- Хорошо, правда, я не помню, где это.
- А мы встретимся на "Кропоткинской".
- Хорошо, Кот. В два в центре зала.
Вот день и спланирован - работа, Костя, работа, вечером в гости. Сейчас главное, Костя. К счастью, он обеспечен. Отец, Павел Юрьич Юрьев гражданин Новой Зеландии, не забывает своего московского сына - ежемесячно ему идут деньги, кроме того, была небольшая сумма, оставленная ему дедом по отцу - эти деньги хранились у Ирины, что называется "в чулке" именно их она при последней встрече передала Косте. Скорее всего, пошли на их съемки или театр, - догадалась Ирина. Судьба Кости меняется, Ирина это чувствует остро; предстоит разлука. Из дома она вышла, одетая максимально продуманно. Ей очень понравилась та дама в электричке, Ирина вспомнила, как одна молодая журналистка назвала подобный подбор деталей "растяжением тона", у Ирины так же нашлись голубые джинсы и чуть более глубокого тона рубашка, кстати, Костина, но мужские рубашки Ирина любила. Крася ногти на ногах, она воображала себя той крупной и кудрявой дамой и даже как бы чувствовала на руке прикосновение мягкого собачьего уха. К сожалению, у нее никогда не было ни собак, ни котов - частые переезды с квартиры на квартиру, да и в родительском доме это как-то не было заведено... "Ну и к лучшему. У меня же нет чувства ответственности. Тем более - повышенной ответственности, которая требуется для беззащитных тварей". Ирина некоторое время поиграла в эту даму, даже дала ей претенциозное имя Эвелина, отработала особые интонации, придумала для неё "фирменные" характерные словечки, например "дарля" - такое сокращённое от "дарлинг", причём говорится всегда это капризно, в нос и всегда это обращение к мужу. Наигравшись в "Эвелину", Ирина отправилась по делам. В институте она быстро уладила всё, выяснила, когда возвращается её аспирант (он уезжал на месяц на родину) и возобновятся их занятия. Как и многие её однокурсники, Ирина нашла нишу в преподавании "русского как иностранного", сейчас у неё был милый человек курд, но гражданин Швеции, взрослый, знающий, что ему нужно, с Ириной у них был контакт. Именно от института Ирина и ездила на конференцию и теперь, конечно же, была обязана отчётом. К счастью, у неё ещё была свободная неделя - аспирант задержался - семейные обстоятельства. Он был женат (он Ирине рассказывал) на шведке и у него был сын. Ирина чувствовала, что эта свободная неделя ей очень пригодится. Но лаборантка предупредила, что её могут вызвать и раньше, предполагается переизбрание заведующего кафедрой Ирину настолько мало волновали все "кадровые перестановки", что она обычно, старалась ускользнуть от всяких подобных мероприятий. Но в этот раз, если не повезёт, придётся присутствовать. Но об этом сейчас думать не хотелось сейчас только о Косте. Ирина ехала в метро и читала "Ex libris", эту газету - еженедельное приложение к "Независимой" Ирина старалась не пропускать, иногда сама давала им материал. Обычно об оформлении книги, если выходили они с иллюстрациями знакомых художников. Там была реплика по поводу выпущенной издательством "НЛО" книги Чхартешвили о самоубийцах, той самой, которую читал Костя в день её приезда из Минска. Как же много всего уже наслучалось! "Да, не забыть попросить Костю обзавестись мобильником", сама себе напомнила Ирина. На "Кропоткинскую" она приехала чуть раньше Кости, устроилась с газетой возле колонны, но здесь, на этой станции ей никогда не читалось, отвлекала публика - кто - в "Изобразительных искусств", кто в "Личных коллекций", кто в Христа Спасителя, дети, провинциалы, иностранцы. Подошёл какой-то дядечка с тряпичной сумкой: "вы мне не дадите рублика два на хлебушек. Я провинциал, работы в Москве не нашёл, вот обратно придётся ехать". Ирина дала монетку и откликнулась: "Столица провинцию не жалует". Он отошел, медленно пошёл к выходу. Через минуту из подошедшего поезда выскочил Костя. Выглядел он намного лучше, всё почти зажило, что осталось на лице, было очень тщательно загримировано, он был оживлён, кажется, бодр. Поцеловав Ирину, он сказал.
