В новых условиях, когда обстановка не разряжалась присутствием Пола или Дженнет и работать приходилось только вдвоем с Беркли, быть начеку и одновременно оставаться отстраненной просто не представлялось возможным.
Нэнси то и дело приходилось напоминать себе, что является для нее наиболее важным. Говорить об этом.
Чак!
И Нэнси говорила. Вскоре Грег узнал о женихе своей ассистентки столько, сколько не ведал о самом себе. По большей части он не участвовал в беседах, предпочитая пропускать болтовню Нэнси мимо ушей. Лишь морщился да утомленно вздыхал.
А Нэнси, повествуя, например, о любви Чака к двоим своим племянникам — дело происходило во время съемок рекламы с участием детей, — действительно чувствовала себя лучше. Незримое присутствие жениха помогало ей. Она даже перестала грезить о том, как станет снимать обнаженного Грега.
Ну, не совсем перестала, но хотя бы реже об этом думала.
Во всяком случае, она искренне старалась выбросить подобные мысли из головы. Нэнси совершенно не нуждалась в устойчивом присутствии образа раздетого мистера Беркли в своих фантазиях.
Она каждый вечер звонила Чаку. В попытке развеяться иногда совершала с Дейвом вечерние прогулки.
Кстати, узнав об этом, Грег не замедлил в очередной раз поддеть ее.
— Неужели этот твой — как там его зовут? — одобрительно относится к факту, что ты прогуливаешься с посторонними мужчинами?
— Чак? — невозмутимо уточнила Нэнси, прекрасно понимая, что Беркли хочет уязвить ее. — Разумеется.
Для нее самой вечерние выходы с Дейвом были гораздо менее рискованными, чем размышления о Беркли. Она даже книжку его запихала под матрас, чтобы фотографии нагой Элен Аркрайт не наводили ее на запретные мысли!
И все равно ничего нельзя было поделать с тем, что целые дни они проводили вместе на работе, а ночи — в ее воображении.
Нэнси никак не могла дождаться уик-энда. Она испытывала настоятельную необходимость получить два свободных дня, во время которых не увидится с Грегом Беркли.
Не нужно было увольнять Долли. Конечно, в качестве помощницы девица никуда не годилась. Не могла даже толком заправить пленку и постоянно калечила линзы, протирая их подолом юбки. Но что с нее взять? На худой конец Грег мог бы купить несколько запасных линз, зато к пятнице у него еще оставалось бы достаточно здравого смысла.
Но нет! Он выставил Долли и всю неделю провел с Нэнси, чем сделал хуже в первую очередь самому себе.
Теперь она беспрестанно находилась перед его глазами. Изредка, когда Нэнси подходила достаточно близко, он ощущал прикосновение ее кудрявых светлых волос. И нежный аромат — ее собственный, потому что на вопрос, какими духами она пользуется, Нэнси ответила, что не пользуется вообще. И еще в студии постоянно звучал ее голос.
Словом, Беркли пришлось туго.
В подобном состоянии трудно работать. И тем не менее приходилось каждый день снимать. Всю долгую неделю!
А эта несносная девчонка только и твердит о своем ненаглядном Чаке. Чак то, Чак се!
В конце концов в пятницу терпение Грега иссякло.
— Это у тебя своего рода трансцендентальная медитация? — поинтересовался он, кисло взглянув на Нэнси поверх фотокамеры.
— Что?
— Я имею в виду ту мантру, которую ты бесконечно повторяешь: Чак, Чак, Чак…
Нэнси покраснела.
— Не подумай, что я намеренно собиралась надоедать тебе.
— Однако весьма в этом преуспела. Так что, будь добра, перестань распространяться о своем распрекрасном женихе. Больше не желаю о нем слышать! — Беркли гневно ткнул пальцем в направлении двери. — Ступай в приемную, где тебе самое место, а меня оставь в покое!
— Между прочим, именно там я и должна была находиться всю эту неделю, — напомнила ему Нэнси с дрожью в голосе и болью в обворожительных фиалковых глазах.
Грег выругался про себя. Неужели расплачется? Впрочем, подумал он в следующую секунду, даже если и так, то что с того? Здесь не место неженкам! Пусть учится быть твердой. Ведь сама же напросилась к нему. Он ее об этом не просил!
Беркли отвернулся от Нэнси и продолжил работу. Лишь гораздо позже, когда ушла последняя модель, он подумал, что не худо бы ему, пожалуй, извиниться. Ведь уже конец недели, нервы на пределе… Надо объяснить это Нэнси. Потом, возможно, повести ее поужинать и…
Подойдя к приемной, Грег обнаружил, что Нэнси разговаривает по телефону.
