Шагнув в комнату, Дэни заметила, что Шон не убирает левую руку с кармана кожаной сумки, в котором был спрятан пистолет.
Мурашки, пробежавшие по коже Дэни, не имели никакого отношения к работающему на полную мощность кондиционеру. Солнце, цветы и бархатистый тропический воздух ничуть не притупили бритвенно-острую бдительность Шона.
Дэни с тревогой огляделась. Дверь пляжного домика открывалась в гостиную с окнами на пляж. В небольшой нише помещался бар с отнюдь не скудными запасами спиртного, а спальня находилась по другую сторону, подальше от шума прибоя.
- Знаешь, а мебель ничего, - заметила Дэни.
- Да, - отсутствующим тоном подтвердил Шон, - очень мило.
Но он не обращал внимания на изящество мебели. Шон заглядывал под кресла и столы, обыскивая места, где обычно прячут "жучки", и места, где никому не придет в голову их искать.
Пока Шон методично обследовал лампочки и стенные розетки, Дэни устроила собственный инспекционный тур, не переставая щебетать о том, что даже по прошествии нескольких дней ей не перестают доставлять удовольствие мебель, вид из окон, погода и двери, выходящие на пляж.
Шон пользовался только тремя вариантами ответов: "угум, "да" и "очень мило".
- И выбор спиртного здесь большой, - продолжала она.
- Да.
- Особенно хорош "Гран-Марнье".
- Очень мило.
- Это точно. Бутылка такого размера в аэропорту стоила бы не меньше пятидесяти баксов.
Приостановив осмотр подозрительно расположенной розетки, Шон уставился на Дэни.
- Ты любишь "Гран-Марнье"? - изумленно спросил он.
- Ох уж эти мне мужчины! - воскликнула Дэни с явным отвращением. - Ты до сих пор не можешь запомнить даже мой любимый цвет!
- Угу...
- Вот именно, - подхватила она.
Шон продолжил обыск. Осторожность была его оружием. Еще в Афганистане он твердо усвоил непреложное правило: осторожные люди живут дольше.
Во всяком случае, Шон понимал: современный, изготовленный по последнему слову техники "жучок" при подобном обыске не обнаружить. Кроме того, если прикрытие сработано так неудачно, что из "Гармонии" уже прослушивают, что творится в доме, им рано или поздно грозит смерть.
- Как это мило со стороны твоего босса - дать тебе отпуск! - произнесла Дэни.
- Да.
- Должно быть, аренда этого домика обходится баксов в пятьсот в день.
- Восемьсот пятьдесят, - уточнил Шон. - Я сейчас вернусь.
- Я буду ждать твоих очередных "угу", - с улыбкой пообещала Дэни.
Шон открыл дверь спальни, заглянул в комнату и горько улыбнулся. Должно быть, у Будды отменное чувство юмора, решил он.
Он быстро обошел спальню и ванну, но не обнаружил ничего подозрительного. Спустив воду в туалете, он прислушался. Все было в полной исправности.
В том числе его организм.
Тело Шона томило острое, нестерпимое желание. Никакие медитации и аутотренинг, на которые он потратил столько времени в Тибете, не помогали. Его рубашка пропиталась ароматом Дэни, на губах чувствовался привкус ее губ, при воспоминании о том, как она прикоснулась грудью к его руке, шорты становились тесными.
Проклятие!
Еще раз мысленно выругавшись, Шон прошагал через гостиную к бару, рывком открыл дверцу холодильника, отыскал ледяную зеленую бутылку карибского пива, вскрыл ее и жадно глотнул.
- Что случилось? - спросила Дэни.
Шон не отрывался от бутылки. Дэни смотрела на него поверх зеленой бутылки. Его глаза казались темными, как полночь, и непроницаемыми.
Он опустил бутылку и улыбнулся.
Все ясно, подумала Дэни. Кто-то, где-то и как-то вляпался в навоз яков. Причем вляпался по уши.
- Ничего, - наконец ответил он.
- По твоему поведению не скажешь.
Улыбка Шона стала шире, но ничуть не потеплела.
- Поведению... - повторил Шон так, словно впервые слышал это слово. Да.
- Так мы продолжаем разговор или нет? поинтересовалась Дэни.
- Пока нет, но скоро будем.
- Что ты имеешь в виду?
Шон молча кивнул в сторону спальни.
- Посмотри сама, - предложил он. - И не забывай: ты получила то, чего добивалась. Короче, за что боролась...
Бросив в сторону Шона удивленный взгляд, Дэни подошла к двери спальни и заглянула внутрь. В комнате было прохладно, изящные шторы создавали мягкий полумрак. Дверь стенного шкафа осталась открытой, внутри виднелась летняя одежда, обещанная Джиллеспи.
Дэни не удосужилась проверить размеры: она была уверена, что одежда придется ей впору.
В остальном комната выглядела идеально. Кто-то приготовил здесь одежду для Шона в пакетах. На одном стуле небрежно висела тенниска, на втором алая ночная рубашка.
Поморщившись, Дэни отвернулась.
Сквозь открытую дверь ванной она увидела разложенные над раковиной туалетные принадлежности - именно те марки, которые она предпочитала. Несколько флаконов были полупустыми, словно ими пользовались.