Карен не нужен был этот неясный свет, чтобы найти старую раскладушку, она прекрасно помнила, где она. Она погладила рукой покрывало и постаралась вообразить, как однажды чудесной ночью эта комната была их волшебным садом. Но ей не удавалось это. Одной. Без Эрика не было чудес. В ее жизни больше никогда не будет ничего чудесного без Эрика.
Она долгое время сидела очень тихо и думала об Эрике. И чем больше она о нем думала, тем больше убеждалась в том, что Эрик страдает какой-то манией. Жанни знала бы, как это назвать. Она слышала рассказы о людях, которые думали, что они слепые, хотя они могли прекрасно видеть. Или о людях, которые верили, что у них парализованы руки, когда все было в порядке. Если Эрик не узнает ее теперь, так это только потому, что какая-то часть его мозга до такой степени переполнена любимым образом Индиры, что он становится слепым, парализованным. Парализованным любовью.
И это моя вина, думала она. Может быть, это всегда случается с датчанами, когда разрушается их любовь. Не сошел ли с ума Гамлет из-за любви к Офелии? Однако Офелия не могла помочь Гамлету, потому что упала в озеро и не умела плавать. Но я могу помочь Эрику. Я единственная, кто способен привести его в чувство.
- Чего я жду? - громко спросила она и вышла из комнаты, чтобы найти его.
Съемка только что закончилась. Солнечная мисс шла переодеваться, ее губы были зло сжаты. Помощники Эрика выключали освещение. Эрик одиноко стоял у стола, записывая что-то в блокнот. Карен терпеливо ждала, когда он закончит.
Студия опустела.
Она нежно положила свою ладонь на его руку.
- Когда у тебя будет время? - спросила она ласково.
- Позже. - Он оторвался от записей и перевел глаза с Карен на часы. - Я сейчас пообещал интервью "Новостям".
- Ты? Интервью? Не верю этому. - Ее Эрик никогда не стал бы давать интервью телевидению.
- Они уже здесь! - прокричал помощник Эрика.
Появилась съемочная группа с телевидения и начала расставлять оборудование.
Два стула были поставлены на то самое место, где Эрик только что производил съемки. Молодая женщина, похожая на темную копию Солнечной мисс, села на один из стульев и стала просматривать свои записи.
- Привет, я Чак, - сказал молодой кинооператор. Он был в джинсах и футболке, а в его правом ухе было сразу две серьги с бриллиантами. На шее у него были намотаны провода. - Вы сядете вот сюда, - сказал он Эрику, указывая на стул. - Рядом с Тиффани.
- Зачем тебе это нужно? - спросила Карен Эрика. Потом она почувствовала, что его рука сжала ее руку железными тисками.
- Принесите еще один стул, пожалуйста, - произнес Эрик. - Мисс Ист должна появиться вместе со мной.
- Нет, нет, ни в коем случае, - завопила Карен. - О чем ты говоришь? Я лучше посмотрю. Иди один, а я буду стоять рядом с Чаком. Иди, - умоляла она.
Он сжал ее руку почти до боли.
- Пойдем, - повторил он, дотащив ее до стула и усадив рядом с Тиффани. Сам Эрик сел справа от Карен, продолжая держать ее за руку, пока устанавливали микрофоны. Они сидели тесным кружком, глядя в камеру.
- Привет, я Тиффани, - сказала брюнетка, улыбаясь Эрику так, как обычно улыбалась Эйлин, - всеми шестьюдесятью четырьмя зубами. Даже ее десны улыбались. - Кто это? - Она кивнула на Карен, но разговаривала с Эриком. - Мне ни о ком больше не сообщали.
- Друг, - ответил Эрик, - Карен Ист. Глаза Тиффани широко открылись.
- Сама Карен Ист? Самая популярная модель прошлого года? Ах, как волнующе.
- Не для меня, - пробормотала Карен.
- Одним выстрелом можно убить двух зайцев. - Тиффани захлопала в маленькие ладоши.
К ним подошел Чак с камерой, его бриллианты сверкали.
- Готова, Тифф?
- Представьте, что Чакли здесь нет, - сказала Тифф Карен и Эрику. Она облизала губы и улыбнулась в камеру.
- Начали, - сказал Чак.
- Я Тиффани Вишневски из Нью-Йорка. Сегодня вечером со мной в студии известный всему миру фотограф Эрик Сондерсен, чье лицо, если не имя - ха! знакомо каждому в Америке, потому что он близкий друг, - она подмигнула в камеру, - легендарной Индиры Сингх.
Карен все еще пыталась выдернуть руку, но пальцы Эрика были как стальные наручники. Он отказывался смотреть в глаза ей, зато невозмутимо смотрел на Тиффани.
Тиффани завершала процедуру представления...
- ..ну, а теперь потрясающие откровения об Индире.
Когда она сказала потрясающие, ее руки изобразили жест застенчивости, которым нимфа защищает себя от разыгравшегося купидона, бросающего в нее землянику; все ее записи разлетелись по полу.
- Время идет, Тифф, - напомнил Чак. Карен повернулась к Эрику.
- Какие откровения? Что ты делаешь? Но Эрик только улыбался. Он наблюдал, как Тиффани собирает свои листочки. Он не выпускал руку Карен, чтобы помочь. Он все так же крепко сжимал ее.
- Эрик, пожалуйста, - попросила она. - Я не хочу участвовать в этом.
- Готова, Тифф? - спросил Чак. Тиффани опять нацепила на себя улыбку.
- Начали.
- Мы здесь, чтобы узнать об Индире, - сообщила Тиффани камере. - Все вы помните ее стремительный взлет к славе и ев, внезапное решение отказаться от роскошной жизни и уйти в монастырь. - Она повернулась к Эрику. - Вы можете сказать нам, почему Индира решила стать монахиней?
- Она не ушла в монастырь, - терпеливо объяснил Эрик. - Она отправилась в ашрам, место уединения. Индира занимается йогой. Там они обучаются.
- Девочки и мальчики, - светло сказала Тиффани.
- Мужчины и женщины, - отозвался Эрик.
- И как вы к этому относитесь?
- Философски.
Карен, сама того не желая, рассмеялась.
Чак захихикал.
Тиффани сказала:
- Известно ваше отрицательное отношение к гласности. Почему же вы согласились на это интервью?
Эрик откашлялся и заговорил голосом человека, который тщательно подготовился к своему выступлению.