- По-моему, что-нибудь лопнет, и боюсь, что это буду я.
Фанни засмеялась.
- Какой вздор! Шнуровка затянута так слабо, что корсаж может соскользнуть. Нет! Никогда ни в коем случае не подбирай юбки! Душечка, нельзя показывать щиколотки! Это неприлично!
- Ба! - С этим восклицанием Леони подобрала юбки и осторожно прошлась по комнате. - Да нет, я лопну! - вздохнула она. - Я скажу монсеньору, что женскую одежду носить не могу. Меня будто в клетку посадили.
- Не говори больше, что ты "лопнешь", - умоляюще сказала Фанни. Благородные барышни не употребляют таких слов!
Леони остановилась.
- А я - благородная барышня?
- Разумеется. Кто же еще?
В первый раз на щеке появилась ямочка, синие глаза заискрились.
- Что еще? Это так смешно? - спросила Фанни сердито.
Леони кивнула.
- Да, мадам. И... и совсем непонятно. - Она вернулась к зеркалу и поклонилась своему отражению. - Bonjour, Mademoiselle de Bonnard! Peste, qu'elle est ridicule!*
______________
* Здравствуйте, мадемуазель де Боннар! Черт, до чего она смешна! (фр.)
- Кто? - спросила Фанни сердито.
Леони презрительно указала на себя в зеркало.
- Эта глупая дуреха.
- Но это же ты!
- Нет! - твердо заявила Леони. - Ни за что!
- С тобой так трудно! - воскликнула Фанни. - Я очень старалась, одела тебя в мое самое красивое платье... Да-да, одно из самых красивых, пусть оно мне и не идет, а ты говоришь, что это все глупости.
- Вовсе нет, мадам. Глупа я. Можно я останусь в панталонах хотя бы на нынешний вечер?
Фанни прижала ладони к ушам.
- Нет, даже слышать не хочу! И не смей употреблять это слово при Эдварде, умоляю тебя!
- Эдварде? Ба! Ну и имечко! Кто он?
- Мой муж. Такой чудесный человек. Даю тебе мое слово, мне становится дурно при одной мысли, что он почувствует, если ты в его присутствии заговоришь о панталонах! - Фанни испустила веселый смешок. - Ах, как весело будет покупать тебе весь необходимый гардероб! Я просто обожаю Джастина за то, что он привез тебя ко мне! А что скажет Руперт?
Леони оторвала взгляд от зеркала.
- Это брат монсеньора, n'est-ce pas?
- Такой несносный! - Фанни кивнула. - Совсем сумасшедший, знаешь ли. Но мы, Аластейры, все такие. Ты, наверное, сама заметила?
Большие глаза заискрились.
- Нет, мадам.
- Как! И ты... ты прожила у Эйвона три месяца? - Фанни возвела глаза к небу, но стук захлопнувшейся двери где-то внизу заставил ее встрепенуться. Эдвард уже вернулся от Уайта! Я спущусь и... и поговорю с ним, пока ты будешь отдыхать. Бедное дитя, ты, конечно, совсем измучена?
- Не-ет, - протянула Леони. - Но вы скажете мистеру Марлингу, что я приехала, так ведь? И если ему это не понравится, а я думаю, что не понравится, то я могу...
- Вздор! - сказала Фанни, слегка краснея. - Ничего подобного, моя прелесть, уверяю тебя. Эдвард будет в восторге. Ну конечно же, глупенькая девочка! Вот было бы мило, если бы я не умела поставить на своем. Просто я хочу, чтобы ты отдохнула, и ты приляжешь! Право, ты падаешь от усталости. И не спорь со мной, Леони!
- Я не спорю, - возразила Леони.
- Да... Но я подумала, что ты будешь спорить, а это меня так сердит! Пойдем со мной, я отведу тебя в твою комнату. - Она проводила Леони в голубую спальню для гостей и вздохнула. - Обворожительна! Мне хотелось, чтобы ты была не такой прелестной. Глаза у тебя, как эти бархатные портьеры. Я их купила в Париже, душечка. Правда, бесподобные? Запрещаю тебе касаться твоего платья в мое отсутствие! - Она грозно нахмурилась, погладила Леони по руке и упорхнула в вихре шелков и кружев, оставив Леони в одиночестве на середине комнаты.
Леони подошла к креслу и опустилась в него очень осторожно, сдвинула ступни и чинно сложила руки на коленях.
"Это, - сказала она себе, - по-моему, очень плохо. Монсеньор уехал, и в этом огромном отвратительном Лондоне я его не отыщу. А Фанни, по-моему, дура. Или сумасшедшая, как она сама сказала... - Леони поразмыслила. - Но, может, дело просто в том, что она англичанка. А Эдварду, конечно, не понравится, что я тут. Mon Dieu, наверное, он решит, что я просто une fille de joie*. Очень даже возможно. Если бы монсеньор не уехал! - Эта мысль занимала ее довольно долго, а затем привела к следующей. - Хотела бы я знать, что он подумает, когда увидит меня? Эта Фанни сказала, что я обворожительна. Это, конечно, глупость, но, по-моему, я выгляжу почти хорошенькой. - Она встала и поставила свое кресло перед зеркалом, нахмурилась на свое отражение и покачала головой. - Ты не Леон, тут сомнений нет. От Леона у тебя осталась лишь чуточка. - Она нагнулась и посмотрела на свои ноги, еще обутые в башмаки Леона. - Hиlas!** Только вчера я была Леоном, пажом, а теперь я мадемуазель де Боннар. И чувствую себя в этой одежде очень неловко. И по-моему, мне немножечко страшно. Даже и мосье Давенанта тут нет. Меня заставят есть пудинг, а эта женщина будет меня целовать".
______________
* Проститутка (фр.).
** Увы! (фр.)
Она испустила тяжкий вздох и печально сказала вслух:
- Жизнь так тяжела!
Глава 11
СЕРДЦЕ МИСТЕРА МАРЛИНГА ПОКОРЕНО
Леди Фанни нашла своего супруга в библиотеке, где он стоял перед камином и грел руки. Он был среднего роста, с правильными чертами лица и внимательными серыми глазами. Он обернулся, когда она вошла, и раскрыл объятия. Леди Фанни подбежала к нему.
- Осторожнее с моим платьем, Эдвард, прошу тебя. Оно новое - Серизетта его только что прислала. Элегантное, правда?
- На редкость элегантное, - согласился Mapлинг. - Но если из-за него я не смогу тебя поцеловать, то сочту его безобразным.
Она подняла на него голубые глаза.
- Хорошо, Эдвард, но только один раз. О, сударь, какой вы жадный! Нет, Эдвард, не обнимай меня. Я должна тебе сказать безумно интересную вещь. Она осторожно поглядела на него из-под ресниц, взвешивая, как он воспримет ее новость. - Ты помнишь, любовь моя, что я была сегодня так ennuyиe*, что чуть не плакала?