- Боюсь, я заразился западным нетерпением, - продолжал Пакит. - Но этот шелк настолько важен для Тибета... Его значение трудно переоценить.
- Понимаю, - кивнула Редпас. На этот раз Дэни поверила обоим.
- Прасам Дхамса, - добавил Пакит, - полагается на мои советы в том, как лучше сосуществовать с остальным миром.
Судя по выражению лица самого Дхамсы, советы молодого монаха не всегда бывали желанными.
Шон понял затруднительное положение ламы. Трудно балансировать между духовной простотой и геополитическими сложностями.
"Трудно? Черта с два, - думал Шон, - попросту невозможно. По крайней мере для меня".
- Западное образование, которое так досаждает моему наставнику, я получил в сфере международной политики и дипломатии, - известил собравшихся Пакит.
- В Стэнфорде или Калифорнийском университете? - спросила Редпас.
Пакит не скрыл изумления.
- В Стэнфорде. Но как вы узнали?
- У калифорнийцев своеобразный акцент.
- Правда? Не замечал.
- Не волнуйтесь, - успокоила молодого человека Редпас. - Телевидение уравнивает все языковые различия в США. Ваш акцент уже стал или вскоре станет преобладающим.
Слегка улыбаясь, Дэни глотнула чаю с маслом и с наслаждением вспомнила о днях, проведенных на Великом шелковом пути.
- В ходе изучения курса нам требовалось прочесть немало ваших трудов, сообщил Пакит послу.
На первый взгляд эти слова могли показаться комплиментом. Но в них читался еле уловимый намек: если бы не требования преподавателей, Пакит не стал бы утруждать себя чтением трудов посла Редпас.
Шон пил чай и выглядел таким же умиротворенным, как Дэни. Но это впечатление было обманчивым. Шон чувствовал, что Пакита раздражает присутствие Редпас.
Вероятно, виной всему просто обычное честолюбие, размышлял Шон. Оно то я дело подводит молодых людей. Пакит не желает, чтобы кто-нибудь, кроме него, нашептывал советы на ухо Прасаму.
- Некоторые из моих трудов были написаны еще до вашего рождения, невозмутимо призналась Редпас. - Уверена, вы сочли их устаревшими.
Пакит удивленно заморгал, но тут же расплылся в странной улыбке.
- Мир меняется быстро и бесповоротно, - согласился Пакит. - Общества, которым удается выжить, должны изменяться вместе с ним.
Дхамса нахмурился и раздраженно зашевелился.
- Мир действительно меняется, - возразила Редпас, - но человеческая натура остается неизменной. Тщеславие, алчность, гордость, страх, сексуальное влечение - все это непреходяще.
- Весьма старомодная точка зрения, - отметил Пакит.
- Благодарю, - парировала Редпас. - Но в современном мире немного найдется истинных ценностей.
Шон спрятал улыбку за пиалой с чаем. Он подозревал, что молодой монах уже понял: скрестить словесные мечи с Кассандрой Редпас - значит выставить себя в самом неприглядном виде.
Пакит усмехнулся:
- Достопочтенный лама разделяет ваши взгляды.
- Да, - кивнула Редпас. - Мы с мистером Кроу и ламой не раз беседовали на философские темы.
- Теперь я понимаю, почему он предпочел доверить вам и вашим людям этот бесценный шелк.
- Судя по голосу, вы не согласны с решением ламы, - заметила Редпас.
Пакит старательно покачал головой.
- Я не видел необходимости усиливать охрану шелка, - заявил он. - Этим мы только привлекли бы к нему внимание.
Дхамса что-то негромко произнес по-тибетски. Шон перевел:
- Одеяние Будды - сердце тибетской культуры. Китайское правительство осознает власть подобных религиозных символов, даже если некоторые из младших монахов Лазурной секты ее не до конца понимают.
Пакит положил локти на стол, переплел пальцы и уставился на Дхамсу в упор. На лице молодого монаха заиграла холодная улыбка.
Он напоминал Дэни адвоката, ведущего давно уже продуманный и отрепетированный спор.
- Мы, тибетцы, в конце концов должны заключить мир с КНР, - спокойно произнес Пакит по-английски.
- Вот как? - переспросил лама.
- Да. За ними будущее.
Дхамса ответил что-то по-тибетски.
Шон негромко перевел:
- Достопочтенный лама говорит, что будущее приходит и уходит, а буддизм остается. Его сущность неподвластна изменениям. Это Великое Непреходящее и Неизменное.
Пакит метнул в Шона взгляд прищуренных глаз.
- Мой перевод неточен? - спросил Шон у молодого монаха.
- Он превосходен.
- Вы очень любезны, - бесстрастно отозвался Шон.
- Но все дело состоит в том, - возразил Пакит, - что власть КНР более опасна для Тибета, чем любая другая.
- Может быть, - согласился Шон. - Хотя большинство тибетцев считают иначе. Они верят в возвращение царя-воина Гесара. Тогда в Тибете вновь воцарится свобода, сохранить которую способен лишь опытный правитель.