– Пора!
Но она остановила их взмахом руки, все еще всматриваясь, взвешивая, рассчитывая, и повторила свои слова:
– Еще не время, погодите!
Преследуемые отряды Фастольфа яростно рвались на соединение с авангардом. Но тому вдруг показалось, что они в панике спасаются от Жанны, и в тот же миг авангард, обезумев от ужаса, дрогнул и пустился в беспорядочное бегство, не обращая внимания на дикие крики и проклятия Тальбота.
Это был самый удобный момент. Жанна пришпорила коня и, взмахнув мечом, подала знак к атаке. «За мной!» – крикнула она и, прижав голову к шее коня, помчалась вперед, как ветер.
Мы врезались в толпы убегающих и целых три часа безжалостно рубили, кололи, крошили. Наконец, трубы заиграли отбой.
Сражение при Патэ было выиграно.
Жанна д'Арк соскочила с коня и, остановившись, в глубокой задумчивости смотрела на страшное поле битвы.
– Хвала богу! – проговорила она. – Его могучая десница повергла врага.
– А потом, немного помолчав, подняла голову и, устремив взгляд вдаль, будто размышляя вслух, добавила: – И через тысячу лет английская власть во Франции не сможет оправиться от этого удара!
Она еще постояла немного, погруженная в свои мысли, потом, повернувшись к столпившимся вокруг нее военачальникам, воскликнула:
– О друзья мои, сознаете ли вы, знаете ли вы? Франция на пороге своего освобождения!
Ее лицо выражало торжество, глаза сияли.
– Она была бы в неволе, если бы не Жанна д'Арк, – сказал Ла Гир и, проезжая мимо, низко ей поклонился.
Все остальные последовали его примеру. А он, отъезжая от толпы, негромко произнес:
– И будь я проклят, если когда-нибудь откажусь от этих слов!
Затем, бурно выражая свой восторг, мимо нее проходило, батальон за батальоном, наше победоносное войско. Солдаты изо всех сил кричали: «Да здравствует навеки Орлеанская Дева! Слава, слава, слава!» Счастливая Жанна улыбалась и салютовала им мечом.
На обагренных кровью полях Патэ я видел Орлеанскую Деву не в последний раз. К концу дня мне еще раз довелось увидеть ее там, где недавнее сражение разметало и свалило в груды убитых и раненых. Наши солдаты смертельно ранили одного пленного, слишком бедного, чтобы дать за себя выкуп. Заметив издалека это ужасное дело, Жанна примчалась к месту происшествия и сразу же послала за священником. И вот голова умирающего врага уже лежит на ее коленях, и она, как родная сестра, облегчает его предсмертные муки словами любви и утешения, и горькие слезы текут по ее щекам [Лорд Рональд Гауэр («Жанна д'Арк», стр. 82) пишет: «Мишле нашел подтверждение этому факту в показаниях пажа Жанны д'Арк Луи де Конта, который, вероятно, присутствовал при этом». И это соответствует истине. Изложенный факт является частью показаний автора «Личных воспоминаний о Жанне д'Арк», данных им на Процессе реабилитации в 1456 г. (Примечание М.Твена.)].
Жанна оказалась права: Франция действительно находилась на пороге своего освобождения.
Война, прозванная Столетней, в последнее время велась весьма вяло. Впервые за девяносто один год борьбы англичане начали проявлять слабость.
Следует ли судить о сражениях по количеству убитых, по размерам разрушений? Не лучше ли судить по результатам, к которым они приводят? Справедливо замечено, что сражение считается по-настоящему великим или малым именно в зависимости от результатов. В этом вопросе мнения единодушны.
Судя по результатам, битва при Патэ имеет такое же огромное значение, как и те битвы, которые принято считать наиболее важными, начиная с древнейших времен, когда люди для разрешения своих споров впервые прибегли к силе оружия. Пожалуй, битва при Патэ не имеет себе равных даже среди этих выдающихся битв. Ее необходимо выделить особо, как яркую вершину среди исторических бурь и конфликтов. Когда она началась, Франция лежала поверженной, еле живой; с точки зрения политических врачей ее состояние было абсолютно безнадежным. Но когда три часа спустя битва закончилась, кризис миновал и Франция была уже на пути к выздоровлению; для полного восстановления сил ей ничего не требовалось, кроме времени и обычного ухода. Самый плохой врач мог бы заметить это, и не нашлось бы ни одного, кто бы осмелился утверждать обратное.
Многие нации, находившиеся при смерти, исцелялись, проходя через огонь многочисленных и длительных сражений, через постоянно встающие на их пути губительные препятствия. И только одна нация сумела оправиться от тяжелой болезни за один день, за одно сражение. Эта нация – французы, это сражение – битва при Патэ. Помните об этом, дети Франции, и гордитесь, ибо вы – французы! Битва при Патэ – самое великое событие, которое когда-либо фиксировалось в анналах истории вашей страны. Памятник о нем вздымается под самые облика. И когда вы вырастете, то непременно постарайтесь побывать на поле Патэ, остановитесь там и снимите шапку... Перед чем? Перед величественным монументом, который уходит вершиной в облака. Все народы во все времена воздвигали на местах сражений монументы, чтобы свято хранить в своих сердцах память о бессмертных подвигах и о тех, кто совершил их. Разве Франция забудет когда-нибудь Патэ и Жанну д'Арк? Никогда! Разве Франция не воздвигнет им достойного монумента, подобного тем, которые воздвигаются другими народами? Вероятно, воздвигнет, если для этого найдется достаточно места под небосводом.
