Джина сидела на заднем сиденье вместе с Хилари. Эдвард занимал пассажирское место рядом с Джеффом, который вел машину. Они приземлились пятнадцать минут назад в аэропорту Майами и сейчас ехали по автостраде вдоль побережья Атлантического океана. Джефф показывал своим гостям красивые отели, тянувшиеся вдоль прибрежной полосы, – самые роскошные отели во всех Соединенных Штатах. И, хотя было уже темно, чувствовалось, что они находятся в курортном городе.
– Нравится, Джина? – спросила Хилари. – Если вы с Эдвардом захотите провести завтрашний вечер в Майами-Бич, мы с Джеффом позаботимся о малышке.
– О, нам бы не хотелось обременять вас, – поспешно сказал Эдвард.
– Но мы сделаем это с большим удовольствием, – возразила Хилари. – Правда, Джефф?
– Конечно, дорогая, – подтвердил тот, сбавляя скорость перед очередным перекрестком. – Эдвард, посмотрите направо. Супермаркет будет строиться именно там. Сейчас темно и ничего не видно. Мы приедем с вами сюда завтра утром, чтобы вы могли осмотреть территорию. А после обеда я приглашаю вас принять участие в заседании правления.
– Все понятно, – шепнула Хилари, наклонившись к Джине. – Работа, работа и еще раз работа. Ну ничего, мы с вами не пропадем. Пусть они занимаются своим проектом, а мы совершим экскурсию по магазинам.
– Неплохая идея, – поддержала ее Джина, думая об Эдварде.
Когда в самолете она открыла глаза и увидела, что он смотрит на нее, у нее появилось ощущение, что между ними возникло сильное взаимное притяжение. Это наполнило ее сердце радостью. Но потом Джина уже стала думать о том, что все это плод ее воображения. После посадки у них почти не было времени для разговоров, однако Джина почувствовала, как Эдвард отдалился от нее, как бы возвел между ними невидимый барьер.
Джефф свернул на шоссе, тянущееся вдоль океана.
– Скоро приедем, – сообщила Хилари и, взглянув на девочку, спавшую на руках у Джины, добавила: – И вы отдохнете от нее.
– Она вела себя великолепно, почти всю дорогу спала, – сказала Джина.
– Надеюсь, ночью она тоже будет спать, – издав нервный смешок, заметил Эдвард. – Вы еще пожалеете, Хилари, что пригласили нас, когда своим криком Кэролайн посреди ночи поднимет весь дом.
– Не думаю. Но даже если малышка и раскричится, мы все равно ничего не услышим. Мы определили вас с Джиной в самое дальнее, семейное крыло дома. Обычно там живут моя дочь с зятем, когда приезжают на виллу. В эти выходные они не смогли выбраться из-за домашних дел.
Джефф свернул на великолепную подъездную аллею. Кэролайн шевельнулась и недовольно пропищала.
– Ну вот, сглазили, – с улыбкой посетовала Джина и принялась убаюкивать малышку: – Тише, ласточка, тише, мы уже почти приехали.
Впереди показался большой дом, Джефф обогнул его и остановил машину у заднего входа.
– Жарко, – заметила Джина, выйдя из автомобиля.
– Подождите до утра, тогда поймете, что такое настоящая жара, – сказала Хилари. – Надеюсь, вы захватили с собой купальник, Джина. У нас есть бассейн. Предлагаю вам, после того как вы уложите девочку, искупаться перед ужином. Сейчас особенно приятное время дня для этого.
– Вы, леди, купайтесь, – вмешался Эдвард, – а я, если вы, Джефф, не возражаете, хочу еще раз просмотреть бумаги, которые вы мне дали.
– Да, конечно, – ответил тот, вынимая их дорожные сумки из багажника. – Отнесите это в свою комнату и приходите в мой кабинет. У меня есть еще кое-какая документация по проекту, с которой вам полезно ознакомиться.
Хилари провела гостью по длинному коридору, в конце которого была дверь. Открыв ее, она сказала:
– Ну вот мы и пришли. Входите.
Посреди элегантной спальни стояла красивая широченная кровать. За стеклянными дверями виднелся бассейн. Джина с восторгом смотрела на бирюзовую воду, подсвеченную изнутри.
