- Фанни? - Лицо Дженнифер прояснилось. - Вы с ней знакомы?
- Я прожила у нее две недели, когда только приехала из Парижа. Монсеньор счел не convenable, чтобы я жила у него, прежде чем он подыщет даму, которая приглядывала бы за мной, вы понимаете?
В прошлом Дженнифер довелось на опыте познакомиться с понятиями герцога о том, что принято и что не принято, а потому она не поняла, но из деликатности промолчала. Они с Леони сели на поваленный ствол, а мальчик не отводил от них округлившихся глаз.
- Монсеньор, как я вижу, никому не нравится, - заметила Леони. - То есть очень мало кому. Леди Фанни, мосье Давенанту, ну и, конечно, мне.
- Так он вам нравится? - Дженнифер удивленно посмотрела на нее.
- Он очень добр ко мне, вы понимаете? - объяснила Леони. - А это ваш сын?
- Да, это Джон. Подойди поздоровайся, Джон. Мальчик послушно подошел, поклонился и, осмелев, сказал:
- У вас такие короткие волосы, сударыня!
Леони сняла шляпу.
- Такие красивые! - воскликнула Дженнифер. - Почему вы их остригли?
Леони замялась.
- Сударыня, можно я не отвечу? Мне велели ничего никому не говорить. Леди Фанни сказала, что я должна молчать.
- Надеюсь, причиной не была болезнь? - спросила Дженнифер с тревогой, оглядываясь на своих детей.
- Ах нет! - успокоила ее Леони. И вновь замялась. - Правда, монсеньор не говорил, чтобы я молчала про это. Только леди Фанни, а она не всегда поступает очень мудро, ведь правда? И наверное, она была бы не против, чтобы я сказала вам, ведь вы учились вместе с ней в монастырском пансионе, n'est-ce pas? Видите ли, сударыня, я только-только начала быть девушкой.
Дженнифер остолбенела.
- Простите, душечка, но...
- С двенадцати лет я всегда была мальчиком. Потом монсеньор нашел меня, и я была его пажом. А... а потом он обнаружил, что я вовсе не мальчик, и сделал меня своей дочерью. Сначала мне это очень не понравилось, а с юбками я мучаюсь до сих пор, но оказалось, что тут есть и много приятного. У меня много вещей, которые совсем мои, и я теперь благовоспитанная девица.
Глаза Дженнифер потеплели. Она ласково похлопала Леони по руке.
- Милая странная девочка! И долго вы будете в Эйвоне?
- Не знаю, сударыня. Как пожелает монсеньор. И мне приходится столько учиться! Леди Фанни обещала представить меня ко двору, мне кажется. Она очень добра, правда?
- Да, весьма большая любезность! - согласилась Дженнифер. - А как вас зовут, душечка?
- Я Леони де Боннар, сударыня.
- И ваши родители назначили Са... герцога вашим опекуном?
- Не-ет. Они уже давно умерли, понимаете. Монсеньор все сделал сам. Леони взглянула на младенца. - Он тоже ваш сын, сударыня?
- Да, дитя мое, это Джеффри Молино Меривейл. Правда, он прелесть?
- О да! - вежливо ответила Леони. - Но мне редко случалось видеть совсем маленьких детей. - Она встала и подняла с травы свою шляпу, со страусовым пером. - Мне надо вернуться, сударыня. Мадам Филд разволнуется. Она шаловливо улыбнулась. - Так похожа на наседку, понимаете?
Дженнифер засмеялась.
- Но вы приедете снова? Прямо в дом. Я познакомлю вас с моим мужем.
- Да, сударыня, если вы так любезны, я буду рада приехать. Au revoir, Jean; au revoir, bйbй!*
______________
* До свидания, Джон, до свидания, малютка! (фр.)
Младенец весело загугукал и заболтал ручонкой. Леони села в седло.
- Сказать что-нибудь такому маленькому очень трудно, - заметила она и поспешила добавить: - Он, конечно, очень милый.
Она поклонилась, сняв шляпу, повернула лошадь и скрылась из виду по тропе, которая привела ее сюда.
Дженнифер взяла малыша на руки, позвала Джона, и они вернулись через лес и сады в дом. Там она отдала детей на попечение няни, а сама отправилась на поиски мужа.
Он сидел в библиотеке, проверяя счета, - высокий, хорошо сложенный мужчина с добрыми серыми глазами и решительным ртом. Он протянул к ней руку,
- Клянусь, Дженни, всякий раз, как погляжу на тебя, ты все хорошеешь!
Она засмеялась и примостилась на ручке его кресла.
- Фанни считает, что мы старомодны, Энтони.
- Фанни!.. В глубине сердца она очень любит Марлинга.
- Да, очень, Энтони. Но она послушна моде, и ей нравится, чтобы другие мужчины нашептывали комплименты ей на ушко. Боюсь, я так и не свыкнусь со столичными нравами.
- Любовь моя, если я увижу, как "другие мужчины" что-то шепчут тебе на ухо...
- Милорд!
- Миледи?
- Вы ужасно не галантны, сударь! Как будто они стали бы... как будто я допустила бы! Он крепче ее обнял.
- Стоило бы тебе захотеть, Дженни, и ты всех посводила бы с ума!
- А, так вот чего вы желаете, милорд? - поддразнила она. - Теперь я знаю, что вы разочаровались в своей жене. Благодарю вас, сударь! - Она спрыгнула на пол и сделала ему шутливый реверанс.
Милорд вскочил и сжал ее в объятиях.
- Плутовка! Я самый счастливый мужчина в мире!