Бар сидел на уютной террасе, увитой побегами кучерявого растения и пытался вспомнить, как оно называется. Но единственное, что уверенно всплывало в голове, что это специальный вид, защищающий пространство от прослушивания. «Сейчас бы сигару», — задумчиво подумал он, но курить здесь было нельзя, потому что серебряные какаду ненавидят дым, а именно эта птица с удовольствием подмурлыкивала сзади. У нее все было хорошо.
За столиком с ним сидел Джон, Директор Института, который и заварил всю кашу, и Гарет, серый кардинал финансовой системы Меркатора, в реальности занимавший кучу малопонятных постов. Джон был сер и сердит, Гарет лучезарен и расслаблен. Все знали друг друга много лет.
— Как тебе наш кофе? — поинтересовался у Бара Гарет. — Должен приятно покалывать язык, по задумке авторов сорта.
— Он и покалывает, — подтвердил Бар. — Но зачем?
— Приятное разнообразие, — пожал плечами Гарет.
— Как будто вам не хватает разнообразия, — ухмыльнулся Бар.
— Смотря какого, — сказал Гарет, выбрал орешек на тарелке и поднял руку. Серебряный какаду немедленно подлетел за угощением. — Какая птица! У меня дома такой же есть.
— Я знаю, — улыбнулся Бар. — У вас у всех такая есть.
— Мой лучший друг, — вздохнул Гарет. — Все понимает.
— Скажи еще, что советы дает, — проявил некоторый скепсис Бар.
— Не дает, — признал Гарет. — Но это и хорошо! Знаешь, сколько людей дают нам советы.
— Догадываюсь, — заглянул в чашку Бар. — Можно мне теперь нормального кофе?
— Конечно, — Гарет нажал невидимую кнопку на столе. — Сейчас принесут.
И действительно через мгновение принесли. Реверансы были закончены, можно было приступать к делу.
— Так что ты можешь нам предложить? — лениво поинтересовался Гарет.
— Буквально ничего, — развел руками Бар. — Вы разблокируете все счета Элуров, все — это значит «все», оставляете в покое лицензию Неко, и мы расходимся.
— Хм, — обозначил сомнения Гарет. — И все это ради непонятного периферийного мира? Не много ли чести? Пусть так посидят, тем более, заблокирована всего одна компания.
— Я действительно сейчас представляю только Домино, но в данном случае оно идет в связке с Элурусом. Более того, Домино хочет вам передать, что у него нет претензий к Меркатору в целом, только к Институту. Пока.
Директор Института нахмурился.
— И насколько ты в курсе атак, которые проводит Элурус на нашей территории? Между прочим, Министерство безопасности не собирается этого так оставлять.
— А вы можете доказать, что это Элурус?
— Наверное, нет, — скривился Гарет. — Часть из этого какая-то глупость, а часть — неведомые зверушки.
— Мелочи для вас, я полагаю, — прищурился Бар.
— Так-то да, — признал Джон. — Но…
— Но они только разминаются, — подвел итог Бар. — Должно быть неприятно это осознавать.
— А ты думаешь, будет что-то посерьезней? — Гарет сделал вид, что озаботился.
Бар улыбнулся и отставил чашку.
— Я тебе так скажу. Одна из оскорбленных персон любит старую земную музыку. Сейчас идет увертюра, в которой намечены общие черты дальнейшего развития. Вы сами можете угадать, в какую сторону оно пойдет.
Бар внимательно посмотрел на какаду, который мурчал что-то приятное на ухо Гарету. Серый кардинал поймал его взгляд.
— Ну и что они сделают? Убьют моего какаду? — хохотнул Гарет. — Я, конечно, привязан к нему, но я нового заведу. В конце концов, они все действуют одинаково умиротворяюще.
Бар поднялся.
— Решение в любом случае за вами. Я пробуду на Меркаторе еще неделю, мы с вами можем обговорить детали, чтобы ликвидация последствий прошла без значительного ущерба. В конце концов, нам всем работать еще годы и годы, если, конечно, не сойдем с ума раньше, — на этой жизнеутверждающей ноте Бар оставил старых знакомых и покинул уютную террасу. Им надо было подумать, а ему было интересно узнать, что еще успели учинить Элуры, пока он тут распивал экспериментальный кофе.