– Здесь ванная, – сказала Хилари, открыв боковую дверь. – А это, – она открыла соседнюю дверь в крошечную комнатку, где стояла детская кровать и стул, – для малышки. – Располагайтесь. Если вам что-то понадобится, обращайтесь ко мне, не стесняйтесь.
– Спасибо, Хилари.
Джина села на край кровати и посадила рядом с собой Кэролайн. Малышка уже совсем проснулась и теперь с интересом оглядывала незнакомую комнату.
– У вас очень красивое кольцо, – заметила Хилари, обратив внимание на бриллиант, сверкнувший в свете электрической лампы.
– Да. Эдвард подарил мне его в самолете, когда мы летели сюда.
Джина спохватилась, что поторопилась с ответом. Возможно, ей следовало сказать, что это случилось давно.
– Вы только что обручились! – радостно воскликнула Хилари. – О, Джина, как это романтично! Почему же вы сразу не сказали мне об этом? Сейчас же пойду и положу шампанское на лед. Мы обязательно отметим это событие.
Теперь Джина не сомневалась, что ее ответ был ошибочным. Эдварду не понравится вся эта суета. Да и ей она ни к чему.
– Нет, Хилари, пожалуйста, не беспокойтесь...
– Как это «не беспокойтесь»? Вы должны отпраздновать свою помолвку как полагается.
– Что мы собираемся отмечать? – поинтересовался Эдвард, занося в комнату дорожные сумки.
– Вашу помолвку, разумеется, – с улыбкой ответила Хилари. – Чудесная новость, Эдвард. Я очень рада за вас.
– Это вам Джина сказала? – пробормотал тот.
А Джина не знала, куда деваться. Она была уверена, что Эдварда разозлит ее самоуправство. Правда, если это так и было, то он хорошо прятал свое недовольство за спокойным, сдержанным выражением лица.
– Конечно, она сказала мне об этом. Ее восхитительное кольцо чуть не ослепило меня. – Хилари подошла к двери. – Оставляю вас, голубки, одних.
Когда за ней закрылась дверь, в спальне повисло неловкое молчание.
– Простите, Эдвард, – покаянно начала Джина, не дожидаясь, когда он разразится гневными филиппиками. – Я не собиралась ничего подобного говорить Хилари. Она увидела кольцо и сделала вывод. Я допустила оплошность?
– Да, нам не нужен этот шум с помолвкой. Хилари устроит праздник с шампанским, а я и без того чувствую себя плутом.
– Извините, – повторила Джина. – Я не умею обманывать. Хилари спросила, и я ответила, не успев даже подумать о последствиях.
Их диалог прервала Кэролайн, которой надоело сидеть на кровати. Малышка перевернулась на живот и стала сползать вниз. Джина подхватила ее на руки, прежде чем она достигла пола, и ласково осведомилась:
– Ты куда это собралась?
Она поцеловала девочку и посадила к себе на колени.
Эдвард нахмурился. Джина с его дочерью на руках выглядела совершенно естественно. Почему?
И почему он чувствовал себя беспомощным, когда она поднимала на него свои фиолетово-голубые глаза? Ни одна женщина не оказывала на него такого воздействия. У него возникло ощущение, что Джина обладала какой-то волшебной властью над ним, своего рода колдовскими чарами. Эдварду стало не по себе.
Он отвернулся и начал вытаскивать свои вещи из сумки.
– Я прощена? – быстро спросила Джина, желая разрядить напряженную атмосферу в комнате.
– Прощена? – эхом отозвался Эдвард, уже забыв, о чем они только что говорили. – За что? За то, что сказали правду? – Он потряс головой. – Теперь вы делаете из меня мошенника. – Эдвард посмотрел на Джину – она действительно была необыкновенной женщиной – теплой, очаровательной. Приказав себе не думать об этом, он отвернулся. – Это я во всем виноват. Мне не следовало давать вам кольцо. – Эдвард стал перекладывать вещи в шкаф. – Теперь нам придется пройти через пытку так называемой помолвкой.
– Да, ничего не поделаешь, – согласилась Джина.
Она встала и, взяв малышку на руки, подошла к Эдварду. Он почувствовал запах ее духов.
– Вам помочь?
Эдвард искоса взглянул на нее, боясь встретиться с ней взглядом. Даже простое платье, которое было на Джине, действовало на него возбуждающе.
– Нет, я сам справлюсь, – буркнул он не слишком приветливо. – Сейчас я буду купать Кэролайн, а потом переодену ее в пижамку.
