- Да.
Она смотрела на него с любовью и отчаянием.
- Ладно. Только вот что я скажу тебе, Рид. Я буду любить тебя всю жизнь, а ты можешь сопротивляться сколько хочешь. - Это прозвучало как вызов. Посмотрим, сколько ты продержишься.
Он откинул голову, как бы оценивая ту решимость, которую выражала ее фигура, голос, глаза.
- Смотри-ка, а ты уже выросла. Она робко улыбнулась в ответ.
- Ты ведь любишь меня, Рид Ламберт. Я же знаю, ты любишь меня.
Он медленно кивнул, и ветер взъерошил его русые волосы.
- Да, люблю. Хоть ты и заноза, но я люблю тебя. - Он чуть слышно выругался. - Впрочем, это ничего не меняет.
- Чего не меняет?
- Нашего возраста, например. Я состарюсь и умру намного раньше тебя.
- Какое это имеет значение сегодня, вот в эту минуту?
- Имеет, конечно, черт побери, и еще какое.
- Ровно никакого.
Задетый ее спокойней уверенностью, он стукнул кулаком по ладони.
- Господи, до чего ж ты упряма.
- Да, уж если мне очень сильно чего-нибудь хочется и если я чувствую, что права, я ни за что не отступлюсь.
Несколько долгих мгновений он пристально смотрел на нее, борясь в душе с самим собой. Ему предлагали любовь, но он боялся принять ее. Затем, длинно выругавшись, он запустил пальцы в ее темно-каштановые волосы и притянул к себе. Просунул руку под жакет к ее теплому, нежному, податливому телу.
- Черт, у вас неопровержимые аргументы, госпожа прокурор, - буркнул он.
Прислонив Алекс к машине, он гладил ее грудь, живот, бедра, тесно прижимался к ней всем телом. Он целовал ее со страстью, любовью и еще - чего раньше с ним почти не бывало - с надеждой.
Оторвавшись от губ, он уткнулся лицом в ее теплую шею.
- Всю жизнь мне всегда доставались обноски, подачки, все из вторых рук, а чтоб мне первому - никогда, ничего. И вот, наконец, - ты Алекс, Алекс...
- Ну, скажи это, Рид.
- Будь моей женой.