- Ты не веришь в любовь?
- Между этими двоими? Ни в коем случае. Чувство, которое существует между ними, - сложная форма ненависти.
- Тогда почему они до сих пор вместе? Из-за алчности?
- Может быть, - кивнул Шон. - А может, все гораздо проще: ненависть связывает накрепко, как и любовь.
- Только не меня!
- Да, с тобой все иначе. Сравнивать тебя с Катей - все равно что алмаз с дерьмом.
Дэни изумленно уставилась на Шона. Он по-прежнему не отрывал глаз от яхты.
Три сияющих лимузина остановились у тротуара на Аляска-уэй. Двери неспешно распахнулись. Восемь пассажиров, все мужчины, появились в золотистом вечернем свете. Каждый из них был роскошно одет. Все двигались с уверенностью и достоинством патрициев.
- А вот и остальные члены пресловутой "Гармонии", - сообщил Шон. Только вряд ли ты захочешь узнать, какова их любовь.
- Власть, - коротко бросила Дэни.
- Разумеется. Но как они проявляют эту любовь... - Шон покачал головой. - Не стоит об этом.
- Тебе это известно.
- У меня нет выбора. Первое правило войны - четко представлять своего врага.
Дэни молча наблюдала, как матросы с яхты сбежали по трапу и принялись выгружать багаж из лимузинов.
Восемь "крестных отцов" самого влиятельного преступного синдиката мира прохаживались по причалу, восхищаясь яхтой и обмениваясь шутками, как обычные туристы.
Ничем не примечательная картина.
- На вид вполне нормальные люди, - заметила Дэни. - Они мои враги, а я совсем их не знаю.
- И не хочешь знать.
- При чем тут мое желание? - с вызовом спросила Дэни. - А ты хочешь? Или просто действуешь в силу необходимости?
Шон помедлил, а затем произнес так тихо, что Дэни с трудом расслышала его:
- У тебя нет такой необходимости. Тебе это не поможет.
- Шон, выслушай меня, - начала Дэни, придвигаясь ближе. - С тех пор как я побывала в Лхасе, я вела битву с собственным рассудком, уверенным, что зло - пережиток давнего прошлого, и чутьем, которое подозревает, что в душе человека живет больше демонов, чем в аду.
На миг Шон закаменел.
- Со мной было то же самое, - приглушенно проговорил он. - Я ушел в монастырь. Ты - в университет.
- А потом оба сошлись в Лхасе.
Шон закрыл глаза.
- Ты не допустишь, чтобы я сделала неверный шаг в самый ответственный момент, - с мольбой в глазах сказала Дэни. - Я должна все знать!
Шон тяжело вздохнул и открыл глаза. Его голос зазвучал нарочито беспечно, почти легкомысленно.
Но глаза оставались мрачными, как смысл его слов.
- Итак, вспомним, кого мы здесь видим, - лениво предложил Кроу.
Он передвинул свой стул, чтобы лучше разглядеть восьмерых мужчин.
- Видишь вон того рослого красавца с черными волосами и тонкими усиками? - спросил Шон.
- Да. Хосе Габриэль де ла Пена из медельинского картеля, - выпалила Дэни, вспомнив недавние уроки. - Хозяин преступной организации, промышляющей нарко-бизнесом.
- А еще он законодатель моды, - добавил Шон. Дэни издала удивленный возглас:
- Об этом я слышу первый раз.
- Еще бы! Джилли старательно выбросил из папок все лишнее, прежде чем передать их тебе.
- Почему?
- Какой смысл пугать невинных?
- Я уже не та, что была в Лхасе, - напомнила Дэни,
- Да, - подтвердил Шон. - И я сожалею об этом, Дэни.
- А я нет. Расскажи мне о де ла Пене и его новшествах.
- Он изобрел так называемый колумбийский галстук, - сообщил Шон. - Не стану пугать тебя подробностями, но при его изготовлении на горле делается вертикальный разрез, а язык вытаскивается в рану.
У Дэни лишь дрогнули веки.
- Зато он примерный сын, - продолжал Шон. - Его мать и местная католическая церковь купаются в его деньгах.
- Как священники могут брать у нее деньги?
- А разве они могут их не брать? Ты только подумай, сколько хорошего можно сделать благодаря этим деньгам!
Ирония в голосе Шона заставила Дэни пожалеть о том, что она завела этот разговор.
Но взять свои слова обратно было уже невозможно. Теперь приходилось мириться с последствиями.
- А вон там - Салли Спаньолини, вон тот тип в черной шелковой рубашке в белый горошек, - продолжал Шон. - В море он наверняка продрогнет, но эта одежда - его визитная карточка.