Джина подъехала к дому Эдварда и поставила машину рядом с его «шевроле». Вечер был теплым и безветренным, но в удушливой атмосфере чувствовалось приближение грозы.
Джина подошла к парадной двери и нажала на кнопку звонка. Здесь хорошо бы смотрелась глициния, прикинула она, глядя на полоску газона, тянувшуюся вдоль окон первого этажа. И еще можно поставить большие горшки с геранями и бегониями вдоль подъездной дорожки, продолжала размышлять она в ожидании, когда ей откроют дверь. Джина решила высказать Эдварду свои соображения за ужином. Если она сведет разговор к озеленению прилегающей к дому территории, то, возможно, им будет легче провести вечер, учитывая, что за столом они будут вдвоем.
Отправляясь в гости к Эдварду Хартли, Джина испытывала неловкость. Это не было свиданием, но и деловой встречей этот ужин тоже назвать нельзя. Пытаясь разобраться в своих ощущениях, Джина подумала, уж не объясняется ли ее смущение тем, что сексапильный Эдвард Хартли затрагивал самые глубокие струны ее сердца. Он заставлял ее чувствовать себя женщиной. Не случайно же она потратила уйму времени, чтобы решить, в чем пойти к нему на ужин. Такие же эмоции вызывал у нее когда-то Энтони Вильямс. Но Энтони разбил ей сердце, и Джина рассталась с ним. Дверь распахнулась, и на пороге появился улыбающийся хозяин дома.
– Привет, – сказал он, и у Джины сразу подскочил пульс. – Заходите.
Эдвард был одет в джинсы и в бледно-голубую футболку. Джина порадовалась, что избежала искушения принарядиться. Она убедила себя, что идет в дом, где она работает каждый день, и поэтому ей не следует демонстрировать себя. Ведь Эдвард пригласил ее не потому, что она ему нравится, а совсем по другой причине. Джина надела длинную черную юбку, белый шелковый топ и лодочки на низком каблуке – получилось просто, но стильно. Волосы она распустила, и они блестели, переливаясь в ярком свете ламп холла.
– Извините, я немного запаздываю с ужином, – оправдывался на ходу Эдвард, приглашая гостью в небольшую гостиную. – Кэролайн долго не отпускала меня. Она снова начала капризничать – наверное, опять зубки режутся.
– Я могу помочь чем-нибудь?
Эдвард тепло улыбнулся ей.
– Спасибо, но я уже управился. Малышка, кажется, угомонилась, а ужин находится под полным контролем.
Джина старалась не замечать его мужского обаяния и покоряющей улыбки, от которой искрились темно-синие бездонные глаза. Она с трудом оторвала взгляд от Эдварда и переключила внимание на обстановку. До сих пор ей довелось побывать только в кухне, но, как оказалось, и остальная часть дома была не менее впечатляющей.
Небольшая гостиная, словно перенесенная сюда из красивого журнала «Домашний интерьер», тем не менее, имела уютный, жилой вид. Здесь стояли мягкие диванчики и кресла, обитые шелком приглушенных золотистых тонов. На полу лежали терракотовые ковры. Все это давало ощущение теплоты и покоя, и Джина сразу почувствовала себя как дома. На террасу вели широкие стеклянные двери, сейчас наполовину скрытые муслиновыми портьерами.
– У вас чудесный дом, – похвалила Джина, опускаясь в кресло, которое ей предложил Эдвард. – Мне придется постараться, чтобы ваш сад соответствовал интерьеру вашего жилища.
– Уверен, что вам это удастся, – с улыбкой ответил Эдвард.
Они встретились взглядами, и повисло неловкое молчание.
– Вы очень хорошо выглядите сегодня, – заметил Эдвард.
Джина улыбнулась и слегка наклонила голову, как бы благодаря за комплимент. Ей казалось, что Эдвард Хартли встречается только с эффектными, светскими женщинами. В ее воображении возникла голубоглазая блондинка с очень длинными ногами. Вот такая красотка может обратить на себя его внимание.
– Что будете пить? – спросил Эдвард.
– Белое вино, если оно у вас есть.
