Взамен одного диска на небо выкатился другой. Чуть поменьше, но такой же круглый и ослепительно белый. Луна освещала пространство не хуже солнца. Только звезд не было видно. Туман не рассеивался даже ночью, лишь становился тоньше, легче.
— Идеальное место, идеальное время, — загадочно произнес вампир.
— Для чего? — развернувшись к камердинеру лицом, поинтересовалась рабыня.
Вместо ответа Хаолл впился жестким поцелуем. Теребя губы девушки, мужчина безотчетно все крепче прижимал ее к себе.
"Он всегда такой напористый", — пронеслось в голове Клэр, безвольно повисшей в объятиях вампира. Почувствовав холод и безразличие со стороны девушки, Хаолл замер и разжал объятия. Рабыня тут же выскользнула и поспешно отступила.
— Почему, Клэр? Что не так? — отвернувшись, спросил уязвленный вампир.
— Все не так, Хал, — мягко, но решительно пояснила девушка.
— Ты не доверяешь… — больше для себя, чем для нее, утвердительно произнес камердинер.
— Да как я могу вам верить? Вы же все время ставите на меня! Одно дело веселить себя моей неопытностью и наивностью и совсем другое — играть моими чувствами.
— Это другое! — резко развернулся к рабыне вампир. — Ты нам нравишься!
— Нравлюсь? — Клэр недоверчиво глянула на мужчину и повернула голову в противоположную сторону. — Сам говорил между вампиром и человеком не может быть любви. Это все моя кровь сводит вас с ума.
— Нет! Тысячу раз нет! — подскочил к девушке Хаолл и развернул к себе за плечи. — Я утопаю в твоих глазах! Но для тебя, похоже, я всего лишь паяц.
— Хал, пожалуйста, не надо так. Ты и Вер, вы оба дороги мне.
— Вер… — отпустив рабыню, вампир шагнул назад, — Для тебя он уже Вер…
— Да Вер! А ты Хал! А я не хочу терять дружбу с вами, — на лице девушки отразилась целая гамма чувств: от легкого смятения до глубокой паники.
— Извини, Клэр, но мне этого мало.
— Но Я не могу дать больше! Не могу! — выкрикнула Клэр и бросилась обратно в замок.
Камердинер даже не дернулся, чтобы остановить или догнать рабыню. Сжавшись в пружину, он ждал приближения другого вампира, чье присутствие ощутил раньше, чем услышал за спиной монотонные издевательские хлопки.
— Браво, Хаолл!
— Насладился моим провалом? — угрюмо поинтересовался Хаолл.
— Нашим, дружище, нашим! — спокойно возразил Вергилий. — У тебя слишком взрывной характер. Ты все испортил.
— Ты уже целовал ее? — прищурился камердинер и, не услышав ответа, нетерпеливо гаркнул. — Ну?
— Да.
— Когда?
— Не важно, — отмахнулся управляющий. — В любом случае, выбор за Клэр. И боюсь, он сейчас ни в чью пользу.
— Тогда у нас равные шансы, и снова одна полоса для старта, — успокоившись, усмехнулся Хаолл.
— Значит, честная борьба? — протянул свою ладонь Вергилий.
— Честная, — подкрепил свое согласие вампир пожимая руку собрата.
— Единственное, о чем я тебя прошу, — не разрывая рукопожатия и глядя в глаза давнему другу, потребовал управляющий, — кого бы ни выбрала девушка, это не испортит нашу дружбу.
— Обещаю, дружище.
Получив согласие, Вергилий разжал пальцы и более ничего не говоря, покинул сад.
— Возможно, ты и сдержишь свое же обещание, Вер, когда она выберет меня, — тихо произнес вампир, когда спина друга уже скрылась среди листвы и тумана.
