- Таково мое намерение, - ответил герцог с поклоном.
Глава 9
ЛЕОН И ЛЕОНИ
Вначале следующей недели Давенант покинул Париж и отправился в Лион. И в тот же день Эйвон, призвав к себе maоtre d'hфtel* Уокера, сообщил ему, что завтра отбудет из Франции. Уокер не удивился, давно привыкнув к внезапности решений своего господина. Он был весьма сдержанным человеком с непроницаемым лицом. Он много лет служил у герцога, и тот, убедившись в его скрупулезной честности и преданности, поручил ему свой парижский дом. У его светлости был еще дом в Лондоне на Сент-Джеймской площади, оба дома он держал открытыми, с полным штатом прислуги, так что пост этот был очень важным. Обязанностью Уокера было держать парижский особняк в полном порядке и всегда готовым к приезду герцога или его брата.
______________
* Дворецкий (фр.).
Из библиотеки Уокер направился на половину слуг, дабы сообщить Гастону, камердинеру, Мийкину, груму, и Леону, пажу, что они должны приготовиться к отъезду на следующее утро. Леона он обнаружил в комнате домоправительницы, где тот, примостившись на краешке стола, болтал ногами и жевал кусок пирога. Мадам Дюбуа в покойном кресле у огня скорбно следила за ним. Уокера она встретила кокетливой улыбкой, так как была недурна собой, но Леон, покосившись на чопорную фигуру в дверях, ограничился легким кивком и продолжал наслаждаться пирогом.
- Eh, bien, m'sieur?* - Мадам разгладила юбки и вновь одарила maоtre d'hфtel сладкой улыбкой.
______________
* Да, мосье? (фр.)
- Нижайше прошу прощения, мадам, что обеспокоил вас. - Уокер отвесил поклон. - Но я ищу Леона.
- Вот он я, Уокер! - Леон повернулся к нему. Лицо Уокера еле заметно скривилось. Единственный среди прислуги, Леон называл его просто по фамилии.
- Минуту назад меня позвал его светлость и предупредил, что завтра уезжает в Лондон. Я пришел предупредить тебя, Леон, что ты должен быть готов сопровождать его.
- Ба. Он предупредил меня еще утром, - презрительно бросил Леон.
Мадам кивнула.
- Да, и он пришел ко мне съесть пирожка на прощанье, le petit. - Она шумно вздохнула. - Да, у меня на сердце тяжело, что я теряю тебя, Леон, Но ты... ты радуешься, неблагодарный!
- Я ведь никогда не бывал в Англии, понимаете? -извинился Леон. - И так взволнован.
- Ah, c'est cela!* Так взволнован, что забудешь толстую старую мадам Дюбуа.
______________
* А, вот что! (фр.)
- Нет! Клянусь, что нет! Уокер, не хотите пирога мадам?
Уокер выпрямился во весь рост.
- Нет, благодарю.
- Voyons, он оскорбляет ваше искусство, та mere, - засмеялся Леон.
- Уверяю, мадам, ничего подобного. - Уокер отвесил ей поклон и удалился.
- Ну просто верблюд! - заметил паж. И повторил то же герцогу на следующий день, когда они катили в карете по дороге на Кале.
- Верблюд? - засмеялся герцог. - Но почему?
- Ну-у... - Леон наморщил лоб. - Я один раз видел верблюда. Очень давно. И помню, он шел задрав голову и с улыбкой на морде. Ну совсем Уокер. Он был полон такого достоинства, монсеньор. Понимаете?
- Вполне. - Герцог зевнул и откинулся в угол на подушки.
- Вы думаете, мне понравится Англия, монсеньор? - вскоре спросил Леон.
- Будем уповать, что понравится, дитя.
- И вы... вы думаете, что на корабле мне станет плохо?
- Надеюсь, что нет.
- И я надеюсь! - истово сказал Леон. Однако поездка прошла спокойно. Они переночевали, не доезжая Кале, а на следующий день вечером сели на корабль. К большому разочарованию Леона, герцог отослал его в каюту и приказал не покидать ее. Пожалуй, впервые Эйвон переплыл Ла-Манш, оставаясь на палубе. Один раз он спустился в крохотную каюту, увидел, что Леон уснул в кресле, взял его на руки, бережно уложил на койку и укрыл меховым одеялом. Потом поднялся на палубу и прохаживался по ней до утра.
Когда утром там появился Леон, он пришел в ужас, что его господин всю ночь провел на ногах, и прямо высказал свои чувства по этому поводу. Герцог подергал его за кудрявую прядь и, уже позавтракав, спустился в каюту, где и проспал до самого Дувра. Там он проснулся и с надлежащей томной небрежностью сошел на берег в сопровождении Леона. Гастон высадился одним из первых, и к тому времени, когда герцог вошел в гостиницу на набережной, хозяин был весь к услугам его светлости. В отдельной комнате их ждал на столе второй завтрак.
Леон оглядел кушанья с заметным неодобрением и немалым удивлением. На одном конце стола красовался большой кусок английского ростбифа в соседстве с ветчиной и тремя каплунами. Другой конец занимала жирная утка, пудинги и всякое печенье. Между всем этим стоял графин с бургундским и кувшин пенящегося зля.
- Ну-с, мой Леон?
Леон обернулся. В комнату вошел герцог и, остановившись у него за спиной, изящно обмахивался веером. Леон сурово посмотрел на веер, и, прочитав осуждение в его глазах, его светлость улыбнулся.
- Веер не снискал твоего одобрения, дитя?
- Он мне совсем не нравится, монсеньор.
- Ты ввергаешь меня в уныние. А что ты думаешь о нашей английской еде?
Леон покачал головой.
- Ужасная, монсеньор! Она... она barbare!* Герцог засмеялся и сел за стол. Леон тотчас подошел к нему, намереваясь встать за его стулом.
______________
* Варварская (фр.).
- Дитя, заметь, что стол накрыт на два прибора. Садись. - Он развернул свою салфетку и взял нож и вилку для разрезания жаркого. - Не попробуешь ли утку?
Леон робко сел.
- Да, пожалуйста, монсеньор.
Герцог положил кусок на его тарелку, и он принялся за еду стеснительно, но изящно, как увидел Эйвон.