Лизи провела неделю в Калифорнии с родителями и Дэвидом, пытаясь помочь ему в такое тяжелое для него время.
- Детская была полностью приготовлена. Стены были белыми с бордюром из гусей наверху. Кэт заполнила ящики всевозможными детскими вещами - распашонки, ворсистые одеяльца для прогулок...
Голос Лизи срывался, когда она рассказывала. Она отпила воды и продолжала.
- Дэвид отдал свое большое старое опрокидывающееся Хичкоковское кресло-качалку, и она посадила в него своего любимого плюшевого медвежонка, который был у нее с детства, и другого, нового, для малыша. Все это было так грустно. Мы с мамой сложили все вещи и отдали их в детскую больницу вместе с мебелью. Мне надо было уехать. Я не могла больше видеть брата таким несчастным.
- Как Дэвид держится?
- Он ничем не занимается, живет в своем кабинете иногда с шести утра и до полуночи. Он сказал, что какой-то проект находится в критическом положении. Я пыталась поговорить с ним о том, что он собирается делать, но он опускает голову и молчит.
- Дай ему время, Лизи. Есть такие вещи, в которых ты не можешь признаться даже себе, а не то что кому-то.
Бретт понимала, отчего он молчит.
- Все, чем ты можешь быть ему полезной, - быть готовой в тот момент, когда ему будет необходимо высказаться.
- Вы уже поели?
Официант собрал тарелки с мраморного столика, принял заказ Лизи: замороженный горячий шоколад - фирменное блюдо "Серендипити" - и, пританцовывая, прошел между столиками на кухню, по пути слегка толкнув другого официанта.
В глазах Бретт промелькнул огонек.
- У меня идея. Ты ведь уже не ходишь в колледж? У тебя есть какие-нибудь серьезные планы?
- Я должна решить, где мне работать.
Предложение от "СТМ" все еще в силе, но я не уверена, что хочу исполнять кем-то задуманную роль или остаться в Сиракузе.
- Почему бы тебе не поехать со мной в Париж и пожить там немного проветрить свои мозги. Считай, что это будет моим подарком тебе на окончание.
- Ты серьезно? Это будет вдвойне замечательно!
Она поблагодарила Бретт и стала перечислять, что она должна будет сделать, чтобы подготовиться к отъезду.
- Ой, это будет таким сюрпризом для Джо - провести с ним несколько дней. Недавно он мне очень помог. Мы много говорили с ним, по телефону, и он останавливался в Нью-Йорке по пути в Форт-Вейн за несколько дней до своего отъезда. Мы практически ничего не делали: посмотрели несколько фильмов в кинотеатре. Один или два раза он позволил мне поплакать на его плече. Я действительно стала к нему привыкать.
"Вот этого я вынести не смогу", - подумала Бретт.
Она была первой, кто пел дифирамбы Джо и хотела счастья Лизи, но сегодня ей не хотелось думать об этом. Это только усилит боль от того приговора Лоренсу, который она вынесла. Для поездки в Париж Лизи решила сделать несколько покупок по дороге домой.
- Может, я найду такое, что убьет Джо наповал на празднике Нового года, сказала она.
Бретт отказалась, ссылаясь на утомительность посещения магазинов, и они расстались по пути к метро.
Бретт продолжила прогулку, чувствуя себя глубоко несчастной. За последние несколько дней она решила подойти к своей собственной жизни так, как она это сделала с работой. Нельзя откладывать то, что волнует, на потом, надо вникать и заниматься этим. Такой вариант деятельности выработался в связи с завещанием. Она подписала его два дня назад.
Бретт завернула за угол и остановилась у "Пьера Отель". Длинная вереница блестящих черных лимузинов начала выстраиваться, а водители в униформе помогали одетым в вечерние платья и смокинги гостям, направляющимся на бал. Она убедила себя в пользе действия и поняла, что должна увидеть Барбару, Сомнение и страх заставили бросить эту попытку в прошлый раз; те же чувства возникли у нее и сейчас, но ей необходимо было сдвинуться с мертвой точки и попытаться помириться с ней или, по крайней мере, получить ответы на свои вопросы. Она глубоко вздохнула и пошла к дому Барбары.
- Могу я вам чем-нибудь помочь? - спросил консьерж в коричневом пальто.
- Я полагаю, вы меня забыли, Джордж. Прошло много времени. Я - Бретт Ларсен, дочь Барбары Норт.
- Боже мой, мисс Бретт! Вы заставляете меня вспомнить о своих годах, сказал он.
- Да вы совсем не изменились, - ответила Бретт.
- Ваша мать так обрадуется, увидев вас.
Я сообщу ей.
- Я бы хотела сделать ей сюрприз, Джордж.
Во время пожара Бретт предпочитала бы видеть пожарников, чем общаться с ними по интеркому.
- Да, конечно, мисс. Пройдите направо.
Бретт нажала на кнопку вызова лифта и только потом заметила, что лифт стоит на первом этаже. Ее волнение все усиливалось.
"Зачем мне это надо?" - удивлялась она. Бретт понимала, что Барбара не могла измениться. Она была такой же эгоистичной и бесчувственной и не заслуживала еще одного шанса.
Потом она сообразила, что ей было безразлично, изменилась Барбара или нет. Ей только надо было, чтобы ее мать раз и навсегда прочувствовала, насколько жестокой она была и какой несчастной сделала свою дочь. А что если Барбара думала о своих поступках все эти последние три года? Может быть, она действительно обрадуется, узнав, что Бретт решила дать ей шанс как матери?
Бретт отогнала все наплывшие эмоции и поняла, что будет мучиться от неистраченных чувств к Барбаре, пока не прекратит бегать от нее и не повернется к ней лицом.
Она позвонила в дверь. Через несколько секунд она услышала голос Барбары:
- Мальчики, пользуйтесь служебным входом. А пока шампанское холодное, все, что происходит вокруг, - мне безразлично.
Барбара открыла дверь в красном сатиновом топе, обнажавшем большую часть ее теперь уже обвисшей груди, и брюках того же цвета, причем и то и другое было ей узко. Судя по макияжу, создавалось впечатление, что она не умывалась со вчерашнего дня, однако прическа была свежей, словно только что из салона.
- Ты не от Шерри Лехмана, - сказала Барбара, разочарованная, что это не был ее постоянный поставщик винного магазина.
Мгновение она смотрела на Бретт, будто пытаясь определиться во времени.
- Разве я тебя ждала?
- Нет, Барбара, я просто неожиданно свалилась.
Бретт была застигнута врасплох таким приветствием матери.
- Не бери в голову. Заходи, Бретт, - сказала Барбара и исчезла в гостиной.
Бретт закрыла за собой дверь. Все стояло на тех же местах, вот только стало немного поблекшим. Неаккуратный букет засохших роз стоял на потертом подлокотнике замшевой тахты.
- Итак, ты приехала из... Лондона? - спросила Барбара, присаживаясь.