Несколько мгновений потребовалось Бретт, чтобы узнать голос Лоренса Чапина. Утомленная утренней съемкой, она приняла душ и забралась в постель, чтобы немного подремать перед ужином.
- Который час? - сонно спросила Бретт, усаживаясь в своей белой с инкрустацией постели.
- Десять часов, - выразительно ответил Лоренс.
Бретт не могла поверить, что проспала три часа, но более непонятным было, почему он хочет ее видеть сейчас? Что-то не так?
- Я смогу быть через полчаса. Мысли ее метались, пока она спешно одевалась и, схватив сумку и ключи, неслась вниз по лестнице, на ходу приглаживая волосы. Она вела машину по парижским улицам, вспоминая события дня: свет, обстановка были отличными, модели профессиональными, которые сразу дали ей то, что она хотела от них. Джо был естественен.
Когда она вошла в призрачную тишину пустой редакции, Бретт могла слышать биение своего сердца. Она заметила полоску света из-под двери кабинета, где Лоренс склонился над освещенным столом.
- Большего дерьма никогда не встречал! - ревел он. - Я не могу найти что-нибудь напечатанного хуже! - Одним движением он бросил пачку снимков со стола на пол.
"Этого не может быть", - подумала Бретт. Ничто не могло бы сразить ее больше его слов. Она была готова разреветься, щеки вспыхнули.
- Но они не могут быть такими плохими. Я проверяла, - храбро сказала она.
- Твоя съемка была великолепной, но это.., это выглядит, как будто снимал ребенок с голубым мячиком. Вот, посмотри сама. - Лоренс поднял два слайда с пола и протянул ей.
Слезы у Бретт мгновенно высохли:
- Подождите! Вы считаете, что вырвали меня из постели, чтобы выразить недовольство чужой работой? Вы напугали меня до смерти тем, что не имеет ко мне никакого отношения!
- Надо что-то делать с тобой. Завтра ты все перефотографируешь. Эти снимки - полная порнография! У меня есть два дня, перед тем как журнал пойдет в тираж.
- Вы получаете какое-то извращенное удовольствие, выводя людей из себя? Бретт изучала Лоренса немигающим взглядом и увидела в его глубоко посаженных глазах намек на грусть, слабый признак какой-то скрытой боли.
- Я не вижу в этом развращенности, - сказал он, а его глаза теперь светились веселым огоньком. Он помахал двумя слайдами перед ее носом. - Хочешь посмотреть на эти теперь.
Еще какое-то время Бретт смотрела на него сердито, затем смягчилась и взяла снимки.
- Обороняйся, - сказал он.
Следующий час они обменивались своими понятиями по поводу сюжета. Лоренс увлеченно слушал, как Бретт сосредоточивалась на взаимоисключающих друг друга идеях.
"Это безумно, ничего не может быть более восхитительного", - думала Бретт по дороге домой. Работа с Чапиным - это и ураган, и покой, но никто, даже Малколм, так не увлекал ее в работе.
***
- Не поливай лаком! - предостерегла Бретт парикмахера:
- Женщина не использует лак перед сном.
Была почти полночь. Они снимали уже четыре часа, и это была предпоследняя съемка. Бретт бесцельно пробродила большую часть вечера по дому на аллее Фош, который друзья Лоренса разрешили использовать для съемок, пока они были в Штатах.
Восемь принадлежностей женского белья планировалось снимать в спальне, но Бретт решила не ограничиваться договором. Она уже использовала кухню, библиотеку, ванную комнату и даже винный погребок.
Время от времени Лоренс разговаривал с Бретт, но больше наблюдал. Для него было очевидным, что она четко контролировала себя. Он видел, что те идеи, которые они обсуждали предыдущей ночью, вдруг материализовались. Бретт замечала каждую деталь. В ванной комнате она захотела, чтобы вода действительно бежала в раковину, когда модель бралась за зубную щетку. "Она слишком молода, чтобы быть такой уверенной, - думал он. - Ею управляет что-то большее, чем мода". Он хотел знать, что бы это могло быть.
- Выглядит колоссально, но поставьте рюмки, - инструктировала Бретт. Модель, одетая в сорочку из желто-зеленого шелка на тонких лямках, сидела, откинувшись на спинку, с открытой книгой на коленях. - А теперь читай, сказала Бретт, нажав на кнопку.
Бретт четко скадрировала последний снимок и сохранила его на конец, так как он должен был быть простым и в то же время драматическим - это будет финалом. Она знала, что Лоренс наблюдает за ее действиями весь вечер. Она не зря провела два года с Малколмом.