- Классно выглядишь. Новый костюмчик?
Ирина засмеялась, поднесла руку поближе к Костиному лицу.
- Узнаёшь рубашечку?
Костя вгляделся.
- Моя. Древняя. Тебе идёт, Ириш. Ну, пойдём.
Они вышли к бульвару. Тот же дядечка клянчил "на хлебушек", заметив Ирину, вроде смутился, заспешил прочь. Костя уверенно вёл Ирину переулками, возле какого-то дома остановились, Костя взглянул на часы.
- Так, Ириш. Сейчас мы с тобой посидим, обо всём поговорим, пообедаем, полчетвёртого подъедет Рита...
Они спустились в подвал - Костя уже водил раньше Ирину сюда - Ирине нравились маленькие деревянные столики, негромкая музыка днем, "живая" вечером - иногда играли и джаз, который Ирина любила. Они быстро обсудили меню, заказали, выпили по глотку вина. Костя заговорил.
- Ириш, Рита нашла заказ. Ахметов спектакль можно сейчас продать, прокатить, я кое-что вложил в дело.
Ирина себя похвалила за проницательность.
- Как видишь, ни я, ни Ахмет на случившемся здесь с нами не зациклились, но мы твердо знаем, что Москва - это всего лишь один из городов мира. С нами и в других городах могут случаться всякие истории - и страшное может быть, и странное, и смешное. Но нас эта история как-то крепко связала, да еще и Рита. Она очень хорошо проявилась. В общем, я счастлив, Ириш. Мы едем. Я хотел с тобой поговорить вот о чем. Отец шлет мне деньги - немного, но регулярно. Я хочу написать тебе доверенность, получать будешь ты и делить пополам - для меня откладывать на номер счета в банк - это я тебе напишу, мне посоветовали. Половину тратить на ваши нужды здесь - у тебя все нестабильно, а там еще и бабушка и Катюшка, у деда же теперь "молодая жена", кто знает, как обернется. Я должен быть спокоен. У меня пока все очень удачно сложилось, не буду рассказывать, это долго, но поверь, удачно.
Им принесли заказ. Костя на минуту прервался, потом продолжил.
- Ириш, я благодарен судьбе. Что касается квартиры, ты ее сдавай, я бы тебе предложил жить там, но знаю, ты полюбила свою "норку", так что сдавай, а если Катька подрастет, а я не вернусь, то ей пусть перейдет или вдруг бабушке понадобится.
Им обоим стало смешно, что их строгая бабушка принимает там седого галантного кавалера.
- В общем, сдавай. Деньги - вам, там пополам делить нечего. Если вдруг у меня возникнут проблемы, я оставляю за собой право, предупредив, конечно заранее, на часть денег претендовать, но надеюсь, до этого не дойдет. Катьке учиться, одеваться, путешествовать. Пусть растет, европейской девушкой становится. Я все сказал, уф.
Костя шутливо вытер пот.
- Кот, ты меня ошеломил! Взрослые все рассуждения, внятная "экономическая программа". Возразить мне тебе нечего - правильнее, если я буду выполнять предписанное, не умничая.
- Ириш, ты у меня всегда была что надо. А теперь давай выпьем за тебя, все двадцать три года, что я был с тобой - ты меня всему правильно учила, правильно ориентировала, теперь пришла пора выбора и я его правильно сделал. А ты правильно поступила, что меня вырастила другом. Скоро придет Рита. Я хочу, чтобы ты нас благо славила. Я на ней женюсь. Сейчас, с сегодняшнего дня она моя невеста, я ей сделал предложение. Нам будет хорошо, где бы мы ни жили, а ты у нас будешь всегда желанной гостьей - это ты должна знать твердо.
Ирина, молчала - и нежность, и любовь, и отчасти - в очень слабой степени - ревность, даже не к Рите, а так - к их молодости и свободе. Взрослый, ясный, современный и порядочный, умный сын нравился Ирине без всяких "но", их не было. В зал вошла Рита - в джинсах, топике с длинными волосами - до середины лопаток - она показалась Ирине как-то моложе и милее, чем в прошлый раз в "общаге".
- Здравствуйте, Ирина Викентьевна.
- Здравствуйте, Рита. Пусть будет - просто Ирина, сын меня зовет по имени, мне будет неловко, если вы будете обращаться по имени отчеству.