Теперь предлагаю вернуться назад и рассмотреть некоторые странные и удивительные явления. Столетняя война началась в 1337 году. Шли годы, шли долгие годы, а война все свирепствовала и бушевала. Наконец под Креси Англия сокрушила Францию страшным ударом. Но Франция все же поднялась и продолжала бороться многие годы, пока не была повержена вновь мощным ударом при Пуатье. Но и на этот раз она кое-как собралась с силами, пытаясь сопротивляться. А война все бушевала и бушевала. Тянулась десятками лет. За это время люди рождались, вырастали, женились и умирали. А война все бушевала и бушевала. Их дети в свою очередь вырастали, женились и умирали. А война все бушевала и бушевала. Третье поколение, вырастая, опять увидело Францию разгромленной, на этот раз при Азенкуре. А война все бушевала и бушевала. Вот уже и их правнуки успели вырасти, пожениться, а война продолжалась по-прежнему.
Франция была разбита, унижена, лежала в руинах и пепелищах. Часть страны принадлежала Англии, и никто не решался оспаривать права англичан на нее. Другая же часть еще никому не принадлежала, но и над ней через три месяца взвился бы английский флаг, так как французский король готовился бросить свой шаткий трон и бежать за море.
И вот из далекой глуши явилась неграмотная деревенская девушка, сумевшая мужественно предстать пред жутким ликом войны, броситься в пламя, свирепствовавшее на протяжении трех поколений. И началась еще невиданная в истории по краткости и силе натиска военная кампания, изумившая весь мир. Она окончилась через семь недель. Через семь недель эта девушка обезвредила и повергла в прах старуху-войну, которой шел уже девяносто первый год. От удара, нанесенного ею под Орлеаном, у врага подкосились ноги, а удар при Патэ переломил ему хребет.
Подумайте об этом! Да, подумать можно, а вот как понять? Никто никогда не объяснит этого изумительного чуда.
Семь недель борьбы, и так мало человеческих жертв, так мало кровопролития! Пожалуй, единственное исключение – битва при Патэ, где собралось шесть тысяч англичан. Две тысячи из них остались лежать на поле брани. Полагают, что только в трех сражениях-при Креси, Пуатье и Азенкуре – французы потеряли сто тысяч. А сколько же погибло в прочих битвах этой длительной войны? Число убитых не поддается никакому счету, представляя из себя бесконечный траурный список. Десятки тысяч человек пали а боях; количество же мирных жителей, стариков, женщин и детей, погибших от голода и лишений, исчисляется миллионами.
Эта война – ненасытный великан-людоед, людоед, который свободно бродил по земле на протяжении почти целого века, перемалывая свои жертвы чудовищными челюстями, с которых ручьями стекала кровь. И вот семнадцатилетняя девушка сразила его своей маленькой рукой. Теперь он, поверженный, лежит там, на полях Патэ, и никогда не подымется больше, пока существует наш древний мир.
Говорили в народе, будто весть о победе при Патэ разнеслась по всей Франции за сутки. Не знаю, так ли это, но несомненно одно: каждый, узнав об этом, с криками радости и громко прославляя бога, спешил поделиться новостью с соседом. Тот немедленно бежал в следующий дом, и весть о победе, нигде не задерживаясь, летела по стране. И если человек узнавал об этом ночью, то он, несмотря на поздний час, вскакивал с постели и спешил поделиться с другими этой великой радостью. Радость народа напоминала собой яркий свет, разливающийся по земле в тот миг, когда затмение отступает и сходит с солнечного лика. И в самом деле, разве все эти мучительные годы Франция не лежала во мраке затмения? Да, она была погружена в глубокий мрак, который теперь отступал и рассеивался перед ослепительным блеском благой вести.
Эта весть настигла врага, пытавшегося укрыться в Иовилле, но город восстал против английских хозяев и запер ворота перед их собратьями-бургундцами. Тогда неприятель бросился и Мон-Пипо, и Сен-Симон и другие английские крепости. И сразу же гарнизоны поджигали их, убегая в поля и леса. Наши отряды заняли Менг и разграбили его.
Когда мы вошли в Орлеан, обезумевший от радости город бушевал в сто раз больше, чем когда-либо прежде, а это говорит о многом. Наступила ночь, и улицы были так ярко иллюминированы, что нам казалось, будто мы плывем в море огня. Шум был потрясающий: приветственные крики восторженных толп, громоподобная стрельба из пушек, оглушительный звон колоколов, Такого не было еще никогда. Когда мы проехали через городские ворота, приветственные крики и возгласы слились в непрекращающийся рев:
– Слава Жанне д'Арк! Дорогу Спасительнице Франции! – И потом: – Креси отомщен! Пуатье отомщен! Азенкур отомщен! Да здравствует Патэ!
