Через неделю опять позвонила Клэр.
- Ну, как там твой загар? Побледнела?
- Чудесно. Все проходит даже быстрее, чем я надеялась. Я не отваживаюсь выходить днем из дома не будучи абсолютно уверенной в том, что защищена одеждой от солнца с головы до ног. И то выхожу лишь для того, чтобы купить еды и порыться в книгах мисс Пинквит.
- Она давала тебе читать книгу ее отца?
- Длинная, не правда ли? - засмеялась К арен.
- Все в Браннен Бей должны притворяться, что читали ее.
- Что нового в городе? Я не читала газет с тех пор, как уехала, а единственный канал, который я могу смотреть по твоему телевизору, канадский.
- Земля слухами полнится. Некоторые обозреватели культуры наотрез отказываются верить, что ты исчезла из мира.
- Где же, они думают, я нахожусь?
- Одни поговаривают, что ты сбежала с бразильским плейбоем... Карен захихикала.
- Другие убеждены, что ты скрываешься в Нью-Гэмпшире с Сэлинджером. Карен закашлялась.
- А что же все те, которые преследовали меня?
- Все проходит, ты же знаешь. Они теперь сходят с ума по певцу, у которого голос, как у спившейся женщины. Он разъезжает на позолоченном пикапе. Подумай, что ты пропускаешь! Когда ты вернешься?
- Еще пара недель, и буду в порядке.
- К тому времени Индира будет полностью забыта. Последний раз статья о тебе была на шестой странице.
Карен прокричала с радостным облегчением.
- Ах, Клэр, это самая приятная новость с тех пор, как я здесь.
- Эйлин вся в раздражении, как ты понимаешь.
Карен очень живо могла представить Эйлин, сидящую за письменным столом.
- Мне почти что жаль ее, - сообщила она. - Она зажата в капкане своей собственной вины и одновременно жертва своей жадности.
Клэр возразила:
- Ты слишком великодушна, Карен. Эйлин - волчица в одежде от Шанель. Она посылала меня на съемку с Эриком. - Внезапно голос Клэр зазвучал слишком бодро, как обычно разговаривают с безнадежно больными. В таком голосе слишком много жизни.
- Клэр, ты хочешь мне что-то сказать? - нервно спросила Карен. Заканчивай.
- Ты знаешь, что Эрик покрыл все стены своей квартиры фотографиями Индиры? Некоторые из них, должно быть, шесть футов высоты.
- Не знаю. А что ты делала в квартире Эрика?
- Ничего. Когда он узнал, что я тебя знаю, он хотел все время говорить об Индире. Мы выпили вместе после съемки, и я многое выслушала.
- Но ведь ты ничего ему не сказала, да?
- Конечно, нет. Мы с тобой связаны одной веревочкой, не так ли? А кроме того, у меня не было такой возможности, правда. Он бормотал и бормотал в течение двух часов.
Карен почувствовала, как внутри у нее разливается тепло.
- Правда?
- Когда ты позировала в мужской рубашке и шортах? Они очень идут тебе - и очень соблазнительны.
- Месяцы тому назад, а кажется, что годы. Что он говорил? - Она старалась сдержать свое нетерпение.
- Больше всего он говорил о том, что вы делали вместе. Он страшно скучает по тебе. Карен, что вы делали тем вечером, когда ты выпала из качалки в твоей спальне? Я не верю, что ты взобралась на нее, спасаясь от ночной бабочки.
- Я хотела вывернуть лампочки, - жалко сказала Карен, потом улыбнулась, вспомнив о нежной любви Эрика той ночью.
- Он не может дождаться тебя.
- Я не могу дождаться момента, когда вернусь.
- Но, Карен, кто же вернется? Ты или Индира? - Я все еще думаю над этим.
Карен не могла заставить себя сказать Эрику, что Индира никогда, никогда не вернется. Не по телефону, во всяком случае. Нужно найти какой-то другой способ сообщить ему это; она целыми днями думала об этом, перебирая в уме всевозможные варианты. Она хотела сообщить ему это постепенно, мягко.
Разговаривая с ним в последний раз, она сказала, что собирается жить в полном уединении некоторое время. Ей необходимо время на одиночество и медитацию.
- Это означает, что ты не будешь мне звонить? - спросил он. - У нас не будет возможности разговаривать?
- Да, боюсь, что так. Это будет трудно, но это единственный путь. - Она старалась говорить так, как будто уже отвлеклась от всего земного.
- Внутренняя жизнь очень важна, - заметил он. В его голосе не было удивления. - Я думаю, что в результате произойдет что-то чудесное, подобное тому, как гусеница может завернуть себя в кокон и выйти из него бабочкой.
Она точно знала, что произойдет - из Индиры вылупится Карен.
- Иногда получаются уродливые, бледные мотыльки.
- Да. Ну а я говорю о тех, из которых получаются бабочки. Внутри они, наверное, остаются такими же, как ты думаешь?
- Да, только у них появляются красивые крылья и крошечные лапки...
- Не думаю, что у бабочек есть ножки...
- Ну хорошо, по крайней мере роскошные крылья. Но ведь меняется только их внешность. Я хочу сказать, разве ты стал бы меньше любить бабочку, если до того любил гусеницу?
- Возможно, если бы я вообще любил гусениц. Индира, о чем ты говоришь? Она попробовала иной путь.