Костя переждал момент - дамы обменялись любезностями - можно продолжить застолье. Рита заказала что-то, Костя налил ей вина.
- Итак, я пригласил вас сюда, чтобы сообщить - я женюсь. Я женюсь на Маргарите Денисовне Лидиной, она вроде бы идет за меня добровольно, а может, и с радостью...
Ирина смотрела на своего сына, явно изменившегося за последнее время. Скорее всего, Рита ему нравилась уже какое-то время, последние события, стечение обстоятельств - он повзрослел, и появилось зрелое чувство выработались критерии - какие качества должны быть в спутнице жизни. Рита подходит. Здесь подход уже иной не просто нравится и влечет - "одной с ним крови", одних взглядов на жизнь, такое не сразу распознаешь, а Косте случай помог. Ирина посмотрела на них, посмотрела, потом все же произнесла спич, чего от нее и хотел напоследок сын.
- Спасибо, Костя, что ты пригласил меня отметить вашу помолвку, мне кажется, что ты уже зрелый человек, у тебя есть определенные взгляды на жизнь, цели - все это мне нравится и мне нравится твой выбор. Рита, спасибо, что вы так хорошо меня приняли тогда в общежитии. Что сразу же дали возможность и посомневаться и порадоваться и полюбоваться.
После этих слов Рита рассмеялась, она поняла, что Ирина предлагает ей вместе хранить совсем невинную тайну и предлагает иметь общие воспоминания, как Рита проспала ее приход и не успела вовремя убрать реквизит (или следы ночного гульбища?). Костя, хоть и слушал, что говорит Ирина, был больше поглощен реакциями Риты и был рад, что нет никакого напряжения и обе его спутницы веселы и явно друг другу симпатизируют. Ирина с нежностью посмотрела на Костю.
- Беспокоился все же - женихом быть - дело новое, ответственное, а вдруг или мать или невеста взбрыкнут - женщины все же, тогда ссора, а ее как еще уладишь? А тут вроде бы приятие... - подумав так, Ирина еще раз поздравила парочку, посмотрела на часы и, отозвала Костю проводить ее и показать дорогу к метро, а то она вечно тут путается в переулках. С Ритой она расцеловалась. С Костей они постояли, покурили на улице, о Рите, о свадьбе больше не говорили - все решено, теперь они пойдут своей дорогой. Костя записал ей все, что нужно в блокноте, теперь передал блокнот. Ирина, которая ехала с мыслью попросить его купить мобильник, теперь не стала просить ни о чем: после того, как Костя поговорил с ней, она полностью положилась на его здравый смысл, и к тому же ещё раз уверилась в его уважении и любви к ней, Ирине. У дверей клуба они попрощались, Костя показал ей путь к метро, они поцеловались. Теперь путь лежал на "Профсоюзную". Ирина шла к метро и думала, что же я так спокойно отпускаю сына. Не вхожу в подробности, как у них с визами, где они будут жить, как поедут, и вообще не вхожу в детали, спокойно обсуждаю с сыном денежные проблемы, позволяю брать на себя заботу о бабушке и сестре и сама принимаю его можно сказать "братскую" помощь... Ирина удивлялась и не удивлялась одновременно - отношения с Костей у нее так давно развивались "по горизонтали" и хорошо складывались, что условно существующая расстановка она мать он сын казалась им обоим вторичной. Родные, близкие - это точно. Вот и произошло прощание. Но теперь у них впереди встречи. И Костя позовет ее (не просто потому, что должен, хотя и это, может быть ценно), в любое место, где будет сам, просто потому что всегда ей рад. Теперь она будет скучать по нему, ждать от него вестей, но не опекать и не контролировать, а этого у них, слава Богу, никогда и не было. Ирина так задумалась, что только на "Парке Культуры" и осознала, что ей обязательно нужно еще заехать в