Иными словами, обойдемся без вас, леди, легко «перевела» Джина. Но ее это не смутило, и она предложила приготовить для малышки ужин.
– Я думаю, она не голодна, хотя... Может, подогреете немного молока для нее? Я пытаюсь отучить ее от соски, но она по-прежнему требует бутылочку молока перед сном.
– Обычное молоко?
– Да. – Эдвард вынул из сумки пластиковую бутылку и передал ее Джине. – Спасибо, – сказал он, забирая у нее дочку.
У Джины было ощущение, что от нее только что избавились. Или я слишком остро реагирую на все его слова? – думала она, направляясь в кухню.
Хилари готовила салат.
– Не возражаете, если я подогрею молоко для Кэролайн? – спросила Джина.
– Нет, конечно. Я планировала устроить барбекю у бассейна сегодня вечером, но теперь, когда узнала о вашей помолвке, мне жаль, что я не придумала что-то более праздничное.
– Барбекю тоже очень хорошо, Хилари. И, пожалуйста, не утруждайте себя по этому поводу.
– Но я делаю это с удовольствием. – Хилари вылила молоко в ковшик и поставила на огонь. – Вы с Эдвардом тоже должны как-то отметить это событие. Отправляйтесь-ка завтра в город, загляните в какой-нибудь уютный ресторанчик. А я посижу с Кэролайн. У меня ведь внучка примерно такого же возраста. Когда дочка с зятем приезжают сюда, они тоже выбираются вечером в Майами-Бич, а девочку оставляют на меня. Так что я привыкла к этому. А Кэролайн – очаровательное создание. Необыкновенно большие голубые глаза и светлые кудряшки...
– Да, она просто прелесть, – согласилась Джина. – Я ведь ей не родная мать, но влюбилась в нее с первого взгляда. Даже не предполагала, что обладаю таким сильным материнским инстинктом, – заметила она, обращаясь больше к самой себе. – Но, наверное...
Хилари засмеялась.
– Вы так говорите, будто сами удивляетесь этому.
– Ой, сейчас убежит! – Джина протянула руку к ковшу с закипающим молоком. Она была рада сменить тему.
– А что случилось с женой Эдварда? – спросила вдруг Хилари.
– Они развелись. Я не знаю, что там произошло. Эдвард не любит говорить об этом.
– Она, должно быть, очень холодная женщина, если бросила своего ребенка.
– Не знаю, – повторила Джина, хмурясь. – Я ни разу не видела ее и поэтому не берусь судить.
– Вы правы. – Хилари посмотрела на Джину и улыбнулась. – Но могу сказать одно: Эдварду очень повезло, что он встретил вас.
– Согласен с вами, – послышалось от дверей.
Обе женщины вздрогнули от неожиданного появления Эдварда. Джина, встретившись с ним глазами, густо покраснела. Ей оставалось только надеяться, что Эдвард слышал не весь разговор. У нее было такое чувство, что ее опять поймали на том, чего она не должна была делать.
– Я как раз собиралась принести бутылочку, – бодро сообщила Джина, стараясь вести себя как ни в чем не бывало. – Сейчас немного остынет...
Эдвард взял бутылочку, посмотрев при этом на Джину таким взглядом, что ее сердце забилось как сумасшедшее.
– Спасибо, – тихо сказал он.
До кухни донесся плач Кэролайн, и Эдвард бросился к двери.
– Я побежал, а то она поднимет на ноги весь дом.
– Надеюсь, он не слышал, что я расспрашивала о его жене, – сказала Хилари, когда Эдвард ушел. – Он так неожиданно появился. Я даже не слышала его шагов.
– Я тоже, – поддакнула Джина. – Вряд ли он слышал, о чем мы говорили. В любом случае, это не имеет значения, ведь мы ничего плохого не сказали. – Джина постаралась собраться с мыслями. – Давайте, я помогу вам с ужином, – предложила она хозяйке.
– Спасибо, Джина, но все уже почти готово. Лучше идите поплавайте в бассейне.
Оказавшись не у дел, Джина направилась в спальню. Там никого не было. Она подошла к детской и слегка приоткрыла дверь, Эдвард сидел на стуле, а Кэролайн, уже в пижаме, пила молоко, вцепившись своими пухлыми ручками в бутылочку. Эдвард повернул голову.