*
Дни с того неудачного свидания потянулись долгие и унылые. Клэр избегала вампиров, а вампиры и девушку и друг друга. Каждому из них было о чем подумать. Ссору бесшабашной троицы довольно быстро заметили все работающие и живущие в замке. Если мужчины просто ходили понурыми, то рабыня к тому же была чересчур рассеянной и часто получала замечания то от кухарки, то от горничной. Даже от нового садовника досталось однажды. Первой не выдержала Наама и задала девушке вопрос в лоб:
— Клэр, если ты так неэкономно будешь чистить овощи, от них ничего не останется. Скажи, что у тебя случилось с лэрами? Вы все трое ходите с несчастным видом, словно вас казнить собрались, да никак не решат, кого первым?
— Понимаешь, Наама, раньше, когда мы только друзьями были, все было просто и легко, а теперь они в головы вбили, что я им нравлюсь и все сразу стало сложно, — покаялась рабыня.
— А как же вы раньше ладили? Или ты думаешь, они только сейчас слюни пустили? С первых дней твоего появления в замке они на тебя иначе смотрят, чем на на других девушек.
— Это потому, что я не местная. Их привлекает только моя кровь.
— Стали бы с тобой возиться, если бы просто хотели твоей крови? — кухарка повернулась к девушке и уперла руки в бока. — Пить добровольно или с принуждением — разницы нет никакой, на качество крови это никак не влияет, может, только слаще становится? Как-никак столько адреналина внутри.
— Что же мне теперь делать?
— Придумай, как помирить вампиров и восстановить вашу дружбу. Ты стержень этой команды, только тебе это под силу.
— Но как? Вам легко говорить, а делать то, что? — плюхнулась от досады на лавку рабыня.
— А ты не спеши! Думай! — погладила девушку по голове Наама, присев рядом.
— Спасибо вам, Наама, — обняла женщину Клэр.
— Да будет тебе, — смутилась кухарка и ободряюще похлопала по спине рабыню. — Все наладится, вот увидишь.
*
К совету мудрой кухарки рабыня, конечно, прислушалась, но сколько бы она не обдумывала, как восстановить дружбу с вампирами, ничего путного в голову не приходило. Однако решение неожиданно нашлось само, причем инициаторами выступили сами вампиры.
— Клэр, подойди, пожалуйста, — позвал девушку Вергилий, как только та выскочила из своей комнаты, спеша приступить к своим ежедневным обязанностям.
— Слушаю вас, господа вампиры, — сложив руки на груди, сухо встретила мужчин рабыня.
— Перестань, птичка, мы же не ссориться пришли, а мириться, — скривился Хаолл.
— И у нас есть, что тебе предложить, — вовремя ткнул друга в бок управляющий.
— А я с вами и не ссорилась, — пожала плечами Клэр. — Это вы меня избегать изволили. Вам было наплевать, каково мне после ваших признаний.
— А каково нам приходится? Мы с Вергилием в ссоре из-за тебя, а ведь дружили до этого полторы тысячи лет, — парировал камердинер.
Клэр виновато вздохнула и, обхватив себя руками, отвернулась.
— Князь, кстати, недоволен, — продолжил наступать Хаолл, — ты плохо убралась в библиотеке и оставила огромное пятно на столе.
Клэр резко повернулась и поочередно испуганно посмотрела на вампиров.
— Он шутит, — цокнув языком, покачал неодобрительно головой Вергилий.
Вместо обиды рабыня вдруг звонко рассмеялась:
— Как же мне не хватало твоих идиотских шуток, Хал!
— А мне твоего острого язычка, — улыбнулся камердинер и притянул девушку к себе.
Когда к объятиям присоединился и управляющий, сердце Клэр радостно забилось, а на щеке заблестела мокрая дорожка.
— Так что вы хотели мне предложить? — хлюпая носом, спросила рабыня, растрогавшись.
— Прогулку, — выпалил довольный Хаолл.
— По Химлаку, — важно добавил Вергилий. — Не по всему, конечно, а только по городу.
— За пределы замка? — Девушка недоверчиво обвела взглядом вампиров. — Но мой браслет работает только до внешних ворот.
