Перечитав все, что было в доме, она отправилась в город на поиски библиотеки. Несмотря на то что бояться было нечего, ее ночи были плохими.
- Приезжая? - спросила мисс Пинквит. К ее бордовой кофте была прикреплена табличка:
"Главный библиотекарь". Насколько могла понять Карен, мисс Пинквит была единственным библиотекарем. Она взглянула на Карен водянистыми голубыми глазами. - Вы здесь надолго?
- Ненадолго. - Карен благожелательно относилась к местным жителям, которые считали всех приезжих странными. Поколение ее матери все еще говорило о женщинах Миннеаполиса, как о "легкомысленных". Она записала в регистрационную книгу мисс Пинквит шесть книг.
Губы мисс Пинквит сжались в тонкую линию, а на щеках выступили красные пятна.
- Только четыре книги. Такова наша политика с момента основания. - Она втянула в себя пыльный воздух. Даже в конце лета в библиотеке пахло плесенью и сырыми шерстяными носками.
Карен перечитала названия книг, пытаясь решить, от каких отказаться.
Мисс Пинквит просматривала список вместе с ней.
- Дания? Вы интересуетесь Данией? Сама идея почитать о Дании казалась Карен успокоительной.
- Да, да, интересуюсь. Можно сказать, это стало моей страстью.
- Мой брат, Орин, женился на датчанке. Очень приятная женщина. Они живут на пути к Фрипорту. - Она ткнула большим пальцем в воздух над правым плечом. Вы собираетесь в Данию?
- Да нет. Я просто хочу почитать о ней.., по личным причинам.
Мисс Пинквит криво улыбнулась, как будто она этим никогда не занималась.
- Исследование? - Она выглядела почти многообещающе.
- Я думаю, что можно сказать и так, да.
- Ну, в таком случае, я думаю, что мы можем нарушить правила, если это исследование. - Она выдала все шесть книг. - Вам стоит подумать о поездке туда. В Данию. Орин и Хельга были там дважды. - Она наклонилась вперед и добавила доверительно:
- А знаете, люди и сейчас могут пожениться в замке Гамлета? Разве это не романтично?
- Очень. - Карен внезапно представила Эрика в его полосатых брюках и футболке с надписью на груди Helsinger.
- А знаете ли вы, что Эриксон высадился на этих берегах в одиннадцатом веке? Он был сыном Эрика Рыжего. Мой отец написал чудесную книгу об этом. "История Пинквита об исследованиях викингов в Новой Англии", в трех томах. Может быть, вы слышали о ней.
- Боюсь, что нет, - глуповато ответила Карен.
- Я приготовлю их для вас к следующему разу.
Карен поблагодарила мисс Пинквит за доброту и швырнула книги в машину. Она купила омара, влажного и жирного; моллюсков, полдюжины початков местной кукурузы - по западным понятиям достаточно жалких, но свежих, прямо с поля; и персиковый пирог. После чего она отправилась домой вместе с омаром в коробке.
- Надеюсь, у тебя достаточно еды, - сказал Эрик, когда она позвонила ему вечером. Карен усмехнулась в трубку:
- Тебе не стоит беспокоиться, дорогой. Здесь полно всего, чтобы поднять настроение.
- Эйлин замучила меня вопросами. Она хуже инквизитора. Я рад, что ты не сказала мне, где находишься. Мне не пришлось лгать, когда я говорил, что не знаю, где тебя найти. И не говори мне сейчас, я не хочу этого знать.
- Не буду, обещаю.
- Я так скучаю по тебе, моя принцесса. Ее сердце переворачивалось, и закололо в глазах. Она моргнула и сказала:
- Я тоже скучаю по тебе, мой дорогой.
- Я проснулся в середине ночи и понял, что тебя нет рядом со мной. А потом вспомнил, как приятно чувствовать в своих руках твои груди, вспоминал чудесные дразнящие движения твоих бедер перед тем, как я...
- Перед тем, как что? - переспросила она. При воспоминании о его руках она почувствовала покалывание в грудях, ее соски напряглись при воспоминании о его губах.
- Ах, Индира, - прошептал он.
- Эрик, - простонала она, приподнимаясь на стуле.
- Я, пожалуй, повешу трубку и пойду приму холодный душ. Из-за тебя мне, наверное, часто придется принимать холодный душ. А я его ненавижу.
- А у тебя не будет другой женщины, пока меня нет? - спросила она тонким голосом.
- Индира! Как ты можешь думать о подобных вещах? Ты же знаешь, что я люблю тебя. Я сохраню себя до твоего возвращения.
Эта мысль заставила ее задрожать от ожидания.
Они еще долго разговаривали, пока Эрик не сказал:
- Я вешаю трубку.
- Да.., я люблю тебя, дорогой.
- Я люблю тебя, Индира. Ах, Индира... Я не могу повесить трубку, пока этого не сделаешь ты. - Его голос был полон любви. - Ты вешаешь трубку?
- Ах, Эрик... - Любовь, которую она почувствовала в его голосе, заставила ее плавиться изнутри, она чувствовала, что в любой момент может растаять на своем стуле.
Еще через двадцать минут Карен сказала:
- Я собираюсь пожелать тебе спокойной ночи, дорогой. Мне тоже нужен холодный душ.
- Я буду думать о тебе, принимая его. Я буду думать о том, как бы я взял мыло и.., послушай, а - ведь мы никогда не принимали душ вместе.
- Ну, - продолжала она болтать, - просто мы.., м-м-м.., скромны.
- Сейчас я бы побежал по Уолл-стрит голым, если бы знал, что ты ждешь меня на другом конце.
- Я бы все отдала, чтобы увидеть это!
- Все?
- Ну... - Она зажала телефонную трубку между подбородком и плечом и крепко обняла себя, чувствуя при этом на себе тяжелое мускулистое тело Эрика.