Творилось нечто невообразимое! В центре колонны шли военнопленные. Когда их увидел народ и узнал своего лютого старого врага Тальбота, который годами заставлял французов плясать танец смерти под свою суровую военную музыку, можете себе представить, как взревела толпа, – мое перо бессильно описать это. Торжествуя и злорадствуя, народ готов был броситься, вытащить его из рядов и повесить. Поэтому Жанна сочла необходимым вести его рядом с собой, взяв под свою защиту. Жанна д'Арк и Тальбот вместе – какой поразительный контраст!
Да, Орлеан ликовал, Орлеан блаженствовал. Жанна пригласила короля в город, приготовив ему великолепную встречу, но король не изволил явиться. В то время он был жалким рабом, а ла Тремуйль его господином. Господин взял раба к себе в замок Сюлли-сюр-Луар и держал его там.
В Божанси Жанна обязалась примирить коннетабля Ришмона с королем. Она поехала вместе с Ришмоном в Сюлли-сюр-Луар и все благополучно уладила.
Известны пять великих деяний Жанны д'Арк:
1. Снятие осады Орлеана.
2. Победа при Патэ.
3. Примирение в Сюлли-сюр-Луар.
4. Коронация короля.
5. Бескровный поход.
Поговорим сначала о бескровном походе и коронации. Этот продолжительный и победоносный поход Жанна совершила по территории врага от Жьена до Реймса, а оттуда до ворот Парижа, захватывая находившиеся в руках англичан крепости и города, преграждавшие ей путь. Англичане сдавались без сопротивления, услышав лишь ее имя, и не было пролито ни капли крови. Пожалуй, эта кампания является самой необычной в истории и самой славной из всех военных подвигов Жанны.
Примирение было также одним из замечательных ее успехов. Никто другой не смог бы решить эту задачу, да в сущности никто из высокопоставленных лиц и не пытался ее решать. По уму, по знанию военного искусства и по умению вести государственные дела коннетабль Ришмон был самым способным человеком во Франции. Он был до конца предан Франции, и его честность находилась вне подозрений. Все это возвышало его над пошлостью и ничтожеством королевского двора.
Возвращая Ришмона Франции, Жанна обеспечила успешное завершение начатого ею великого дела. Впервые она увидела Ришмона, когда он явился к ней со своим отрядом. Разве не примечателен тот факт, что с первого взгляда она угадала в нем того человека, который сможет довести до конца и навечно упрочить ее великие завоевания? Как могла она, юная девушка, знать об этом? Но она знала. У нее было «ясновидящее око», как выразился когда-то один из наших рыцарей. Да, она обладала этим великим даром, замечательнейшим и редчайшим из даров природы. Непреодолимых трудностей впереди уже не было, но достижение цели было не по плечу королевским идиотам, – оно требовало умелого руководства, терпения и выдержки. На протяжении целой четверти века еще необходимо было наносить удары врагу, пусть небольшие, пусть изредка, но это было необходимо. Только умный и ловкий человек мог справиться с этой задачей – постепенно изгнать англичан с захваченной территории, не причинив излишнего беспокойства и ущерба другим областям страны.
Так и случилось. Под влиянием Ришмона король стал человеком, настоящим мужчиной, королем в полном смысле этого слова, смелым, способным и решительным воином. В течение шести лет после битвы при Патэ он лично водил войска на штурм, дрался в крепостных рвах, стоя по пояс в воде, под ураганным огнем взбирался по осадным лестницам, проявляя такое бесстрашие, что сама Жанна д'Арк осталась бы им довольна. Через некоторое время он вместе с Ришмоном полностью освободили страну от врага, изгнав англичан даже из тех провинций, в которых они господствовали на протяжении трех столетий. В этих провинциях нужно было проводить мудрую и гибкую политику, так как англичане не чинили там жестокостей и справедливо относились к населению, которым управляли, а в таких случаях народ не всегда жаждет перемен.
Какое же из пяти основных деяний Жанны д'Арк можно назвать самым главным? Мне думается, каждое из них по-своему велико. Вместе взятые, они, так. сказать, дополняют друг друга, взятые же в отдельности, они одинаково важны.
Понятно ли вам это? Каждое из них было как бы ступенькой одной лестницы. Выбросить одно из них – и все рушится. Свершить любое из них не вовремя и не в положенном месте-значит тоже потерпеть фиаско.
Возьмем коронацию. Где вы найдете в нашей истории лучший образец дипломатического хода? Предугадывал ли король важность этого хода? Нет. А его министры? Нет. А хитрый Бедфорд, представитель английской короны? Нет. Ведь для короля и для Бедфорда все это имело огромное значение. Король мог добиться успеха лишь смелым ударом, а Бедфорд без всяких усилий. Но ни тот, ни другой не протягивали руки, чтобы повернуть события в свою сторону. Из всех мудрых государственных деятелей Франции только один человек знал и понимал всю важность этого мероприятия – семнадцатилетняя неграмотная девушка Жанна д'Арк. Она поняла это и с самого начала говорила о коронации как о существенной части своей исторической миссии.