С мужчиной.
В пользу данного факта свидетельствовало то, как она держит голову, как улыбается…
Мерзавка флиртует на рабочем месте!
— Я тебе плачу не за то, чтобы ты болтала со своим парнем по офисному телефону! — прорычал Беркли, вмиг позабыв о намерении извиниться.
— Это не…
Грег не позволил ей договорить.
— Я ухожу в проявочную. Пробуду там допоздна. Уйдешь, когда закончишь здесь все дела. А пока скажи своему Чаку, чтобы дал тебе возможность работать!
— Но…
— И не мешай мне!
Беркли закрылся в темной комнате, где проявил и повесил сушиться пленку. Затем включил красный свет и принялся печатать вчерашние снимки. Часы, проводимые в этом помещении, были самыми приятными. Здесь он мог расслабиться. И напрочь выбросить из головы задевшую его женщину…
Было уже около девяти, когда Грег вынул из ванночки последнюю фотографию. Затем потянулся, распрямляя спину. К нему почти полностью вернулось хорошее расположение духа. Во всяком случае он больше не испытывал того дикого напряжения, что сковывало его в течение вот уже двух недель.
Мурлыча про себя веселый мотивчик, Беркли распахнул ведущую в коридор дверь и…
— Какого лешего ты тут делаешь?
Этот вопрос слетел с его губ при виде Нэнси, которая как ни в чем не бывало деловито копалась в папках с финансовыми документами, сортируя бумаги.
Увлеченная своим занятием, при звуках голоса шефа она подскочила на стуле от неожиданности.
— Ты сам сказал, чтобы я все здесь закончила. А тут знаешь сколько дел накопилось! Ведь, вместо того чтобы выполнять работу Пола, я замещала Долли. На все у меня не хватало времени…
Вот тебе и успокоился, мрачно подумал Грег, вновь ощущая, как подступает давешнее напряжение.
— Ты давно смогла бы уйти домой, если бы не тратила время на разговоры с этим своим…
— Чаком.
— Я знаю, как его зовут!
Нэнси поджала губы.
— Это был не он.
— То есть как? С кем же ты кокетничала?
— Ничего я не… — Нэнси умолкла и обиженно опустила глаза. — Ну поговорила немного с Дейвом, что тут особенного… Мы завтра вместе ужинаем. Он обещал приготовить что-нибудь китайское…
Беркли замер от неожиданности. Следовало бы побольше узнать о соседе-пожарном, прежде чем позволять ей селиться к Софи, пронеслось в его голове. Вдруг этот парень скрытый извращенец или Казанова-сердцеед? Может, он испытывает особое наслаждение, соблазняя невинных девиц?
Грег вплотную подошел к столу, за которым сидела Нэнси, и резко спросил:
— Что тебе известно о Дейве?
— Ну, он большой специалист по тушению пожаров, ездит по всему миру. Недавно вернулся из Бразилии…
— Это Софи тебе рассказала?
— Нет, я спросила у самого Дейва.
— Вот как? Когда же?
— Не далее как вчера. Мы вместе были в прачечной, и…
— Ты ходишь в прачечную с Дейвом? — Боже правый, с совершенно чужим человеком!
— Мы случайно встретились у входа. Кстати, Дейв сказал, что мне незачем ходить в такую даль, и предложил впредь пользоваться его стиральной машиной.
Беркли застонал.
— Что случилось? — удивленно взглянула на него Нэнси.
— А Дейв не говорил: «Я хочу съесть тебя, мой нежный сочный ягненочек?»
Слова Грега были полны сарказма, но Нэнси лишь рассмеялась, словно над милой шуткой.
— Напрасно ты подозреваешь его в каком-то тайном умысле. Дейву известно, что я помолвлена.
Как будто это что-то меняет!
Беркли сокрушенно покачал головой.
— Значит, он собирается просто покормить тебя ужином?
— Да. А я в свою очередь приготовлю что-нибудь в следующую субботу.
Так ли уж она невинна? — с сомнением подумал Беркли. Впрочем, все это меня не касается, тут же сказал он себе. Нечего совать нос в чужие дела. Не моя вина, если в большом незнакомом городе с милашкой Нэнси Джонатан приключится что-то нехорошее.