***
Утром обнаружилось, что нам опять не хватает машин. Меня позвал в свою пещеру Юхансон, и тут ожидалось три в одном: деньги за зачистку, прокачка новой боевой пары и первичное обучение работе с крокодилами самого Юхансона. Дракону с архитектором надо было в пещеру, и изначально они планировали утащить Котия с собой. Но Котий сделал ход конем и договорился, что сегодня он проведет урок математики для мелких домайнеров, а потом они вместе с Бульдегомами и группой инициативных родителей обсудят, как все-таки наладить обучение подрастающего поколения. Тем более, что и помещение уже было, и простаивало уже полгода.
— Ты мог бы и сбегать, — заявил Драк. — Вон как мчался, когда был зол.
— Не повезло! Сегодня я не зол, — огрызнулся Котий.
— Не похоже! — ответил ему дракон.
— Похоже, не похоже, а ты мог бы и сам слетать.
— А как же я? — изумился наш архитектор, который от такого поворота даже забыл, что не доел кашу.
— Теоретически, — объяснил ему Драк, — ты можешь поехать верхом. Но это только если я действительно полечу.
— Я боюсь высоты, — побледнел архитектор.
— Да это ж не проблема, — тут же нашел решение Драк. — Мы тебя прицепим воздушной петлей, а ты лети и бойся сколько хочешь.
Филипп стал белее мела. К этому жизнь его не готовила.
Котий осмотрел наш пейзаж и принял решение.
— Давайте так. Марк везет меня к реке, там оставляет.
— К реке? — удивились мы.
— Да, сегодня урок экспериментальный, мы так учим своих котят, может, и людям такой формат подойдет.
— А зачем река? Будете топить тех, кто не справится?
— Нет, просто там есть много ровного места, — ответил Котий, но в подробности углубляться не стал. Мне уже очень захотелось посмотреть на такую математику, но везде было не успеть.
— Так, Марк высаживает тебя у реки, потом едет к Юхансону, а мы сразу в пещеру и оттуда назад. Или можем забрать тебя из Города, заодно в банк заедем, — подвел итог Драк.
— Да, — подтвердил Котий. — А до Города меня кто-нибудь потом довезет, ну или туда я действительно добегу. Уфф, ты не съездишь со мной сегодня, я что-то волнуюсь.
— Конечно, — просиял Уфф. Ему приятно было оказаться нужным, в пещерах он откровенно скучал.
— Кажется, нам нужна еще одна машина, — пробормотал я.
— О, да, — иронично отметил Драк. — Нам нужна машина, самонастраивающиеся опоры, светильники, адаптивная выкладка потолка, и все это сразу. Кстати, ты что-то говорил про свадьбу. Когда мы должны туда явиться? И что надо дарить?
— Подарим комплект фирродисков, у нас как раз есть. В домашних условиях они будут служить вечно, ну и еще они красивые. Молодоженам понравится. На Элур поедем через Рампу, там к этому времени нам сделают красивую коробку, заодно посмотрим новый перфоманс, брат нам уже билеты прислал.
— Котий, ты спятил, — мрачно посмотрел на него Драк. — Мы тут каждый дор считаем, а ты хочешь ехать через Рампу.
Котий вздохнул.
— Неужели ты думаешь, что я держу деньги только на Меркаторе? Ну, разумеется, у меня есть счет на Рампе. Уверяю, там достаточно буквально для всего.
— Так какого же черта?
— Я не перевожу их сюда? А как? В чемодане везти? У нашего банка плохие возможности по обработке наличности. А платежный канал у нас только один: через Меркатор. Угадай с трех раз, что будет с деньгами, когда они зайдут на Меркатор?
— Ахххх, — выдохнул дракон.
— Так что к свадьбе мы готовы, Марку с Филиппом костюмы докупим на Рампе, опять же приобщимся к искусству.
— А я что, тоже приглашен? — подал голос архитектор.
— Разумеется, — ответил Котий. — И Уфф тоже. Причем Уффу даже костюм не нужен! Надо только контейнер с фирриевой водой взять, да?
— А как же наши твари? — заволновался я.
— Ну как у всех, — пожал плечами Драк. — Оставим заявку бригаде зачистки, попросим навестить, тем более, у них теперь твои крокодилы, они должны со всем справляться в два раза быстрее. Да и вообще мы ненадолго. Ты же не любитель театра, надеюсь? И не будешь пытаться посмотреть на Рампе все, что там есть.
Я замотал головой, чем вызвал искренний смех Котия с Филиппом. В общем с машинами разобрались, осталось только разгрести все прочее.