– У меня все есть, – шутливо заметил он и пошел в кухню.
Джина встала и подошла к камину, где на полке стояли фотографии в рамках. На всех была изображена Кэролайн – от рождения по сегодняшний день.
– Меня, наверное, можно обвинить в пристрастии, когда дело касается моей дочки, – сказал Эдвард, вернувшись в гостиную. – У меня от детства осталось всего три фото – я у двери, я у качелей и я около стула.
– Это замечательно, что вы такой заботливый отец, – отозвалась Джина, принимая бокал с вином.
Интересно, какой у него рост? – подумала она. Ей пришлось запрокинуть голову, чтобы посмотреть Эдварду в глаза. Наверняка больше двух метров, решила Джина.
– Насколько я понимаю, ваш приятель не возражал против того, чтобы вы пришли сюда сегодня вечером? – спросил он вдруг.
Джина растерялась и недоуменно переспросила:
– Приятель?
– Ну да. Я имею в виду Росса. У меня создалось впечатление, что для вас он немного больше, чем просто босс.
– О Господи, нет, конечно, – поспешно проговорила Джина, от волнения отпив из бокала изрядную порцию вина.
Она ходила с Россом в ресторан один раз – он был очень приятным человеком, но единственное, что их связывало, это любовь к ландшафтной архитектуре. Джина не пошла бы с Россом и на ужин, если бы не чувствовала себя тогда страшно одинокой. Это было сразу после того, как она порвала со своим женихом.
– Меня с Россом связывали лишь партнерские отношения, – объяснила она. – А после того, как я недавно продала ему свою долю, Росс превратился из партнера по бизнесу в моего работодателя.
– Вот как... – задумчиво проронил Эдвард, пристально вглядываясь в ее лицо. – Должно быть, нелегко переходить в подчинение к человеку, с которым недавно был на равных.
– Да... – Джина вздохнула, – это верно. Я вложила много сил и времени в создание этого дела, пока стояла у руля, а теперь приходится довольствоваться местом пассажира. Бывают ситуации, когда Росс делает что-то такое, на что я никогда не согласилась бы раньше. Но я вынуждена молчать, так как теперь хозяин он.
– Вы продали свою часть из-за вашей матери? – догадался Эдвард.
– Ну... – Джина замялась. – Отчасти.
– Сочувствую, Представляю, как тяжело было вам расставаться со своим детищем.
Теплота его тона окутала Джину приятной пеленой и вызвала в теле жар, возникший отнюдь не от светской болтовни.
– Все не так плохо, – заверила Джина. – У меня есть постоянная работа, которая к тому же мне нравится и доставляет удовольствие. В большинстве случаев, по крайней мере.
– Значит, друга у вас нет? – как бы между прочим спросил Эдвард.
– В данный момент – нет, – с легкой небрежностью ответила Джина, хотя в душе была более чем довольна вопросом.
– Рад это слышать, – сказал он, пригубив вино.
Джина вопросительно посмотрела на него, подумав: уж не приударяет ли он за мной?
– Не будет никаких неожиданностей, – добавил Эдвард с улыбкой, заметив выражение ее лица. – Мне бы очень не хотелось, чтобы на вечеринке у моего босса появился какой-то парень, набил мне физиономию и обвинил в том, что я увел у него подружку.
– Не думаю, чтобы это понравилось вашему боссу, – согласилась Джина, скрыв свое разочарование.
– Наверняка не понравилось бы, – подтвердил Эдвард, окинув ее мягким оценивающим и... волнующим взглядом. – Я считаю, что мне крупно повезло, что завтра вечером вы свободны.
– Не я, так кто-то другой. Уверена, вы без труда нашли бы мне замену.
– Возможно. Но я рад, что со мной пойдете именно вы.
Прожженный льстец! – подумала Джина. Она старалась не поддаваться его мужским чарам, будоражившим ее чувства, и не забывать, что Эдвард сказал своей матери: «Это притворство... она делает мне одолжение... за этим ничего не кроется».
– Ваша мать не слишком разочаровалась, узнав, что вы не позвонили своей бывшей подруге? – осторожно поинтересовалась она.