Так-то оно так, но ведь это Лу прислала девчонку в Лондон. Следовательно, сестра будет считать себя виноватой, если случится беда. Если какой-нибудь пройдоха воспользуется наивностью Нэнси.
Видно, ради спокойствия Лу придется все же проконтролировать ситуацию.
— Как, ты говоришь, его фамилия?
— Я ничего такого не говорила.
Но скажешь, подумал Грег, многозначительно посмотрев на ассистентку. Та тоже воззрилась на него с оттенком недоумения в чудесных сине-фиалковых глазах.
— Ну… Степлтон.
Издевается она, что ли? Ведь так звали одного из преступников в рассказах Артура Конан Дойла.
— Уже поздновато для шуток, ты не находишь? Назови настоящую фамилию Дейва!
— Это и есть настоящая. — По лицу Нэнси было заметно, что она искренне не понимает, почему Беркли сердится.
Тот со вздохом выпрямился. Степлтон! Зловещий смысл этого имени делал опасения за сохранность протеже Лу еще более реальными…
Субботу Нэнси намеревалась провести с пользой для себя. С утра ей хотелось еще раз посетить Национальную галерею, а потом просто прогуляться по Лондону. К пяти часам Нэнси обещала Дейву вернуться, чтобы успеть к ужину.
Она сполоснула посуду после завтрака и уже надевала туфли, чтобы уйти, когда зазвонил телефон.
— Я составляю подборку своих работ для показа потенциальному клиенту, — без всякой преамбулы произнес очень знакомый, хотя и глуховато звучавший голос.
— Что?
— Ты меня слышала. Чтобы через час была в студии.
Больше ничего не последовало, только щелчок и короткие гудки. Нэнси положила трубку, все еще ощущая в ухе отзвук сухого приказа.
Некоторое время она стояла, глядя на телефон. Затем с чувством повторила:
— Чтобы через час была в студии!
Ни тебе «пожалуйста», ни «будь добра»! А ведь сегодня суббота, выходной день. Нет, явись в студию, и все тут!
Я не обязана этого делать, сказала себе Нэнси. Нужно просто проигнорировать бестактную выходку, пускай Беркли думает, что ошибся номером.
Но, разумеется, она не сделала ничего подобного. Ее здешняя работа в том и состоит, чтобы помогать. Быть под рукой в нужную минуту.
И еще Нэнси испытывала неутолимую жажду знаний. За день работы с Беркли она узнает несравненно больше, нежели просто прогуливаясь по этому чудесному городу.
Причина нежелания сломя голову мчаться в студию крылась в ином. В самом Греге Беркли.
Телефонный звонок раздался поздно ночью и очень удивил Грега, хотя обычно тот еще не спал в такое время.
— Здравствуйте, это Пшигода, — прозвучал в трубке голос с едва заметным акцентом, который Беркли уже научился узнавать, пообщавшись некоторое время с фотомоделью Вандой. — Вацлав Пшигода, знаете такого?
Разумеется, Грег знал. Всему миру изготовителей рекламы и творцов моды было известно имя человека, недавно ставшего сенсацией в области дизайна одежды. Его смелые цветовые решения и шокирующие линии привлекали взгляды множества знатоков в Париже, Милане и Нью-Йорке. В этом году Пшигода привез свою коллекцию в Лондон.
— Я ищу фотографа, — сообщил он. — Обладающего собственным видением.
Беркли крепче стиснул телефонную трубку.
— Видением?
— Да. Я беседовал с Сюзи… С Сюзи Лэнг, знаете?
Ее Грег тоже знал. И даже очень хорошо. Сюзи являлась его агентом — лучшим специалистом в своей области. Но не только. Она была влиятельной особой. Сюзи знала всех. И сводила деловых партнеров.
— Мисс Лэнг упомянула о вас. В связи с чем мне хотелось бы посмотреть ваши лучшие работы. Те, которые вы сами считаете таковыми. Важен вопрос видения. У вас оно есть. И у меня тоже. Мне нужен фотограф, чье видение способно интерпретировать мое собственное. Сюзи показала мне один ваш снимок, и я подумал, что мы могли бы… что вы именно тот человек, который нужен. — Пшигода помолчал. — Вообще-то, кроме вас, меня заинтересовал еще один мастер. Но я хочу понять, как вы мыслите, насколько вы весомы, что ли… Мне необходимо снимков двадцать-тридцать. Сможете подобрать?
Разумеется.
Вот этим и занимался Грег в студии. Просматривал и сортировал фотографии, составляя так называемое портфолио, которое наилучшим образом рекомендовало бы его, отражало бы его видение мира.