редакцию! Прощание ее с Костей и встреча с Аллой в голове у нее укладывались, а прочие дела как бы оставались в стороне. Ирина поймала себя на том, что, начиная с первого же дня после Минска, у нее так и повелось как будто не существует никакой работы, никаких обязательств. Тут Ирина вдруг запаниковала - если и дальше все так пойдет, то мне и жить будет не на что, я просто перестану зарабатывать на хлеб насущный! Надо взять себя в руки. К счастью, Ирина еще успевала на встречу. Она вышла на "Фрунзенской", и поехала к "Охотному ряду", она стояла возле двери, проезжая "Кропоткинскую", опять увидела того мужичонку, что клянчил на хлеб. Где сейчас Костя с Ритой? Наверное, еще сидят в "Кризисе жанра", радуются друг другу и обсуждают планы. Ирина прибежала в редакцию журнала, нужного человека застала буквально на пороге - уже собирался уходить, сумела как-то легко объяснить свое опоздание помолвкой сына, кстати; предложение, которое было прислано в редакцию задолго до ее отъезда в Минск, оказалось рассмотрено только что, ее приход кстати. Принципиальное соглашение было достигнуто, даже был предложен аванс, а это уж точно была "нечаянная радость". Окрыленная, Ирина, купив на радостях бутылку хорошего вина и букетик цветного горошка (любила сезонные цветы), поехала на "Профсоюзную". Её ждали. Стол был накрыт, хозяева нарядны и гостеприимны. Удивилась Ирина сразу, как только, сверившись с адресом, подошла к дому. Это был кирпичный дом. "Дом обоев" на Профсоюзной. Вот тебе и пятиэтажка! Ирина поднялась на лифте. Почему-то она решила, записывая, что ей диктуют код (а "закодировали" сейчас и все пятиэтажки), а не домофон! Когда Ирина нажала кнопки домофона, отозвался мальчишеский голос - Витя. В лифте было зеркало... Лифт и. зеркала - всё это было у моей Марины... Но я давно не Марина. Дверь открыла ей очень маленького роста, ну, метр пятьдесят пять самое большое, но очень пропорционально сложенная брюнетка. Крутой лоб, волосы очень короткие, очень густые "как шлем", - отметила Ирина, очень хорошая улыбка.
- Здравствуйте!
Как-то протяжно сказала она. Вышел высокий худой очень хорошо одетый подросток.
- Это Витя - сын Саши, правда, похож?
Ирина искренне удивилась сходству - то же лицо, ну может у Вити чуть иной формы нос и, конечно, рост - Витя намного выше. Алла проводила Ирину в прекрасно оформленную ванну, дала чистейшее вкусно пахнущее полотенце. Просторная комната, много картин, зеркала, хороший старый, видимо отреставрированный буфет. Двери в другие комнаты закрыты. На столе четыре прибора. Ирина заинтригована, но ей все очень нравится. Вдруг открывается дверь и входит седобородый, похожий на Льва Толстого старец. Его белая пушистая борода аккуратно лежит на темно-синей "толстовке", один глаз у него невидящий, зато второй смотрит весело, умно. Алла подбежала, чмокнула его в бороду.
- Проходи к столу, дедуля!" Подведя его к Ирине, Алла, указывая на гостью сказала.
- Вот Ирина Викентьевна - подруга юности Саши.
- Ириночка, это мой дедушка профессор геологии Валерьян Федорович Вихревский.
Ирина чуть не сделала книксен, когда произносила с трепетом.
- Очень приятно.
Уселись за стол. Аллочка ловко и умно вела беседу - немного о театре, немного о книгах, об Университете (Виктору тоже следует выбрать себе факультет). Как поняла Ирина, Аллочка закончила искусствоведческое отделение истфака много позже, чем Ирина, познакомилась с Сашей году в 87 ещё студенткой второго курса, был то ли роман, то ли слишком далеко заведший флирт, выросший из приятельских, а потом даже дружеских отношений.
- А где же вас свела судьба? - поинтересовалась Ирина.
