И в её сотовых глазах ума разместились миллиарды миров. Этот умозрительный ум Ларуны был также подобен мгновенному проявлению и исчезновению — волнообразному движению, в котором происходит что-то вроде опознавания.
Когда нечто, воспринимаемое Ларуной своим сотовым умозрением, оказывало действие на неё, то это действующее тело приходило к мысли, что оно действовало на пустоту. Поэтому воздействующие всегда приходили к выводу, что «пустота — подлинная природа умозрения Ларуны».
Природу космического ума невозможно было нигде уловить, и мыслящие существа делали вывод о том, что она пуста.
Но Ларуна в Космосе занималась Высшей Тантрой, сливая воедино две свои ипостаси. Когда из Её Пустоты спонтанно возникала Ясность, а из Ясности — Пустота, то их единство приводило Её в блаженство Нирваны, которое Всегда.
Функции её сводились к тому, чтобы она просто Всегда есть.
Миллиарды ларун, произошедших от тантрического соития Высочайших Принципов, показывали её сотовому умозрению крупицы фактов нарушения гармонии. Наткнувшись на зеркальную пустоту её умозрения, в зеркале которого не содержалось вещей, младшие ларуны видели отражение нарушений, и знали, как отражать врагов. Так были созданы стратагемы, у которых не было автора.
В Космосе Гармония была нормой, и там, где не было нарушений, не было и причин зеркалиться.
Солнечная система не входила в критерий нормы.
Сотни ларунных комет, контролирующих состояние системы, то и дело докладывали космической полиции ларун о волнении сознания.
Больше всего беспокойства доставляли Юпитер и Земля.
На Юпитер уже была послана усмирительная бригада, которая, на Земле была названа кометой «Шумейкера-Леви», и на глазах изумленных людей произвела обновление природы этого бога.
Но стареющая Земля становилась всё более и более невыносимой, и ей тоже предстояло обновление.
Индикатором старения были кожные органические клетки этого Планетарного Организма, которые, разлагаясь, разлагали атмосферную Ауру этой Планеты.
И не только атмосферную. Осведомители, внедрявшиеся в кожный слой людей, сообщали, что они, называя себя сознательными существами, разрушали природу планету, не думая о последствиях.
Приняв сообщение от осведомителей, младшая пра-пра-пра-внучка Ларуны в 134 степени, контролирующая этот район в виде кометы Галлея, поручила всем дакиням Земли сделать всё возможное, чтобы изменить разрушающуюся гармонию.
Для дакинь Земли такое поручение Космоса являлось Законом, и они стали приводить его в действие.
Ситуация, действительно, оставляла желать лучшего.
Поскольку одна картина не может вместить действий всех дакинь, постольку в данной картине можно рассмотреть действия одной из них.
Не успела одна из дакинь вырастить и воспитать сознательную озонаторную клетку в кожном покрове Планеты, которая должна была улучшить её ноосферу, как этот собранный и запущенный озонатор захлебнулся в отравленной психосфере людей и дал сбой.
Сбой заключался в том, что озонатор где-то коротнуло отравой, и он засветился от ощущения своей исключительности и значимости.
Тогда за дело взялась другая Дакиня.
Она внезапно появилась в изменившейся картине действий и начала поиск.
Найти засветившегося было нетрудно, — он сам выдал себя своим неожиданным появлением в ультракосмосе.
Дакиня подлетела к нему сразу же, как только он покинул тело младенца, и спросила:
«Ты что это о себе возомнил? — гневно спросила она, размахивая конечностями. — Кто тебе позволил покинуть тело малыша? И что это за имитация под Майтрейю?».
«Майтрейя» молчал.
Он вообразил, что его познания в Тантре сделали его буддой.
Дакиня, которая совершенно не была похожа на ту, которая его воспитала.
На её обнаженном теле висело несколько ритуальных предметов. На поясе болталась нить с нанизанными на ней колокольчиками. На руках и ногах были плотно надетые золотые браслеты. Промежность была, как всегда, неприкрытой и голой. Грудь украшали несколько бус. В ушах сверкали массивные кольца. Волосы на голове была зажаты дугой из черепов. В одной руке она держала символ Ваджры, другая сжимала пику с нанизанными черепами.
Дакиня размахивала острием пики перед его лицом и ждала ответа.
Виновный собрался с духом и ответил:
«Разве меня не учили, — объяснялся виновный, — что объяснить истинную природу вещей с её собственной стороны невозможно. Но благодаря глубокой истине, содержащейся в Тантре, можно понять, что ум — недвойственнен, то есть, — неразделим с ларуной».
Дакиня коротко хохотнула:
«При чём тут это! Что ты мне вермишель на титьки вешаешь? Отвечай по существу!»
«По существу, я осознаю истину, так как размышляю о том, о чем невозможно размышлять.
Когда я размышляю над таким объектом мысли, который неописуем словами, размышляю без разделения на субъект и объект, я порождаю в себе знания о сфере, которая существует по необычным законам, и не проницаема для обычной мысли».
«Чем это ты насосался? Вроде твоя мать не пьёт!» — не понимала Дакиня.
«Я свободен в своих словах или нет? — дерзко спросил выскочка. — Выслушай меня до конца! Так вот, я понял, что познание, свободное от объекта познания — есть наивысшее из познаний.
Я освобождаюсь от того, от чего невозможно освободиться.
И понимание того, что земной мир изначально ничем не связан, — это и есть Освобождение.
Разве не Тантра утверждает, что, обладая этим пониманием, можно стать буддой, не становясь буддой?»
«Ах, вот оно что! — удивленно сказала Дакиня, отодвигаясь от незваного гостя. — Видать, твоя мать молоко-то не сцедила перед кормлением!»
Однако что-то в его словах было справедливым. Дакиня щелкнула черепами и догадалась, в какой момент произошел сбой.
Затем она отлетела от своей жертвы на некоторое расстояние, сделала крутой разворот и остановилась, как вкопанная, перед его лицом. При этом её груди приплюснулись, как если бы они прижались к стеклу.
Она решила, что её догадку должен подтвердить и тантрик.
И она ответила:
«Да, действительно, в Тантраяне Будда проповедовал специфические внутренние медитативные действия, посредством которых последователи Тантры одновременно, почти автоматически осуществляют все шесть парамит.
На этом пути можно достичь состояния будды, и её на практике достигали многие, в течение одной жизни.
Но это не значит, что тебя уполномочивали проявить себя следующим буддой Майтрейей!» — заорала она так, что окружившие их любопытные преты шарахнулись в стороны.