Ему очень хотелось получить этот престижный заказ. И он полагал, что Нэнси должна участвовать в подготовительном процессе.
Беркли вынужден был признаться себе, что девчонке действительно удалось произвести на него впечатление. Безусловно, только в профессиональном смысле. Она смышленая, задает правильные вопросы и обладает хорошей фотографической интуицией. Более того, Нэнси начала докапываться до основ его техники. Грег знал, что она изучает его рабочие методики. Поэтому решил вызвать ее в студию.
И не беда, если она опоздает на ужин к Дейву Степлтону. А еще лучше — если вовсе не придет.
В общем, Грег позвонил Нэнси. И, хотя у него немедленно возникли сомнения в том, стоило ли это делать, он тут же отбросил их.
Однако вновь заколебался, ощутив, как с первой же минуты, когда Нэнси вошла в студию и взглянула на него, между ними возникло сильнейшее чувственное напряжение.
— Что? — резко спросил Беркли, одновременно и нападая и защищаясь. — Злишься, что вызвал тебя сегодня на работу?
— Ни капельки. Просто… ты мог бы попросить нормальным тоном.
Грег скрипнул зубами. Разумеется, мог бы! Однако очень редко делал это. Кроме того, если бы он попросил, то имел бы все шансы получить отказ. А так Нэнси не оставалось ничего иного, кроме как приехать.
— Я чему-то помешал? — с вызовом поинтересовался Беркли. — Возможно, свиданию с мистером Степлтоном?
Глаза Нэнси на миг расширились, затем она прищурилась.
— Я всего лишь ужинаю с Дейвом. Не более того. У меня есть жених. Чак.
Это имя она выставила перед собой словно щит. Грегу даже почудился металлический лязг. Они с минуту смотрели друг на друга.
Наконец Беркли прерывисто вздохнул и кивком указал на дверь, ведущую в заднюю комнату.
— Идем. Пора приниматься за дело.
До появления Нэнси он успел снять с полок коробки и папки со старыми снимками. Сейчас Грег выкладывал на стол их содержимое, попутно рассказывая о ночном звонке Пшигоды, а также о том, чего хотел от него модельер с такой труднопроизносимой фамилией.
— Пшигоде требуется мое видение. Он желает понять, как я осмысливаю предмет съемок, как подчеркиваю самые значимые детали и что у меня получается лучше всего.
Нэнси кивнула, показывая, что все поняла. При этом ее светлые кудри подпрыгнули.
Грег открыл папку со своими самыми сильными снимками. Теми, которые некогда привлекли к себе всеобщее внимание, которые заставляли людей останавливаться и смотреть, которые сделали ему имя.
Нэнси внимательно разглядывала их, откладывая некоторые в отдельную стопку.
А Беркли тем временем принес еще несколько папок.
— Надо рассортировать фотографии по типу настроения, которое они отражают, — заметила Нэнси, подходя поближе к нему.
И вновь Грег ощутил знакомый, присущий ей одной аромат. Он напрягся. Но почему-то не захотел отодвинуться.
Нэнси взяла из его рук снимки и принялась просматривать их. Беркли молча наблюдал за ней.
А Нэнси полностью сосредоточилась на своем занятии. Грега она, казалось, не замечала вовсе.
Сложив несколько стопок, она придвинула некоторые к шефу.
— Взгляни-ка!
Эти работы отличались от тех, что выбрал сам Грег. Они не были столь выразительны, однако в них присутствовала тонкость, приглушенность тонов, нежность.
— По-моему, это не совсем то, что нужно, — пожал Беркли плечами. — Боюсь, на тебя повлиял мой рассказ о роде занятий Пшигоды.
— Какая разница? Ему нужно твое видение.
— Вот оно! — Грег указал на более конкретные и содержательные снимки.
— Эти фотографии не отражают полной картины.
— В таком случае эти, — указал он на стопку, отобранную Нэнси, — не отражают вообще ничего.
Она еще раз внимательно просмотрела отобранный материал, потом в задумчивости кивнула.
— Наверное, ты прав. Но все же у тебя есть работы, похожие на те, что понравились мне, но чрезвычайно выразительные.
— Интересно, какие же?
— Которые напечатаны в книге про Элен Аркрайт.
Взгляд Беркли сразу потускнел.
— Нет.
— Но они мягче, полнее…
— Нет.
— И даже лучше, чем выбранные тобой…
— Нет, я сказал!