Черноволосая модель сбегала по широкой изогнутой лестнице, красный пеньюар из шифона летел за ней. Бретт позвала ее по имени, модель естественно и оживленно оглянулась через плечо, прямо в объектив Бретт.
- Все, - прокричала Бретт, и Лоренс неожиданно для себя зааплодировал ей.
Бретт устала до мозга костей, но была пронизана волнами радости, нахлынувшими на нее. Она попрощалась с бригадой, раздаривая крепкие объятия и благодарность за хорошую работу и сотрудничество. Ее ассистент, долговязый студент, собирал ее сумки и внимательно слушал инструкции по поводу лаборатории. Не так давно это было ее обязанностью, но теперь она должна была снять девять страниц для "Вуаля!"
Она сидела по-турецки на полу в библиотеке, ожидая, когда приведут дом в его обычное состояние. Свеча, зажженная для съемки, все еще горела на мраморной подставке.
- Ты выглядишь так, как будто могла бы выпить чашечку кофе или вина, сказал Лоренс, подойдя к ней.
- Мне бы хотелось рюмку вина - белого, если можно.
- Можно? Ты же видела винный погреб здесь. Все возможно! - Лоренс исчез и через несколько минут вернулся с запыленной бутылкой "Ле Батард-Монтраше" и рюмками и устроился рядом с ней на полу. - Тот последний снимок должен быть сенсацией! - Он разлил вино и поднял рюмку, чтобы чокнуться. - Ты хорошо работала, малышка, но я хочу сказать тебе, что, когда ты проклинала меня прошлой ночью, твои глаза метали искры. - Лоренс растянулся на ковре, опираясь на локоть.
- Спасибо, мистер Чапин.
- Я не сижу на полу и не пью вино с теми, кто называет меня так.
- Спасибо, Лоренс. - Бретт коснулась своей рюмкой его и отпила глоток. Яркий свет огня превращал густо-золотую жидкость почти в янтарную. Она вздохнула и вытянула на полу свои длинные ноги. - Эта комната действительно красивая. Она напоминает мне Кокс Коув, - задумчиво сказала Бретт.
Высокий потолок, стены с колоннами, полки, полные книг в красивых обложках, потрепанная прочная мебель из красного дерева и лимона навевали ей воспоминания о месте, где она прожила такие счастливые дни.
- Кокс Коув? А где это? - спросил Лоренс, сознавая, что ничего не знает о Бретт Ларсен, кроме того, что, как и он, она была американкой и чертовски хорошим фотографом - лучшим среди всех, кого он встречал, но слишком зеленым, чтобы получить баснословный гонорар. - Я жил в Нью-Йорке недолго, но никогда не слышал о городке с названием Кокс Коув, - сказал Лоренс.
- Нет, Кокс Коув это имение моей тети. Оно расположено в Сендс-Пойнт. Это красивое, действительно сказочное поместье.
Бретт не была уверена, что готова обсуждать подробности своей родословной с человеком, которого она едва знала, к тому же европейцы считали дурным тоном интересоваться, откуда у тебя деньги.
- Итак, ты из Нью-Йорка? - спросила Бретт, поворачиваясь к Лоренсу.
От него не ускользнул тот факт, что она перевела разговор, но он не понял из-за чего. Обычно он тоже делал так.
- Я жил там несколько лет, но родился и вырос в Буффало.
- Там действительно так холодно, как говорят?
- Когда ты подрастаешь, ты уже привыкаешь к этому, но однажды уехав, ты стараешься не приезжать туда зимой. "Хорошо, - подумал Лоренс, - теперь поговорим о погоде".
- Ты часто ездишь домой? - Бретт чувствовала, что разговор переходит в русло вежливых вопросов и ответов и думала о том, как долго он протянется.
- Нет, в последний раз я там был десять лет назад, в январе, на похоронах моего отца. Да, старый простак умер в январе. - Он увидел ужас в глазах Бретт в ответ на его, видимо, не очень почтительное замечание: она недостаточно знала Лоренса, чтобы понять, когда он шутит. - Я его всегда высмеивал. Мой отец считал справедливостью Господней, что я приехал домой в январе. Он с ума сходил по своему городу, с его погодой и всем остальным. Он понял мое решение уехать куда-нибудь, но держу пари, сам бы он никогда не покинул его. Он был его домом. - Лоренс не помнил, как давно он рассказывал о своем отце - или о себе самом; наиболее частыми в его кругу были разговоры о последней коллекции, новой зажигательной девочке, кто откуда уволился или кто кого сместил.
- Это говорит, что он был замечательным человеком. Чем он занимался? Бретт понравилась гордость в голосе Лоренса, когда он говорил об отце, но она расстраивалась от мысли, что у нее нет отца, которым бы она могла гордиться.