— Мастер уже ждет тебя в библиотеке, — чуть склонившись, заговорщицки произнес камердинер и подмигнул.
Клэр, светясь, как новогодняя елка, подхватила подол и, развернувшись, побежала к лестнице. Первое на что она обратила внимание, влетев, словно маленький смерч в библиотеку это как князь удивленно поднял бровь, отрываясь от бумаг на столе.
— Простите, милорд, — присела рабыня, выравнивая дыхание.
Лорд Баттори улыбнулся и отложил чернильное перо.
— Вижу, эти прохвосты уже рассказали?
Пока довольная девушка энергично кивала головой, Эштон, поднявшись из-за стола, пересел на диван и пригласительно похлопал по нему рядом с собой. Клэр бодрым шагом подошла, села и смело протянула руку. Когда ладони вампира сжали запястье рабыни, его больше обычного зажгло и защипало, что красноречиво отразилось на лице девушки. Чтобы отвлечь ее от неприятных ощущений, князь заговорил, перетягивая внимание на себя:
— Химлак, красивый и очень огромный. Думаю, они поведут тебя в город. Ишиора сердце всего Химлака. Благодаря порту мы торгуем со многими государствами, но город хорош не только торговой стороной. Это наша столица, где в префектуре заседают самые старейшие и авторитетные вампиры, что правят страной. Ну а про культурно-развлекательную сторону города тебе расскажут твои гиды.
Де Лоа сделал паузу, отпуская руку рабыни, и, серьезно глядя в глаза, произнес еще одно напутствие:
— Хаолл и Вергилий — единственные, кому я безгранично доверяю. Но и тебя я прошу, будь осторожна. От них ни на шаг.
— Обещаю, — покивала Клэр, переводя взгляд на свое новое украшение.
На запястье находился уже золотой браслет.
— Какой красивый, — невольно восхитилась девушка, легко проведя по нему пальчиками до того, как он исчез, оставляя неизменный ожог.
Эштон привычно взял из серванта все необходимое и, обработав воспаленное место, не стал садиться на диван, а остался стоять, опершись на край письменного стола.
— Правильно ли я понимаю, милорд, вы даете мне на сегодня выходной? — не решившись сразу уйти, спросила рабыня.
— Прислугой ведает управляющий, вот у него и спрашивай, — хитро улыбнулся князь.
— Я могу идти?
— Постой, — лорд Баттори обошел стол и вытащил из ящика продолговатую бархатную коробочку темно-зеленого цвета. Извлек из футляра кулон на кожаном шнурке и одел на шею Клэр. Черный камень в форме пули был почти не виден на простой темно-коричневой форме рабыни.
— Это обсидиан, а сам амулет называется "Маячок", — пояснил Эштон. — Пожалуйста, носи его, не снимая, когда покидаешь замок. Работает как передатчик. Стоит зажать его в ладони, он активируется и начнет подавать сигналы. Так я пойму, что ты в опасности и смогу отыскать тебя.
— Вы так добры, милорд, я даже не знаю, что сказать, — пораженно прошептала Клэр, прикоснувшись к камню и резко отдернув руку, как от горячего. — Ой!
Камень ощутимо нагрелся и стал медленно белеть, но, достигнув максимально белого цвета, снова принялся чернеть. Процесс на этом не закончился, а зациклился. Обсидиан то светлел, то темнел.
— Вот так он и работает, — улыбнувшись, князь накрыл камень своей ладонью, прекращая его сияние. — Спрячь под одежду и не трогай без надобности.
— Я поняла, милорд.
— Теперь можешь идти.
Клэр спешно присела и умчалась. Ей не терпелось найти своих друзей вампиров. Неужели можно снова вернуть прежние отношения между ними. Нет, конечно, совсем, такими как раньше они уже не будут, но сохранить частичку прошлого и взрастить нечто новое непременно надо попробовать. А еще свобода! Такая долгожданная и такая пьянящая!