– По правде сказать, да, если бы я могла выйти из этой тюрьмы; но здесь – нет.
Следующее заседание суда состоялось в понедельник, 27 февраля. Нет, вы только подумайте – по-прежнему епископ не хотел признавать договоренности, ограничивающей ведение дела вопросами, включенными в обвинительный акт, и опять стал требовать, чтобы Жанна приняла присягу безоговорочно. Она ответила:
– Не пора ли вам успокоиться, ваше преосвященство, я уже достаточно присягала.
И она настояла на своем; Кошону снова пришлось отступить.
И опять ее стали расспрашивать о «голосах».
– Ты показала, что, услышав их в третий раз, признала в них голоса ангелов. Каких именно ангелов?
– Святой Екатерины и святой Маргариты.
– Откуда ты узнала, что это были именно эти две святые? Как ты могла отличить их одну от другой?
– Я знаю, что это были они. Я знаю, как их различать.
– По какому признаку?
– По их обращению и приветствиям. Семь лет они являлись мне, и я знаю, кто они, ибо они сами открылись мне.
– Чей был первый «голос», беседовавший с тобой, когда тебе было тринадцать лет?
– Голос архангела Михаила. Я видела его воочию, и он был не один, а в окружении сонма ангелов.
– Ты видела архангела и сопровождавших его ангелов во плоти или духовно?
– Я видела их наяву – точно так же, как вижу вас; и когда они скрылись, я заплакала, что они не взяли меня с собой.
И в моем воображении снова предстал тот величественный призрак в ослепительно белом сиянии, который явился ей в тот день под Волшебным деревом Бурлемона, и трепет объял меня, хотя это случилось так давно. Давно ли? Нет, недавно. Но с тех пор свершилось столько событий, что их хватило бы на целую вечность.
– В каком образе являлся тебе святой Михаил?
– Мне не дозволено об этом говорить.
– Что тебе возвестил архангел при первом явлении?
– Сегодня я вам ответить не могу.
Мне думается, это означало, что она хотела предварительно посоветоваться со своими «голосами».
После ряда вопросов относительно откровений, переданных при ее посредстве королю, она с сожалением отметила, что суд понапрасну теряет время:
– Я вынуждена повторить то, что говорила не раз на этих заседаниях. Я уже отвечала на все вопросы подобного рода на суде в Пуатье; и мне бы хотелось, чтобы вы распорядились доставить сюда протоколы этого суда и зачитали мои показания. Прошу вас, пошлите за ними.
Ответа на просьбу не последовало. Предмет был таков, что его лучше было обойти, и протоколы первого суда предусмотрительно упрятали подальше, ибо в них были изложены факты, которые здесь могли бы оказаться очень некстати. Между прочим, там было заключение суда, утверждавшее, что миссия Жанны исходит от бога, тогда как нынешний суд, суд низшей инстанции, силился доказать, что Жанна действует по наущению дьявола. Там было также постановление, разрешавшее Жанне носить мужскую одежду, тогда как данный суд пытался использовать это обстоятельство против нее.
– Почему ты решилась вдруг отправиться во Францию? Ты это сделала по собственному желанию?
– Да, и по указанию свыше. Без воли божьей я бы не пришла сюда. Я бы скорее согласилась, чтобы меня разорвали на части, привязав к лошади, чем нарушать волю всевышнего.
Бопер снова стал расспрашивать ее об одежде, как о чем-то особо важном и значительном; он говорил об этом торжественным тоном. Жанна потеряла терпение и прервала его:
– Это мелочь, не относящаяся к делу. Я носила мужскую одежду не по совету людей, а по указанию свыше.
– Робер де Бодрикур не заставлял тебя одевать ее?
– Нет.
– Думаешь ли ты, что поступила хорошо, облачаясь в мужскую одежду?
– Я думаю, что, повинуясь во всем воле божьей, я поступала хорошо.
– А в данном частном случае думаешь ли ты, что поступила хорошо, облачаясь в мужскую одежду?
– Я не делала ничего без указания свыше.
Бопер бросался на всевозможные уловки, чтобы заставить Жанну впасть в противоречие с собой и добиться хоть какого-нибудь несоответствия ее слов и действий словам священного писания. Но это была напрасная потеря времени. Он спрашивал о ее видениях, о сиянии, сопровождавшем их, о ее встречах с королем, о чем угодно, лишь бы запутать ее.
– Был ли ангел над головой короля в первый раз, когда ты встретилась с ним?
– Клянусь пресвятой девой Марией!.. – начала было она с жаром, но тут же сдержала себя и спокойно промолвила: – Если он и был там, то я не видела его.
– Было ли сияние?
– Там было более трехсот солдат и пятьсот факелов, сияния было много – в том числе и духовного.
– Что заставило короля поверить откровениям, которые ты поведала ему?
– Ему самому являлись знамения, кроме того, он пользовался советами духовенства.
– Какие откровения ты поведала королю?
– В этом году вы ничего больше не узнаете, – и, помолчав, она добавила:
– На протяжении трех недель меня подробно расспрашивали священники в Шиноне и Пуатье. Королю было знамение еще до того, как он поверил в мою миссию; а что касается священников, то, по их мнению, мои поступки хороши, а не дурны.
Короля на время оставили в покое. Бопер перешел к вопросу о чудотворном мече из Фьербуа, стараясь выискать здесь что-нибудь, уличающее Жанну в колдовстве.
– Как ты узнала, что существует древний меч, зарытый в земле под алтарем церкви святой Екатерины в Фьербуа?
На этот вопрос Жанна ответила откровенно:
– Я знала, что меч находится там, ибо об этом мне сообщили голоса; я послала за мечом и просила вручить его мне, чтобы пользоваться им в сражениях. Я знала, что он зарыт неглубоко. Служители церкви разыскали меч и извлекли из земли; потом его очистили, и ржавчина легко сошла.
– Скажи, когда тебя взяли в плен у Компьена, меч был при тебе?