Да, отели бывают разные. И швейцары тоже. Черные, пуэрториканцы, англосаксы… Под «Плазой» стоит украинец, а под «Холоран Инн» – очаровательная блондинка. Лишь одна закономерность бросалась в глаза: все сговорчивые, «свои в доску» швейцары, которые охотно принимали мой однодолларовый аванс, стояли у захудалых гостиниц. А у процветающих, когда я, поставив свой чекер в очередь, подходил прощупать почву: «Доброе утро, дружище!», мне отвечали:
– Не крутись под ногами, парень! Стой там, где стоит твой кэб!
Самый престижный, самый блистательный отель в Нью-Йорке – это, конечно, «Вальдорф-Астория». Здесь останавливаются главы государств, нефтяные магнаты, владельцы контрольных пакетов, звезды… Это отель для хозяев жизни, здесь в чести лимузины. С телефонами и телевизорами, с холодильниками и барами… Если вы попросите, чтобы такой лимузин закрепили за вами на недельку – на время вашего пребывания в Нью-Йорке, – это вам обойдется тысчонки, эдак, в три-четыре…
Швейцар, сосватавший промышляющему самостоятельно водителю лимузина такую работенку, получает двадцать процентов комиссионных. Зная это, не так уж трудно представить себе, с какой миной выслушивает швейцар «Астории» обычную таксистскую просьбу: «Будь другом, дай мне „Кеннеди“. Я тебе заплачу…»
Как ни странно, но чаще, чем богачи, лимузины заказывают вовсе не богачи. Тысячами эти «вовсе не» не разбрасываются, ни на неделю, ни на целый день им «роллс-ройс» не требуется, но и от таких швейцару перепадает куда больше, чем от таксистов.
Вот у подъезда «Вальдорфа» под свисающими полотнищами звезднополосатых знамен появляется очень симпатичный и очень молодой человек.
– Чем могу служить? – склоняется швейцар.
– Найдется тут у вас приличный лимузин?
– О, разумеется…
– Сколько будет стоить?
– Пятьдесят долларов в час…
– Но мне нужен еще и-ээ-и толковый парень…
– Понимаю. Том!
Подлетает Том, на ходу снимает фуражку.
– Тебя зовут Том?
– Yes, Sir!
– Нужно съездить к Морскому вокзалу.
– Yes, Sir!
– Встретить одну леди.
– Yes, Sir!
– На обратном пути я выйду у «Тиффани», а ты отвезешь леди и по дороге, вроде бы к слову, скажешь, что возишь меня уже года три. Ясно?
– Yes, Sir! Если позволите, я на вас пожалуюсь.
– Это еще зачем?
– Скажу, что вы – кошмарный человек: работаете день и ночь. Замучали и себя, и меня. Что я решил от вас уходить…
– Э, да ты неглуп.
– Yes, Sir!
А на эстакаде, в порту, когда по сходням уже текут пассажиры, когда до ответственной встречи остаются – минуты, когда молодой человек порывается выскочить из лимузина, Том – не выпускает его… Том просит денег. Но сдачу с небрежно брошенной ему сотни – не отдает. И требует еще…
– Ты чокнулся?! Мы же условились: пятьдесят долларов в час…
– Сэр, лимузин подается минимум на два часа.
– Так ты же получил за два часа!
– Сэр, вы, кажется, заказывали – ээ – особый сервис… К подъезду, украшенному флагами, подкатывает серебряный «роллс-ройс». Из салона выпархивает баловница лет шестидесяти с распущенными волосами, в простецкой ситцевой юбке и шлепает босиком по асфальту, по мраморным плитам вестибюля…
Следом за баловницей шагает супермен. А за суперменом – шофер в черном костюме, в форменной фуражке, несет на скрюченном пальце маленькие босоножки…
Сегодня этот шофер получит на чай – пятьдесят долларов… За что?
Он идет, опустив глаза. У него седые виски и взрослые дети. Ему стыдно. И видавшему виды швейцару тоже стыдно. И мне…
И только две девчонки-продавщицы застывают посреди тротуара с широко раскрытыми от восторга глазами. Много-много раз представляли они себя выпархивающими из «роллс-ройсов», в немыслимых туалетах, в невообразимых мехах. Но такая подробность едва ли рисовались им даже в самых отчаянных взлетах их марихуанной фантазии…