– Нет. Думаю, мама поняла меня в конце концов, – ответил Эдвард, отпив вина. – Я не хочу сказать, что с Джессикой что-то не в порядке. Наоборот, она очень приятная молодая женщина, но у нас с ней мало общего. Я поэтому и расстался с ней. Мы сохранили дружеские отношения, но предложить ей пойти со мной на коктейль я не мог. Это было бы непорядочно по отношению к ней и слишком неудобно для меня.
– Понимаю. И вы не хотите обратиться к своей жене с такой просьбой?
Джина не могла не задать этот вопрос. Ее интересовало, что за человек Эдвард Хартли и почему распался его брак.
– Нет. В любом случае, у Памелы сейчас кто-то есть, насколько мне известно. А вы, Джина? – поменял тему Эдвард. – Вы были замужем?
Она покачала головой.
– Нет. Была помолвлена, но из этого ничего не вышло. Накануне свадьбы я узнала, что мой жених спит с моей лучшей подругой.
Джина даже удивилась, с какой легкостью сказала это. Она вообще не говорила ни с кем на эту тему, предпочитая не вспоминать о весьма болезненном эпизоде своей жизни.
– Грустная история, конечно, но, судя по всему, вам повезло, что вы избавились от него.
– Вы правы. Но в то время мне так не казалось.
Джина задумчиво посмотрела на свой бокал. Тогда у нее было ощущение, что ее жизнь закончилась. Она по-настоящему любила Энтони.
– Когда это произошло? – спросил Эдвард.
– Около года назад.
На следующей неделе исполнится ровно год. Джина хорошо запомнила эту дату. Все уже было готово к свадьбе. Белое подвенечное платье висело в спальне, приглашения разосланы... Джина резко захлопнула дверцу своей памяти.
– Вы давно развелись? – в свою очередь поинтересовалась она.
– Тоже около года назад.
Джина ждала, что он скажет еще что-нибудь, но Эдвард молчал, а она не стала задавать вопросов.
– Вам, наверное, было тяжело остаться с грудным ребенком на руках, – посочувствовала она.
– Да, пришлось покрутиться. Вначале я даже не знал, как подступиться к Кэролайн. Подкладывал подгузник спереди и сзади. По утрам у меня уходил час, чтобы ее одеть. Она была такой крошечной, такой хрупкой... Я боялся дотронуться до нее.
Джине трудно было представить, что такой сильный мужчина мог растеряться перед грудным ребенком. Но она понимала его.
– На вас, очевидно, давило чувство огромной ответственности, – мягко сказала Джина.
– Да, конечно, – согласился Эдвард, задержав взгляд на ее лице. – Я никогда не забуду момент, когда мне положили на руки маленький сверток. Осознание своей причастности к появлению на свет этого крошечного существа и понимание того, что теперь ее жизнь и здоровье полностью зависят от тебя... Было от чего сойти с ума. – Улыбнувшись, Эдвард покачал головой. – Я был напуган до смерти.
– Когда появилась Кэролайн, вы еще не были разведены?
– Памела попросила развод за неделю до ее рождения. – Эдвард внезапно нахмурился. – Мне не хочется утомлять вас этой грустной историей. Пойдемте в столовую. Надеюсь, наш ужин не сгорел окончательно.
Джина хотела возразить, что он совсем не утомил ее, что она с удовольствием слушает его. Ей по-прежнему хотелось узнать об Эдварде Хартли как можно больше. Но он недвусмысленно дал понять, что не желает говорить об этом. Джина решила, что на его месте поступила бы точно так же.
Она вошла с ним в столовую и села за красиво накрытый стол. На белоснежной скатерти тускло поблескивало столовое серебро, центр стола украшали белые свечи. Картину дополняла большая ваза с белыми лилиями.
– Вы оформили стол с большим вкусом, – заметила Джина, когда Эдвард поставил перед ней тарелку с копченой лососиной. – Как только вы успели, если учесть, что Кэролайн не совсем здорова сегодня.
Эдвард ухмыльнулся и сел напротив нее.
