- Лизи, я прошу извинения за тот день. Я понимаю, что всем очень неприятно. Но разреши мне все объяснить. Как по поводу обеда в пятницу? Расскажешь о вашем сказочном празднике.
- Мне все очень понравилось, Джо, и нам, я полагаю, надо поговорить, сказала Лизи.
Она очень нервничала, но ее спокойный тихий голос не передал этого Джо. Она положила трубку счастливая, но настороженная.
***
- Я чувствую, что должен извиниться, но не знаю за что. Я очень люблю Лизи и никогда не собирался обидеть ее чувства, но ведь я не знал, что она придет.
Джо устроился в углу красного дивана в студии Бретт.
- Ты бы не мог сказать это Лизи? - Бретт села на такой же диван напротив.
- Я скажу, но ты ведь тоже мой друг. Я думал, что должен объяснить тебе, потому что вы очень близки. Полагаю, мне нужно было сказать тебе раньше, что я познакомился с Рэндл, но не знал, что говорить.
- Джо, ты взрослый человек и можешь сам разобраться, кто тебе нравится.
Бретт не хотела стать третейским судьей. Память о предательстве Лоренса была еще очень свежа и, даже зная, что это совсем другое и Джо пытался быть честным, ей было очень сложно остаться объективной.
- Я надеюсь, что ты честен и докажешь это. Ты не можешь притворяться.
- Знаю, что ты права. Останови меня, если не хочешь слушать это, но прежде такого со мной никогда не случалось. Лизи - очаровательна, чувствительна и весела, и я нашел ее очень привлекательной. У нее столько всего, что мне нравится в женщине, в человеке. Я заглядываю вперед, когда мы сможем быть с ней вместе, но она живет в Нью-Йорке. С Рэндл - другое. Она красива и непредсказуема, и выходить с ней - все равно что играть в фильме, только без сценария. Все может случиться! Например, мы идем обедать и в следующий момент я узнаю, что мы сидим в отеле с Син Микаэлс и с этой моделью, его любовницей! Черт, я покупал альбомы Маэлстрома, когда был ребенком. Я играл на гитаре и представлял себя Сином, а теперь он сидит нога на ногу в центре огромной кровати, наигрывает мелодию, которую сочиняет, и спрашивает меня, нравится ли она мне!
Бретт внимательно слушала. Джо говорил как ребенок, который только что впервые побывал в цирке.
- Я действительно не могу разговаривать с Рэндл о чем-то серьезном. Она любит ходить по магазинам, советует, что из вещей мне купить, потом таскает меня по всем своим друзьям.
Джо не мог сказать Бретт, что Рэндл также любит снимать эти вещи и вытворять бешеные штучки целую ночь.
- И я все знаю о Марселе. Но я не собираюсь жениться на ней, и она также не смотрит на меня как на жениха. Я просто хорошо провожу с ней время. Тебе тяжело слушать это? Я не хочу сыпать соль на чьи-либо раны.
- Все нормально. Продолжай, - сказала Бретт, хотя слово "собираюсь" больно ударило ее.
- Да, в принципе, больше нечего сказать. С Рэндл я увидел мир известных людей, где делаются дела. И иногда я получаю большее удовольствие от этого, чем могу объяснить, Бретт. Я не ищу ответа, но для меня очень важно твое мнение. Мне не хочется, чтобы ты думала, что я низко пал и стал ничтожеством.
- Я не думаю, что ты ничтожество.., пока еще.
- Это по-человечески. И мне это нравится.
- Я рассчитаюсь, - сказала Лизи, когда официант принес счет.
Бретт позвонила ей из студии, и они договорились встретиться на ленче в "Ла Прокоп", символе Парижа, который считается одним из старейших ресторанов мира. Бретт нравилось ощущение непрерывности жизни, которым она заряжалась, сидя в ярко-красной с золотом гостиной за столом, где Наполеон и Виктор Гюго, может быть, наслаждались тем же крепким ароматом, что окружает ее.
