- Какая жалость!
- Да, будет очень жаль, если эта невинность исчезнет... из-за тебя, сказал Хью, и в его обычно мягком голосе прозвучала суровость.
- Ты всегда так любезен! - прожурчал герцог.
- Если тобой руководят добрые намерения...
- Хью! Дорогой мой, я думал, ты меня знаешь.
Тут Давенант улыбнулся.
- Джастин, ради нашей дружбы, ты не отдашь мне Леона и не поищешь другого пажа?
- Я не люблю разочаровывать тебя, Хью, и всегда, когда это в моих силах, стараюсь оправдывать твои ожидания. А потому я оставлю Леона у себя. И Невинность будет следовать за Злом - как видишь, я тебя предвосхитил, облаченная в строгий черный цвет.
- Но зачем он тебе понадобился? Хоть это объясни мне.
- У него тициановские волосы, - невозмутимо ответил Джастин. - А тициановские волосы всегда были одной... из моих... правящих страстей. Карие глаза на мгновение блеснули, и сразу же тяжелые веки полуопустились. Я уверен, ты согласишься со мной.
Хью встал, подошел к столу, налил себе бургундского и минуту-другую стоял, молча прихлебывая вино.
- Где ты был сегодня вечером? - спросил он наконец.
- Я, право, забыл. Если не ошибаюсь, сначала я отправился к де Туронну. Да, я вспомнил теперь. Я выиграл. Странно!
- Почему странно? - осведомился Хью. Джастин сощелкнул пылинку табака с широкого обшлага.
- Потому что, Хью, не в такие уж давние дни, когда... э... всем было известно, что благородный род Аластейров находится на грани разорения... да, Хью, даже когда я был настолько безумен, что надеялся вступить в брак с нынешней... э... леди Меривейл, я всегда проигрывал.
- Я видел, Джастин, как за один вечер ты выигрывал тысячи.
- И как проигрывал их на следующий же вечер. Затем, если помнишь, я уехал с тобой в... куда же это мы направились? Ах да! В Рим. Конечно же!
- Я помню.
Тонкие губы иронически изогнулись.
- Да. Я был... э... отвергнутым влюбленным с разбитым сердцем. По правилам мне следовало бы пустить себе пулю в лоб. Но возраст трагедий для меня уже миновал. Вместо этого я - со временем - отправился в Вену. И выиграл. Вот награда за порок, мой милый Хью.
Хью наклонил рюмку, следя, как заискрился огонек свечи в темном вине.
- Я слышал, - сказал он медленно, - что человек, у которого ты выиграл это состояние, молодой человек, Джастин...
- С безупречной репутацией...
- Да. Так вот этот молодой человек... как я слышал... действительно пустил себе пулю в лоб.
- Мой милый, тебя ввели в заблуждение. Его застрелили на дуэли. Награда за добродетель. Мораль, мне кажется, достаточно ясна?
- И ты приехал в Париж с огромным состоянием.
- Да, недурным. И купил этот дом.
- Вот именно. Я все думаю, как ты примирил с этим свою душу?
- У меня нет души, Хью. Мне казалось, ты это знаешь.
- Когда Дженнифер Бошан вышла за Энтони Меривейла, у тебя было весьма убедительное подобие души.
- Неужели? - Джастин посмотрел на него и усмехнулся.
Хью невозмутимо встретил его взгляд.
- И я все думаю, что для тебя теперь Дженнифер Бошан?
Джастин поднял белую руку.
- Дженнифер Меривейл, Хью. Она- напоминание о неудаче и припадке безумия.
- И все же ты так и не стал прежним. Джастин поднялся. Ирония теперь была очень заметной, превратилась в сарказм.
- Не далее как полчаса назад, дорогой мой, я сказал тебе, что всегда стараюсь оправдывать твои ожидания. Три года назад... а точнее, когда моя сестрица Фанни сообщила мне о замужестве Дженнифер, ты с обычной своей прямотой заявил, что она, хотя и отвергла мои ухаживания, но создала меня. Voila tout*.
______________
* Вот и все (фр.)
- Нет. - Хью задумчиво посмотрел на него. - Я ошибался, но...
- Мой милый Хью! Прошу, не подрывай мою веру в тебя!
- Я ошибался, но не так уж сильно. Мне следовало бы сказать, что Дженнифер подготовила путь для другой женщины, которая создаст тебя.
Джастин закрыл глаза.
- Изрекая перлы мудрости, Хью, ты всякий раз вынуждаешь меня сожалеть о том дне, когда я принял тебя в избранный круг моих друзей.
- Их у тебя так много, не правда ли? - заметил Хью.
- Parfaitement*. - Джастин направился к двери. - Где есть деньги, там есть и... друзья. Давенант поставил рюмку на стол.
______________
* Здесь: в избытке (фр.).
- Это подразумевает оскорбление? - спросил он негромко.