***
Галина Ивановна тщательно изучила все документы, присланные с Мирты, и впала в задумчивость. Боргер слегка воспрял, ему надоело вечно быть самым тупым и приятно было обнаружить, что и у других бывают проблемы. Однако радость его длилась недолго, поскольку текущая ситуация никак не приближала их к разгадке. Галина Ивановна провела диагностику, потом уехала на пару часов, и наконец вернулась с разъяснением.
Пойманные злодеи, кстати, их звали Ник и Пан, специализировались на кражах предметов искусства. Промышляли они этим делом довольно долго, пока не попались. Вернее, не попали под действие защитного устройства, которое должно было выключить им сознание до поимки, но, поскольку было радикально новым, привело к иному результату. Воры приобрели антероградную амнезию, при которой в памяти у них сохранялся только последний день. А потом он начисто стирался из памяти. При этом вся память до инцидента сохранилась, как и рефлексы.
Соответственно Ник и Пан уже не помнили, ни как они попали на Домино, ни почему они вообще заинтересовались синим золотом, ни кто им помог с документами.
— В каком-то смысле, им повезло, — сказала Галина Ивановна. — Это еще не самый тяжелый случай. Есть прецеденты, когда люди помнят только последние пятнадцать минут. Это просто беда, приходится все время их убеждать, что они уже ели.
Боргер хмыкнул. С этим фактором он никаких проблем не видел. Злодеев кормили строго три раза в день, и других вариантов предусмотрено не было.
— Я думаю, — осторожно предположила Галина Ивановна, — что если все останется как есть, их придется обездвиживать и отправлять домой в коконах, а у нас и так мало лечебного оборудования. Мне его просто жалко отдавать, ведь пока доедете туда, пока обратно…
— И вообще хотелось бы узнать, кто их надоумил сюда попасть. Да еще и ехать некому, — махнул рукой Боргер. — А, кстати, реально ли их как-то привести в норму?
— Трудно сказать. Но что-то мне подсказывает, что дело небезнадежно. Что-то было в том, что они говорили…
— Так давай посмотрим протоколы допросов, — предложил Боргер и порадовался, что в кои-то веки они следовали процедуре.
Проматывая страницы бестолкового текста, Боргер вдруг наткнулся на интересное:
— Галина Ивановна, смотрите! Они ведь у нас помнят только сегодняшний день, так?
— Да, все верно.
— Но сегодня они упоминали Ирину, которую они видели совсем не сегодня. И даже не вчера.
— Действительно, — Галина Ивановна остановила текст на нужном месте.
— Это интересно.
— Еще как, — оживилась Галина Ивановна.
Повторный опрос показал, что Ник с Паном были поражены Ириной, и не столько ее могучей хваткой, сколько тем фактом, что она их совершенно не боялась. И назвала боевым картофелем. Они хотели бы служить этой женщине и хотят быть ее картофелем. Хотя они точно и не знают, что это значит.
— Нет, я не могу, — хохотала Галина Ивановна. — Прибыть на Домино с целью стать боевым картофелем. Мальчики, вы меня уморите!
Боргер насупился.
— Мы не можем подвергать опасности Ирину. Они не заслуживают доверия, — мрачно заявил он.
— Я думаю, вот что можно сделать, — отсмеявшись, предложила Галина Ивановна. — Ирочка пока не очень загружена, вы сможете звать ее на два часа в день для общения с нашими… гостями. Если зона памяти у них начнет расширяться за пределы времени общения с ней, то дело того стоит, а если нет — то свернем это дело. А если у нас будут успехи, то Ирочка напишет статью, а мы узнаем, кто их послал. Вот если она откажется, тогда план Б — отправим багажом.
Боргеру показалось это перспективной идеей, и он согласился. Злодеев, понятное дело, он спрашивать не стал, хотя и им бы эта мысль тоже понравилась. Но пока они об этом не знали.
***
Следующая неделя прошла почти без приключений. От Бара не было никаких известий, наша пещера вела себя прилично, месторождение с меднозолотыми кубиками пополнилось, но никаких неприятностей причинить не успело — мы выгребли его быстрее, чем оно успело наделать дел, и отнесли на склад. Продавать мы по-прежнему ничего не могли, оставалось только пополнять запасы и надеяться на лучшее. Партия фирромуляторов для лодочников была готова и отставлена в сторону. Котий договорился о недельной отсрочке, но никаких идей что делать, если не справится Бар, у нас не было. Наш посредник прислал два истерических письма, Котий отправил ему два успокаивающих.
