
- Есть что-нибудь новое о здоровье бабушки?
- Я каждый день справляюсь в лечебнице, но пока все без перемен.
- Если что будет нужно, сразу звоните, слышите? Алекс посмотрела на него с искренним смущением.
- Ангус, почему вы ко мне так добры?
- В память о вашей маме и потому, что вы мне нравитесь, а главное - потому что нам нечего скрывать.
Когда он ей улыбнулся, Алекс сразу поняла, от кого Минтон-младший унаследовал свое обаяние. Тем временем Джуниор разговаривал с Ридом. Алекс услышала, как Рид сказал:
- Вчера вечером наткнулся в "Последнем шансе" на одну твою старую приятельницу.
Услышав название кабачка, где ей на сегодня была назначена встреча, Алекс навострила уши.
- Правда? - откликнулся Джуниор. - И кто же это?
- Глория, как там ее. Забыл ее фамилию по мужу. Черные кудряшки, темные глаза, большие сиськи.
- Глория Толберт. Как она выглядит?
- Сексуально озабоченной.
Джуниор издал пошлый, чисто мужской смешок.
- Похоже на Глорию. Чтобы ее ублажить, нужен крепкий мужик.
- Тебе виднее, - пошутил Рид.
- Ну и что вчера было, а, шельмец ты везучий? В конце концов милашка Глория засияла довольной улыбкой?
- Ты же знаешь, я своих любовных похождений не обсуждаю.
- Эта твоя особенность меня чертовски бесит. Алекс обернулась, и в этот момент Джуниор шутливо ткнул Рида в живот. Кулак его отскочил, будто он ударил в барабан.
- И это все, на что ты способен, старина? - поддел его Рид. - Признайся, Минтон, ты теряешь форму.
- Черта с два, - размахнувшись, тот направил кулак Риду в голову. Рид успел увернуться и попытался ударить Джуниора сапогом под колено. Они повалились на стоявший в холле столик, чуть не сбросив с него керамическую вазу.
- Ладно, ребята, кончайте, пока чего-нибудь не разбили. - Голос Ангуса звучал снисходительно, словно перед ним были малыши из начальной школы.
Апекс и Рид оделись, он открыл дверь. Ледяной вихрь ворвался в холл. Джуниор спросил:
- Вы уверены, что вам никак нельзя остаться у нас, в тепле и уюте?