- Будьте добры, разрешите мне закончить. Что же касается предполагаемого открытия ипподрома, то по окончании данного расследования это всецело будет зависеть от комиссии по скачкам. К ее решению по этой или иной заявке на лицензию я никакого касательства иметь не буду. Собственно говоря, продолжала она, - Минтоны оказались замешаны одновременно и в том, и в другом деле совершенно случайно. Я возобновила расследование убийства моей матери потому, что как прокурор была не удовлетворена решением суда и считала, что дело требует пересмотра. Личной вражды к этому городу или к какому-либо из его жителей я не питаю.
Пламмет ерзал и дергался, стремясь вставить слово, и она замолчала.
- Но вы же не хотите, чтобы и в Пурселле начали играть в азартные игры, правда? Вы ведь тоже против этих злоухищрений дьявола, от которых дитя лишается куска хлеба, браки распадаются, а слабые духом сбиваются на пути, ведущие в ад и к вечному проклятию?
- Мое мнение о тотализаторе - как, кстати, и обо всем прочем - вас, преподобный Пламмет, не касается. - Алекс поднялась с кровати. Она устала. Этот тип - просто чокнутый. Она и так потратила на него больше времени, чем он заслуживает. - Я вынуждена попросить вас и миссис Пламмет уйти.
Этот священник, что и говорить, не отличался ни образованностью, ни красноречием; он даже не потрудился досконально изучить вопрос и сделать соответствующие выводы. Можно ведь было привести обоснованные доводы и за и против. Но будут или нет играть в Пурселле на тотализаторе - Алекс не касалось.
- Мы не сдадимся, - заявил Пламмет, идя за нею к двери. - Мы готовы на любые жертвы, лишь бы свершилась воля божия.
- Воля божия? Если воля божия в том, чтобы Минтоны не получили этой лицензии, то тогда все ваши усилия тщетны, они не подкрепят его волю и не помешают ей, верно?
Но поймать его в логическую ловушку было не просто.
- Господь через нас творит волю свою. И через вас тоже, хотя вы этого, возможно, еще не осознаете. - Глаза его пылали фанатичным огнем. У Алекс даже мурашки побежали по телу. - Вы и есть ответ на наши молитвы. О, да, мисс Гейтер, ответ на наши молитвы. Так призовите же нас. Вы - помазанница божия, а мы - ваши смиренные и усердные слуги.
- Я, гм, буду иметь это в виду. До свидания. Теологическая система преподобного Пламмета была чудовищно искаженной. Алекс от него просто коробило. Она поскорее захлопнула дверь. И сразу же зазвонил телефон.
Глава 19
- Как вы смотрите на то, чтобы поужинать и потанцевать? - без предисловий спросил Джуниор Минтон.
- Как на сказку.
- Только скажите "да".
- Вы приглашаете меня поужинать и потанцевать?
- Приглашаю на ежемесячное празднество в Охотничьем клубе Пурселла. Умоляю, скажите, что пойдете со мной. Иначе я умру там со скуки.
Алекс рассмеялась:
- Что-то не верится, что вы, Джуниор, когда-нибудь скучаете. Особенно если рядом женщины. Они небось все, как одна, клюют на ваш треп?
- Клюют - почти без исключения. А если сегодня вы со мной пойдете в клуб, тогда, выходит, все поголовно.
- Сегодня?
- Разумеется, сегодня вечером. Что, я разве не сказал? Извините, что не смог пригласить заранее.
- Вы серьезно?
- Неужто я стал бы шутки шутить о таком важном событии, как вечер в Охотничьем клубе?
- Нет, конечно, не стали бы. Уж простите мое легкомыслие.
- Все прощу, если пойдете.
- Я правда не могу. У меня нет сил. Вчера вечером...
- Да, я слышал. Бог мой, это, наверное, было ужасно, так вот наткнуться на Клейстера Хикама. Жажду помочь вам развеяться.
- Очень ценю вашу заботу, но пойти не могу.
- Отказа я не приму.
Разговаривая, Алекс не без труда стянула с себя платье; теперь, в одной комбинации и чулках, зажав телефонную трубку между плечом и ухом, она пыталась накинуть на себя халат. После уборки горничная неизменно выключала в номере отопление. Каждый вечер Алекс со страхом думала о возвращении в выстуженную комнату.
Она бросила взгляд на нишу, где висела ее одежда.
- Я в самом деле не могу пойти, Джуниор.
- Это почему же?
- Мои модные платья остались в Остине. Мне нечего надеть.
- Неужто даже такая острая на язык дама, как вы, тоже прибегает к этой избитой отговорке?
- Но это, между прочим, правда.
- Да там и не требуется особого парада. Наденьте кожаную юбку, в которой приезжали на днях. Вы в ней смотритесь обалденно.
Мучительно извиваясь, Алекс все-таки сумела влезть в халат, не уронив телефонной трубки. Она присела на край кровати и поплотнее завернулась в махровую ткань.
- И тем не менее придется сказать "нет".
- Почему? Я знаю, неприлично так припирать человека к стенке, но любезности от меня и дальше не ждите: не отпущу, пока вы не назовете веской причины отказа.
- Просто, на мой взгляд, нам не стоит бывать в обществе вместе.
- Потому что вы надеетесь, что я вскоре стану обитателем Хантсвиллской тюрьмы?
- Нет.
- Тогда в чем дело?
- Я вовсе не хочу отправлять вас в тюрьму, но ведь в деле об убийстве главные подозрения падают на вас.
- Алекс, у вас было время составить мнение обо мне. Вы на самом деле полагаете, что я мог совершить такое тяжкое преступление?
Ей вспомнилось, как рассмеялся Рид при мысли, что Джуниора отправили бы на войну. Этого ленивого, лишенного честолюбия бабника? Нет, с ним приступы агрессивности никак не вязались.
- Не думаю, - тихо сказала она. - И все же вы под подозрением. Вряд ли уместно нам появляться вдвоем, показывая, что между нами есть какая-то связь.
- Вот славное словечко, - проворчал он. - Грязное такое, кровосмесительством отдает. А для вашего душевного спокойствия скажу, что связи я осуществляю в укромных местах. Не считая нескольких случаев, но то было в юности. Мы с Ридом, бывало...