Нэнси посмотрела ему в глаза. Некоторое время он выдерживал ее взгляд, потом нехотя отвернулся.
— В книге отличные фотографии, Грег, — тихо произнесла она. — Они открывают тебя с совершенно другой стороны. В них есть интимность. Чего не найдешь в других работах.
— Все это в прошлом, — резко возразил Беркли. — С тех пор я сильно изменился.
— Бесповоротно?
— Да, — твердо сказал он.
Однако Нэнси все не могла успокоиться.
— Такие хорошие фотографии! Ну почему ты не хочешь их показать?
— Да оставь ты их в покое! Вот что нужно Пшигоде. Это снимки с показов мод. Просмотри и выбери лучшие.
Они работали до самого вечера, иногда споря по поводу того или иного фото. В какой-то момент Грег наткнулся на снимки, сделанные в день первого появления Нэнси в студии. С тех пор он не просматривал их. Хотя временами искушение было очень велико. Но Беркли не поддавался ему.
Однако сейчас это нужно было в интересах дела.
Грег стоял, упершись ладонями в стол, и смотрел на разложенные фотографии. Они отличались от остальных.
Нэнси отличалась.
Другие девушки смотрелись гладко, профессионально, отчужденно и неприступно. В Нэнси ощущалась… нежность. Она была живой. Беркли собственной кожей почувствовал ее трепет. И сразу напрягся. Затем с трудом проглотил ком в пересохшем горле.
— Нет, ни за что! — вдруг раздался сзади возглас. — Эти ты никому не посмеешь показывать! — Грег улыбнулся, увидев, как покраснела Нэнси. В ее взгляде отразился неподдельный испуг. — Убери их! А лучше, выброси совсем! — Она попыталась дотянуться до снимков.
Беркли пришлось стать между столом и решительно настроенной Нэнси, перекрыв таким образом доступ к фотографиям.
Она сделала движение. Грег продублировал его, продолжая ухмыляться.
— Послушай, ну отдай их мне…
Он покачал головой.
— Нет.
Нэнси попыталась протянуть мимо него руку, но он мгновенно ухватил ее за кисть. Они столкнулись друг с другом, и грудь Нэнси уперлась в торс Грега.
Время сразу будто остановилось. Только бешено стучали сердца, да Нэнси беспомощно моргала, глядя ему в глаза. Вскоре ее нижняя губа задрожала, и неожиданно для себя он наклонился, чтобы поцеловать ее.
Но, прежде чем он успел это сделать, Нэнси отшатнулась, выдернула руку из его пальцев и попятилась. Ее остановил стоявший у стены стул.
— Нет… — прошептала она, все еще глядя на Грега, однако ему показалось, что это слово скорее относилось к ней самой, чем к нему.
Впрочем, все это не имело значения. Момент был утрачен. Напряженность спала.
— Мне… пора идти, — пролепетала Нэнси, зачем-то разглаживая блузку дрожащими руками. На Грега она не смотрела. — Я… обещала Дейву…
Беркли скрипнул зубами. Но ничего не сказал. В голове было пусто.
— Ладно, — наконец произнес он спустя несколько мгновений. Его голос слегка дрожал, но звучал резко. — Ступай. Я сам все доделаю.
Нэнси кивнула. Потом порывисто сплела пальцы, словно не зная, куда деть руки. В конце концов она указала глазами на стопку снимков на столе.
— По-моему, эти лучше всего. Надеюсь, они тебе пригодятся.
— Спасибо.
Она зашагала к двери, но на полпути остановилась и бросила через плечо:
— Не показывай мои фотографии. Пожалуйста. — Затем она все-таки повернулась и, прикусив губу, посмотрела на Грега.
— Они очень хороши, — не удержался он. Большинство знакомых женщин, напротив, умоляли бы его продемонстрировать их изображение Вацлаву Пшигоде. Элен первая!
А Нэнси все твердила свое:
— Ну хотя бы ради меня, прошу! — Она готова была расплакаться.
Грега всегда нервировали женские слезы. Поэтому он раздраженно пожал плечами и проворчал:
— Ну ладно, ладно! Не стану показывать…
В тот же миг на лице Нэнси расцвела улыбка, какой он еще не видел.
— Спасибо, Грег! — И, метнувшись через комнату, она поцеловала его прямо в губы.
Едва это произошло, оба отскочили друг от друга как ошпаренные. Их будто током ударило. Нэнси прижала пальцы к губам и потрясенно прошептала:
— Ой… прости!