Математика проходила суперуспешно. Котий собрал всех мелких, а дети на Домино были исключительно подвижными, и за неделю выучил с ними таблицу умножения. Занимались по утрам на берегу реки, было уже прохладно, а трава еще была зеленой, самое милое дело для того, что он задумал. Учил их он так же, как на Элуре учат как котят: вывешивал примеры в воздухе с пустым квадратиком на месте ответа, а тому, кто давал правильный ответ, разрешал прыгнуть через квадратик и проявить нужную цифру. За право прыгнуть и проявить ответ, разразилась настоящая битва, и обучение успешно продвигалось. А заодно дети тратили лишнюю энергию к великой радости родителей.
Общий язык, на котором говорили мы все, преподавал очередной выходец с Бодайбо — Валентин Синтагма, и они с Котием планировали часть занятия проводить на берегу реки и зимой, чтобы у молодежи была еще и физкультура. Немного непонятно было, что делать с молодыми осьминогами, они холод переносили плохо, а одежду и вовсе не переносили, но Октош, узнав, что основы магии будет преподавать Роман Николаевич и тоже на берегу реки, заявил, что по такому случаю заведет себе комбинезон. Тем более, что у него уже есть личные деньги, и он может позволить себе такого рода сюжет. Октор на это заявление только сплел из верхних щупалец что-то похожее на эмоциональное восклицание, но Октош сплел таких два, и на этом осьминожий разговор закончился.
В общем, было тихо. Крокодилы прокачивались суперуспешно, и в пятницу я поехал с готовой парой к Лин с Кьярой смотреть их в деле.
Пленки, собранные нами в прошлый раз, отросли назад не полностью, что бесконечно радовало — наша результативность возрастает! Но кое-где они все равно наползали на стены. Запускать такое было нельзя. Их бригада уже заполнила первые формы фирриевой водой и надеялась отгрузить первую партию до холодов. Их инженеры кудесничали с системой, которая позволит изготавливать фиррий и зимой. Мне показалось, что их вариант будет несколько менее эффективен, чем наш, но вмешиваться не стал. Если Котий не хочет светить ни наш склад, ни нашу систему, кто я такой, чтобы с ним спорить. Вероятно, у нас есть на это причины.
С прошлого раза Кьяра успела забыть, что крокодилам не нужны сложные инструкции, но и крокодилы слегка поумнели, поэтому дело двигалось неплохо. Может, и нормально будет. Кьяра сказала, что придумает им новые имена, потому что номера ее оскорбляют. Я пожал плечами. Ее право, тем более, что крокодилы и без обращений как-то понимали, когда хозяин командует кем-то конкретным. Мой главный Барух стоял на подстраховке, но в этот раз ему вообще ничего не пришлось делать. Он подъел только одного заблудшего туманного червя.
В общем-то можно Кьяриных крокодилов можно ей уже и оставить, но выяснилось, что никто не подумал, куда ставить крокодилов на ночь. Все-таки я не был уверен, что они смогут функционировать полностью в автономном режиме.
В бывшем доме Ганбатов была полна коробочка людей, да и в новом блоке тоже. Поэтому было решено, что крокодилов я пока оставлю у себя, а Кьяра купит в Городе два контейнера, и тогда уже получит крокодилов. Тогда можно будет их оставлять даже на улице. Все равно Лин с Кьярой еще предстояло получить аппарат для извлечения синего золота из пещеры, тот самый, вместо которого пришел горнокопатель, который украли внезапные злодеи.
У меня даже нашлось время проанализировать успех своих изделий и обнаружить, что самым успешным, эффективным и востребованным средством оказались монеты с Бантием. Они реально замедляли формирование и движение тварей по пещере, Юхансон получил от меня еще две монеты, а дальнейшая очередь за ними растянулась за горизонт. Бригада зачистки и вовсе захотела иметь про запас пару десятков. Роман Николаевич хохотал, когда узнал, что я использую под эти цели монеты, и распорядился, чтобы Александр Николаевич начеканил мне толстых металлических дисков с выбитым названием Домино, и через два дня мне привезли целый ящик. Более того, иглопокрытия на них шло так немного, что у меня даже была надежда эту потребность закрыть еще до закупки новой партии игл. И монеты я изводить перестал. Теперь те, кто получил первые экземпляры, собирались выловить их из воды и заменить на стандартные, а старые продать коллекционерам.
Заодно я, кажется, понял, о чем говорил Бар, когда говорил, что проблема с иглами — и не проблема вовсе.