Шон вгляделся в изображение крупной рыбины. И вправду его "бакенбарды" выглядели как клочковатая бородка японского патриарха.
- Карп выполнен превосходно, - осторожно произнесла Дэни, - но боюсь, я не совсем поняла, что ты имеешь в виду, Том.
- Для этого следует вспомнить, что, согласно традициям, олицетворяет карп, - объяснил Нода.
- Карп - символ терпения или стойкости, - вспомнил Шон.
Нода улыбнулся, не удивленный его познаниями.
- В таком случае, - отозвался он, - можно сравнить карпа с бизнесменом, медленно пробивающимся вперед наперекор приливной волне и ждущим, когда его терпение будет вознаграждено.
- Это явно традиционные черты японского бизнесмена, - заметила Дэни.
- Но этот карп кажется особенно самодовольным, - возразил Нода, словно он уверен в своей способности преодолеть волну.
- Любопытно... - пробормотал Шон.
- По правде говоря, - продолжал Нода, - именно этот карп - тонко задуманная и великолепно выполненная иллюстрация к сущности бизнеса в нынешней Японии.
- И все это - одна спинка кимоно? - удивленно округлила глаза Дэни.
- Видите шелковистое нижнее кимоно? - спросил Нода. - Это непременная деталь костюмов классического театра "но". Один из наиболее распространенных персонажей "но" - молоденькая девушка, стремящаяся войти в храм.
- Помню, помню, - закивала Дэни, - но зрители знают, что она вовсе не девственница.
- Да, - подтвердил Нода, - им известно, что она колдунья, потому что они видят блеск серебристых треугольников на белом шелке ее нижнего кимоно и понимают, что так может блестеть только змеиная чешуя.
Дэни молча рассматривала кимоно, выжидая и надеясь, что Нода станет менее загадочным и более откровенным.
Шон перевел взгляд на пояснительную табличку в витрине. На ней по-японски и по-английски был указан автор кимоно и владелец, предоставивший его организаторам выставки.
Собственником этого шедевра оказался Юкио Кояма. Шон молча обратил внимание Дэни на эту табличку.
- У японцев бытуют странные представления о взаимодействии официального и теневого обществ, - заметил Нода. - Определенная деловая практика, существующая в Японии, поразила бы американцев как откровенное мошенничество.
- Как это? - удивилась Дэни.
- Например, существуют так называемые сокайя - финансовые гангстеры, которые прерывают собрания корпоративных акционеров и вымогают деньги у крупных компаний. Большинство японцев считают, что сокайя - члены якудзы, японских организованных родовых преступных группировок.
- В таком случае, - возразила Дэни, - этому бизнесмену-карпу следовало бы тревожиться, а не усмехаться.
- За исключением одного случая, если карп связан с сокайя, - вмешался Шон. Нода снова улыбнулся.
- По-моему, этот карп, так сказать, крестный отец всех карпов, произнес он, указывая на рисунок на спине кимоно. - Он управляет действиями сокайя, обеспечивая, если угодно, связь между организованной преступностью и законопослушными японцами.
- Неудивительно, что Кодзимура начал коллекционировать шелк: должна же у них быть хоть какая-то тема для разговоров при посторонних.
- Искусство подобно самой жизни, - проговорил Нода, - оно изобилует тонкостями, тайнами и сюрпризами.
Нода огляделся, убеждаясь, что в зале, кроме них, больше никого нет, а потом вытащил из внутреннего кармана пиджака конверт и вручил его Дэни.
- Надеюсь, в будущем нам удастся встречаться почаще, - сказал Нода и перевел взгляд на Шона:
- Мистер Кроу, вероятно, впоследствии мне придется обратиться к вам.
- Мой номер телефона есть у Дэни, - ответил Шон. - Звоните в любое время.
- Благодарю вас. Непременно позвоню.
Нода повернулся и вышел из зала не оглядываясь. Дэни воззрилась на конверт, оставленный Нодой. На нем не было никаких надписей, указывающих на отправителя или адресата.
- Можно, я сам? - спросил Шон, протягивая руку.
- Почему бы и нет? - насмешливо отозвалась Дэни. - Похоже, вы с Томом пришли к взаимопониманию.
Шон взял конверт и вскрыл его ногтем.
- Том понял, что ты спрашивала о шелке не для себя, - объяснил Шон. - И потому он вежливо напомнил, что теперь я в долгу перед ним.
- Я никогда не считала Тома особенно злопамятным.
- А разве я хоть словом намекнул на злопамятность?
Дэни развела руками.
В конверте оказался единственный лист бумаги - фотокопия газетной вырезки. Судя по узким столбцам и массивному заголовку, вырезка была старой. "Пятеро японских промышленников признаны виновными в военных преступлениях".
Шон держал вырезку так, чтобы Дэни могла читать ее одновременно с ним. Внимание обоих немедленно привлекло подчеркнутое имя.
Юкио Кояма.
В статье прямо излагались обвинения, выдвинутые против Коямы и других японских бизнесменов военным трибуналом, который судил военных преступников после второй мировой войны. Наказание было сравнительно мягким. По требованию правительства, желающего поскорее загладить все воспоминания о позорно проигранной войне, преступники были приговорены к недолгому тюремному заключению.
Шон издал удовлетворенное восклицание охотника, наконец-то напавшего на след крупной добычи.
- Кояма - военный преступник, - тихо произнес он. - Конечно, его вину не сравнить с виной нацистов, и тем не менее она существует.
- То же самое можно сказать о половине государственных деятелей нашей эпохи, - возразила Дэни. - И потом, прошло уже больше пятидесяти лет.
Шон еще раз перечитал вырезку.
- Здесь ни словом не упомянуто о возможности официальной амнистии.
- Даже так? - изумилась Дэни.
- Этого вполне хватит, чтобы навсегда перекрыть дорогу в США крестному отцу всех карпов - при условии что нужные люди узнают об этом заранее.