Затем, оставив за спиной молчаливо смотрящего вслед Беркли, она пулей вылетела из помещения.
Ох, какая она дура! Полоумная…
Это же надо было додуматься — поцеловать Грега Беркли! Как ее угораздило сделать такую глупость?
Идиотка безмозглая!
Примерно такие мысли одолевали Нэнси по пути домой. Все дорогу она сокрушалась о содеянном. Воспоминание о проклятом поцелуе не шло из головы. Его поддерживало устойчивое ощущение тепла, родившееся в ее груди в момент соприкосновения с телом Грега.
Возникшее между ними напряжение было вполне ощутимым. Чувственным. Пугающим. Казалось, даже воздух в комнате загудел. Хорошо, что Нэнси удрала!
Плохо, что перед этим успела поцеловать Беркли.
Она пыталась найти объяснение собственной дурости и с этой целью даже извлекла из сумочки зеркальце, чтобы посмотреть на себя, но увидела на лице лишь отражение сильнейшего конфуза.
И желания.
Нэнси закрыла глаза рукой.
— Чак… — слетело с ее губ. — Чак!
Свою остановку она проехала. Пришлось пересаживаться на автобус, идущий в обратном направлении.
— Я думал, ты забыла об ужине, — весело заметил Дейв, отворив дверь в ответ на стук Нэнси.
— Прости, что опоздала, — пробормотала та. — Пришлось съездить на работу…
— Да ведь сегодня суббота! Твой шеф просто рабовладелец какой-то.
— Он… нет, не в этом дело…
— Ну да, как это я забыл! Ему все позволено. Он ведь знаменитость. Фотографирует красивых девушек. Заставляет оголять и тело, и душу…
Нэнси смущенно потупилась. Заметив это, Дейв расхохотался.
— Он уже и тебя охмурил?
— Ничего подобного!
Однако Беркли все же что-то сотворил с ней. Ведь Нэнси ехала в Лондон с целью расширить свой горизонт, а вовсе не для того, чтобы целоваться со знаменитыми фотографами!
И не для того, чтобы терять голову, а вместе с ней и весь здравый смысл!
У него очень давно не было женщины. В этом все дело. Гормоны взыграли. Он слишком надолго погрузился в работу. Все вместе сделало его чересчур восприимчивым, подавило трезвость рассудка.
Поразмыслив над этим, Грег пришел к выводу, что ему срочно требуется подружка. Добыть ее не составляло труда. Женщины были повсюду — улыбались ему, флиртовали, строили глазки. Желали его. А также всего того, что снимки Беркли могли сделать для них.
Ситуация очень проста. Он использует их, они — его. Ты мне, я тебе. Хороший бизнес, обилие здравого смысла.
Это поможет выбросить из головы Нэнси Джонатан.
Давно пора, потому что девчонка сводит Грега с ума. Какого дьявола она его поцеловала?
Разве Нэнси не ощутила, как напряглось мое тело, когда мы столкнулись? — думал Беркли. Разве не заметила пламени в моих глазах? А если все перечисленное не ускользнуло от ее внимания, то неужели она не усмотрела здесь физического влечения? Не почувствовала его, наконец?
В таком случае что с ней происходит?
Грег скрипнул зубами. Он давно догадался, что творится с его прелестной ассистенткой: девица соскучилась по жениху!
Если бы сознание Беркли умело плеваться, оно давно бы уже выплюнуло ненавистное имя Чака, чтоб ему пусто было! Парень совсем свихнулся, если отпустил невесту в Лондон. Или он до сих пор не успел как следует ее изучить? Ведь девчонка даже святого введет во грех!
А Грег Беркли далеко не святой.
Нет, пора избавиться от нее. И зажить прежней спокойной жизнью.
Но сначала нужно срочно раздобыть подружку, хотя бы на одну ночь.
Беркли решительно направился в приемную, где принялся листать специально заведенный Полом журнал, куда тот записывал телефонные номера фотомоделей.
Кому бы позвонить? Ванде? Джудит? Пэм? Стейси?
Нет, все это не то…
Айрин?
Айрин!
Темные глаза, высокие скулы. Полные губы, гораздо чаще капризно кривящиеся, нежели улыбающиеся… Айрин — полная противоположность Нэнси. Холеная, томная, непередаваемо красивая. И абсолютно уверенная, что мужчины созданы лишь для ее развлечения.
Что и требуется.
Грег снял телефонную трубку…