– Я собираюсь искупаться в бассейне, – пробормотала Джина, как бы оправдывая свое вторжение в детскую.
– Хорошо. Кэролайн, скажи Джине спокойной ночи.
Джина помахала девочке рукой. Та оторвалась от соски и улыбнулась во весь рот.
– Спокойной ночи, солнышко.
Джине хотелось обнять ее и поцеловать, но она подумала, что начинает привязываться к ребенку, чего не следовало делать ни в коем случае. Она повернулась, собираясь уйти.
– Джина, – остановил ее голос Эдварда. – Вы не могли бы завтра присмотреть за Кэролайн?
– Конечно.
– Спасибо. Джефф хочет свозить меня утром на место строительства супермаркета, а после обеда я буду присутствовать на совещании.
– Не волнуйтесь, я посижу с ней.
Кэролайн уронила бутылочку на пол. Джина подбежала и подняла ее.
– Держи свое молочко, ангел мой, – сказала она, садясь на корточки перед малышкой. – Надеюсь, я заслужила поцелуй на ночь? – Джина легонько пощекотала девочку под пухлым подбородком. Кэролайн засмеялась и наклонилась к ней для поцелуя. – Ты пахнешь персиками и сливками, – проворковала Джина, целуя ее в одну щечку, потом в другую. – Так и хочется съесть.
– Персиковый шампунь, – прозаично пояснил Эдвард. – Она умудрилась опрокинуть в ванну флакон, когда я наливал шампунь в воду. Там все было в пене.
– Похоже, я пропустила веселое зрелище.
Джина подмигнула малышке, потом взглянула на Эдварда. Он смотрел на нее очень серьезно, и радужное настроение Джины сразу испарилось.
– Вы говорили так, будто на самом деле чувствовали это, – тихо произнес он.
– Что? Что это было весело? Думаю, это действительно было так.
– А то, что вы сказали Хилари на кухне? – неожиданно спросил Эдвард.
Джина почувствовала, как у нее вспыхнуло лицо.
– Что я сказала Хилари? – Она изобразила непонимание, надеясь, что Эдвард не слышал начала их разговора.
Он улыбнулся.
– Вы прекрасно поняли, что я имел в виду ваши слова о Кэролайн.
Джина пожала плечами. Она могла бы ответить, что всего-навсего играла отведенную ей роль. Но Джине достаточно было взглянуть на малышку, которая пила молоко и смотрела на нее своими ангельскими голубыми глазами, чтобы понять, что она не может солгать.
– Наверное, когда я смотрю на Кэролайн, то думаю о том, чего мне не хватает в жизни, – сказала Джина, уйдя от прямого ответа.
– Вы с Энтони планировали иметь детей?
– Мы говорили об этом. Я мечтала о девочке. – Она задумалась на минуту. – Сейчас, когда я вспоминаю наши разговоры на эту тему, то понимаю, что он никогда серьезно не думал об этом. Энтони считал, что сначала надо пожить для себя, а лотом, через несколько лет, можно обсудить и вопрос о детях.
– Очень похоже на то, что говорила Памела, – заметил Эдвард.
– Сколько вы прожили с ней?
– Пять лет, но знал я ее гораздо дольше. Мы познакомились в колледже. Она тоже изучала архитектуру.
Кэролайн допила молоко и привалилась к груди отца. У нее был сонный вид, и она с трудом удерживала глазки открытыми, наблюдая за беседой взрослых.
Эдвард нежно провел ладонью по ее кудряшкам. Он не торопился укладывать малышку в постель. Джина надеялась, что он поговорит с ней еще немного. Ей хотелось больше узнать о его прошлом.
– Мы окончили колледж в один год и устроились на работу в одну и ту же фирму, – добавил Эдвард.
– Вы случайно оказались там вместе?
– Нет. Памела призналась позже, что подала туда свои документы, когда узнала, что я там уже работаю. – Он улыбнулся. – Мне это польстило. Она мне очень нравилась. – Эдвард помолчал. – Памела была... ну в общем... она и сейчас очень красивая женщина.
Джина отвела взгляд. В сердце у нее шевельнулась ревность, и это шокировало ее. Как можно ревновать к женщине, которую ни разу не видела?
