Я даже не хочу выпить.
Какая мне разница, будет ли на полюсе флаг?
Когда я еще туда дойду.
Стук все ближе.
Мимо - деревья, дома, остановки.
Зад - Аум.
Центр - Белая полоса.
Перед - Нирвана.
А стук уже просто невозможен.
Такое ощущение, что я лежу возле железной двери и в нее чем-то тяжелым колотят.
4.
Открываю глаза. Действительно - колотят. Кричат что-то, но не слышно или непонятно. Темно все равно. Пытаюсь подняться, но схватитьс не за что. И почти уже нечем.
Падаю...
Снова...
И снова...
Сухо во рту как...
Встаю, облокотившись правой рукой о косяк, головой мотать нет сил. Здесь свет. Тусклый, подпотолочный, пыльный.
Свет...
Оборачиваюсь...
Спокойно лежат они, достойно...
Как будто спят...
Словно живые...
На железных матросских двухярусных кроватях, аккуратно стоящих в три ряда у дальней стены. И маленькая строгая табличка: "Руководители Советского государства". А чуть пониже и чуть помельче: "Ответственный за сохранность и внешний вид мумий мичман Сацкевич".
Черт, думаю, больно-то как! Голова раскалывается от этого дикого стука в дверь.
Брежу...
Больно...
Падаю...
Темно..
Просто темень..
И далекая белая дорога...
Наконец-то...
Она так прекрасна...
И он идет ко мне...
Ангел...
Плывет ко мне...
Борхес...
В желтом берете...
Наклоняется, нежный, и тихо трясет за плечо...
Эй! - шепотом вопрошает он...
Молчу...
Язык прирос...
Эй! - трясет он...
Здравствуй! - молвлю.., - я пришел. Я уже здесь...
Эй! - трясет он...
Что же ты трясешь, ангел, ведь я уже тут... Здравствуй... Бери...
Эй! - трясет он..., - Открой глаза!
Внемлю...
Открываю...