За столом Бретт передала Лизи без особых подробностей, которые могли ее ранить, разговор с Джо.
Бретт не знала почему, но все еще была уверена, что Джо хороший парень, просто временно попавший в рабство мира, о котором он мог только мечтать.
Лизи также понимала, что может случиться, когда людей бросают в такой стиль жизни, к которому они не подготовлены. В такую ситуацию попали несколько ее одноклассников, которые сразу после окончания бросили якорь в столичных гаванях, а потом стали там дрейфовать в море денег, соблазнов и праздности. Она поняла, что произошло с Джо, но от этого не становилось легче.
***
Вечером, в пятницу, Лизи и Джо молча бродили по набережной. Единственным звуком кроме их шагов был плеск волн Сены.
Во время обеда их разговор был очень любезен и несколько скован. Джо рассказывал Лизи о Рождестве в кругу семьи в Индиане, но чувствовал себя неуютно, упоминая о праздновании Нового года. Лизи рассказала о празднике Нового года в Монако и была очень сдержанной в рассказе об ужасном Рождестве, проведенном с братом. Никто не касался темы, ранящей другого.
Когда Джо наконец заговорил, его голос звучал спокойно и нежно:
- Я много думал, с чего начать этот разговор, и мне все казалось нелепым и банальным. Конечно, плохо, что мы затеваем его сейчас, после того как ты увидела меня с кем-то другим.
- В этом нет твоей вины, Джо. Я не имела права врываться к тебе без предупреждения. Это было нечестным, даже если бы я жила в одном с тобой городе.
Джо остановился, взял Лизи за руку и продолжал:
- Лизи, мне нравится быть с тобой. Я это почувствовал с самого начала, когда мы препирались в Компьенском лесу.
- О, я всегда чувствую себя уверенней с мужчиной после падения перед ним в воду, - сказала Лизи кокетливо, начиная понимать, что он скажет дальше.
Он остановился и искренне посмотрел ей в глаза:
- Я на самом деле очень хотел бы продолжать наши отношения с тобой, но также знаю, что не готов сказать: ты будешь единственной. Поэтому я должен тебя спросить, как ты намерена поступить?
Лизи посмотрела на него и почувствовала что-то более нежное и реальное, чем то, что у нее было с другими мужчинами.
- Мне это подходит, Джо.
- Если что-то у меня изменится, если я встречу кого-то, с кем решу связать свою жизнь, я обещаю, что сразу дам тебе знать.
- И я тоже, Джо.
Джо наклонился, а Лизи в ожидании его объятий поднялась на цыпочки. Они поцеловались очень нежно, как бы закрепляя слова своей клятвы. Пожилой человек в сером пальто и шляпе прошаркал мимо и покачал головой с добрым предостережением.
- Он прав. Тебе надо лучше себя вести, - сказала Лизи. - И пообещай мне еще кое-что.
- Что?
- Что ты не влюбишься в какую-нибудь безмозглую дурочку.
***
Бретт, только что вернувшись со съемок в Венисе, стояла на коленях на полу перед проигрывателем, решая, что поставить. Она получила у Лилиан хорошую школу джазовой музыки и часто слушала ее: это создавало впечатление, что она дома.
- Ты нашла работу в Париже! - Она перестала листать альбом, как только Лизи сообщила ей эту новость.
В отсутствии Бретт Лизи начала серьезно обдумывать возможности своей карьеры. Неожиданный выигрыш в Монте-Карло дал ей средства, и у нее отпала необходимость срочного решения вопроса о своем трудоустройстве. Она решила сделать выбор с перспективой на будущее, независимо от его сложности.
Дональд Грейс, один из преподавателей Лизи по журналистике, оставил университет в прошлом июне, чтобы принять руководство Международной службой новостей, самой современной кабельной системой телевидения, целью которой было двадцатичетырехчасовое освещение событий в мире. В надежде получить какой-нибудь совет Лизи позвонила ему, и он пригласил ее в штаб-квартиру службы.