– Мы сняли квартиру, – продолжал Эдвард. – Современный дом, подземный гараж, круглосуточная охрана и тому подобное. С одной спальней. Очень стильной. Даже тогда я предпочитал иметь дом с двумя спальнями. – Он скривил губы в грустной усмешке. – Иногда, когда заглядываю в прошлое, я удивляюсь, что ничего не замечал тогда. А признаки были, если бы я был более внимательным. Но мы только начинали жить, поэтому я не возражал против выбора Памелы. Мы оба были поглощены работой, думаю, это было главное, что объединяло нас. Памела – великолепный архитектор.
– Красивая и талантливая, – задумчиво сказала Джина. – Вы, кажется, до сих пор любите ее.
– Любил, – тихо поправил ее Эдвард. – Очень сильно.
Если минуту назад Джина почувствовала укол ревности, то сейчас у нее внутри все перевернулось от боли. Она злилась на себя за эту слабость, но совладать с собой не могла.
– А сейчас? – почти шепотом спросила она.
– А сейчас мне становится грустно, когда я думаю о том, что из всего этого получилось. – Эдвард посмотрел на малышку, которая уже крепко спала. – Особенно мне обидно за Кэролайн. Она совершенно не интересует Памелу, как будто девочки и нет на свете.
Джина посмотрела в его печальные глаза, и вся ее ревность исчезла. Разводы вообще ужасная вещь, но они особенно драматичны, когда при этом страдают дети.
– По крайней мере, у Кэролайн есть вы, – мягко сказала Джина. – Один любящий родитель лучше, чем два несчастных.
– Наверное. – Эдвард пожал плечами. – Я, конечно, сделаю для нее все, что смогу. Я очень люблю дочь и совсем не жалею, что она осталась со мной. Кэролайн – самое лучше, что есть в моей жизни.
– Несмотря на то, что она стоила вам брака?
– Думаю, мой брак в любом случае развалился бы, – мрачно ответил Эдвард. – Памеле больше был нужен деловой партнер, чем муж. Иногда меня мучает совесть, что я уговорил ее не делать аборт... Не поймите меня неправильно, я отчаянно хотел ребенка. Но эта беременность не была запланирована и была не нужна Памеле. Она ожидала повышения на работе, и это ей было ни к чему. А я наивно полагал, что мы справимся, – денег у нас хватало. Это сейчас я знаю, что, как бы благоприятно ни складывались обстоятельства, ребенок для Памелы всегда бы был не вовремя. Она просто не создана для материнства. Впрочем, как и для брака.
– Она счастлива сейчас?
– Думаю, да. У нее интересная работа, есть друг, она живет так, как ей нравится. Как вы, очевидно, заметили, у нас с ней дружеские отношения. Чего, кстати, не может понять моя мать, – добавил он. – Она считает Памелу холодной и черствой. Но это неправда. Памела такая, какая есть, и она никогда не притворялась кем-то иным. Общение с ней обогатило мою жизнь.
Эдвард начал медленно подниматься со стула, чтобы не разбудить малышку.
– Вы явно все еще влюблены в нее, – констатировала Джина.
– Нет, – отрезал Эдвард, укладывая дочку в кроватку. Он обернулся и подал Джине руку, помогая ей подняться с пола. У нее затекли ноги от долгого сидения на корточках, и, встав, она пошатнулась. Эдвард обхватил ее за талию, удерживая на месте. Джина посмотрела на него, и ее сердце застучало быстрее. – Уже не влюблен, – твердо повторил Эдвард.
Интересно, подумала Джина, кого он хочет убедить в этом – меня или себя? Она ждала от него поцелуя. Ее глаза скользнули по губам Эдварда, которые манили к себе и были близко от ее губ.
– Думаю, нам надо выйти и посмотреть, что делают наши хозяева, – пробормотал Эдвард, пытаясь оторвать себя от Джины.
– Да, пожалуй.
Эдвард наклонил голову и скользнул губами по губам Джины. Его прикосновение было теплым, чувственным и нежным. Джина испустила тихий блаженный стон, но она хотела большего – чтобы его поцелуи были более страстными и длительными, чтобы Эдвард горячо обнимал ее и не выпускал из объятий. Она дрожала всем телом, когда Эдвард отошел от нее. Стук в дверь нарушил напряженное молчание, повисшее между ними.
– Это Джефф, наверное, – чуть задыхаясь, предположил Эдвард. – Я заставил его ждать. – Он пробежался взглядом по лицу Джины, отметив ее пылающие щеки. – Мы поговорим обо всем позже. Хорошо?