- А представьте, на дедулином юбилее. Предполагалось делать о деде фильм, он ведь в геологии светило, так вот, Саше тогда предложено кем-то было в соавторстве писать сценарий. Тут юбилей - широко празднуется - Саша с соавтором приглашены, так они знакомились с героем. Дедушка за столом все больше молчал, иногда, уточнял даты или имя перечисляемых подробно Аллочкой гостей. Там разболтались, танцевали, шутили, немножко ухаживал. Фильм так и не был снят, а знакомство продолжилось... Вам, наверное, странно, что мы поженились? Да и мне странно, и родители удивлялись, и дед, конечно. Но знаете, так бывает, уже вроде роман на излете, я уже беременна, еще это и не поняла, как следует, ни в кого не влюблена, мне 19 лет, а у него, как я думаю, очередной какой-то кризис, показалось, что вот он выход - жена. Но это был не выход. Нам родители (они люди обеспеченные, сейчас в Америке), сняли квартиру, что ж, живите. Но он ко мне, правда, хорошо относился, увидел, что мне как-то неуютно с ним. Нет, никаких конфликтов - он джентльмен, сами знаете, только, ему, в общем, ни до кого. В душе нелады. А со мной ему весело, в общем, было. Вместе альбомы разглядывали, к сессии мне помог приготовиться. "Живые картины" ставили... В общем, отвез он меня сюда, вернул, можно сказать, с квартиры съехал. И вы знаете, мы не разводились. Мне замуж как-то больше ни к чему выходить было - у меня очень хорошая семья. Вот дедушка, мама, папа и есть очень верный друг, вот он женат, но во Франции - Пьер. А Саше, как я поняла, тоже не до этого было. О Вите он знал, конечно, но помогать материально нам совсем не надо было - у нас все есть, поэтому мы с ним общались по телефону очень непринужденно, виделись несколько раз на премьерах, на выставках, но ни я не говорила, что - жена его, ни он, что он - муж. Зачем? Это ведь не так, а других бы смутило. А тут так получилось, мне в Америку ехать нужно - у родителей годовщина свадьбы -35 лет. А мне звонит Саша,
- Алик, у меня к тебе просьба, нельзя ли ..., ну и так далее. Я посоветовалась с дедушкой, рассказала все Виктору. Мы решили, конечно, у нас места много. У человека проблемы, неудачи. У нас все в порядке у меня книжка вышла, я вам, Ириночка, подарю. Да, Витюша, ухаживай за дамой...
Ирине накладывали вкусные закуски, подливали вина, она слушала милый Аллочкин щебет и понимала, как ограничено ее представление о жизни женщин ее города и, вроде бы, ее круга. Почему мне представлялась малообеспеченная полубогемная жизнь? Почему мне казалось, что вышедшей когда-то за Сашу пусть и ненадолго женщине предстоит трудный "путь наверх", борьба с нехваткой средств и прочие невзгоды. Стереотип. Одно угадала - она хороша собой. Но это - самое простое. Саша всегда был ценителем женской красоты, Алла тем временем продолжала.
- ...И вот я улетела, они остались. Саша жил в той комнате, - она махнула направо, - после ужина я вам покажу, у него там было чисто, уютно, все для работы приспособлено - ну, компьютер там, и прочее. С Виктором у него отношения ровные, почти приятельские, не родственные, конечно, но это и не нужно. О, хотя похожесть их удивительна и это их как-то связывало, делало как-то ближе. Витя был очень приветлив с Сашей. И дедушка наш - он любит вежливых и образованных собеседников. Но... в болезнях Бог волен.
Аллочка воздела руку к небу.
- Неожиданно у Саши инсульт. Мне, конечно, сразу позвонили, но и дедушка не растерялся. У нас же машина - и я вожу с 14 лет, а Витя, вообще, с 12 (ему сейчас, как вы знаете, 13), Витя - за руль, и к нашему семейному доктору. Дедушка одновременно звонит сиделке - Ольге Васильевне, она у нас с бабушкой, когда та лежала, сидела. Пять лет, как нет бабушки. Царство Небесное, - все трое перекрестились. Та собрала чемоданчик и быстренько приехала - очень порядочная женщина. Поселилась у нас. Уход за Сашей был очень хороший, очень. Но он почему-то умер... У доктора Иванкеева (как я говорила, нашего семейного доктора) были хорошие прогнозы. Витенька был при нем и дедушка, я не считаю доктора и Ольги Васильевны. Они его по-христиански и похоронили. У него, как я понимаю, родных не было, он что-то смутное всегда говорил про отца. Вы знаете, я всегда его за это жалела, да и дедушка, бабушка и мама с папой тоже... Как это могло быть, что он один, не понимаю... Но Бог им судья, его близким. В общем, похоронили в нашей семейной могиле, у нас же земля куплена на кладбище, престижном кладбище - Кунцевском. Ну, вот я все рассказала, теперь давайте помянем Сашу.
Выпили, Витя тоже пил сухое вино, дедушка пригубил коньяк, Ирина предпочла водку - слишком уж много новых впечатлений, нужно было чуть- чуть затуманить голову.