– Зато пострадал мой внешний вид. Мне не хватило времени, чтобы переодеться.
– Вы и так хорошо выглядите.
Джина тут же пожалела о своих словах, которые прозвучали слишком интимно.
– Спасибо.
Она уловила в тоне Эдварда довольные нотки, но не посмела посмотреть ему в глаза и поэтому сосредоточила свое внимание на тарелке с великолепным угощением.
– В любом случае, я пришла к вам поговорить насчет вечеринки у вашего босса, – торопливо заговорила Джина. – А не затем, чтобы вы производили на меня впечатление, – едва слышно добавила она.
– Но я не отказался бы от того, чтобы поразить вас хотя бы немного, – тихо произнес Эдвард. – Должен же я удовлетворить свое мужское тщеславие.
Джина подняла голову и, увидев дразнящие огоньки в глубине его темных глаз, улыбнулась.
Как от такого мужчины могла уйти жена? – терялась в догадках Джина. Эдвард казался ей глубоко порядочным, теплым человеком. Может, он любитель поволочиться? Она вдруг поняла, что слишком долго смотрит на него, и поэтому быстро отвела глаза.
– Отдавая должное вашему мужскому самолюбию, могу сказать, что ужин ваш просто великолепен, – мягко проговорила Джина.
– Благодарю вас. Я люблю готовить, хотя времени на это не хватает.
– У меня тоже. Но я плохой повар – у меня почему-то все пригорает.
Эдвард рассмеялся.
– Если вы когда-нибудь пригласите меня к себе, напомните мне, чтобы я прихватил с собой несколько готовых блюд.
Это была всего лишь шутка, но сердце Джины пропустило один удар. Она подумала о том, как было бы приятно открыть дверь и увидеть на пороге Эдварда, пришедшего к ней на свидание... наклоняющегося, чтобы поцеловать ее.
Джина взяла со стола бокал и приказала себе выбросить эти мысли из головы. Что со мной происходит, в конце концов?! – сердито спрашивала себя молодая женщина.
В то время как она пыталась привести свои чувства в порядок, Эдвард продолжал беседу. До Джины дошло, что он говорит о своем боссе – могущественном Джеффе, как выразился Эдвард. Она постаралась сосредоточиться и впилась взглядом в лицо Эдварда, однако снова отвлеклась, потеряв нить разговора.
Четко очерченные скулы, квадратный подбородок. Во всем облике мужская, какая-то бархатистая, опасно возбуждающая чувственность. В самонадеянном ли блеске темно-синих глаз было дело или в обманчиво ленивых жестах, но даже двухминутного общения с Эдвардом было достаточно, чтобы понять: этот человек может иметь все, что захочет. Человек, который не боится жизни, который идет и берет то, что ему надо, который может всего добиться, который умеет и не боится рисковать. Кроме того, в нем чувствовались основательность и надежность. Может быть, поэтому Эдвард казался заботливым отцом.
– Что вы можете сказать обо всем этом? – спросил Эдвард.
Застигнутая врасплох Джина схватилась за свой бокал как за спасительную соломинку.
– Почему ваш босс решил, что вы до сих пор женаты? – осторожно спросила она.
Эдвард пожал плечами.
– Не знаю. Когда я устраивался на работу в эту компанию, в своем резюме я написал, что женат, и тогда это соответствовало действительности. Кэролайн еще не родилась. Но, к тому времени как меня утвердили в должности, Памела уже подала заявление на развод.
– Однако вы не поставили руководство в известность, что ваше семейное положение изменилось, – констатировала Джина.
– Я никого не собирался вводить в заблуждение. Просто так получилось. В офисе я бываю редко и, когда появляюсь там, то говорю в основном о работе. Если и упоминаю о своих личных делах, то только в связи с Кэролайн.
– Может, вы надеялись, что ваша жена вернется к вам? – предположила Джина.
– Вы имеете в виду, что я был отвергнут? – Губы Эдварда искривились в горькой усмешке. – Вначале, вероятно, так и было. Но я не подозревал, что Джефф по-прежнему считает меня женатым человеком. Я понял это лишь на днях, когда он вызвал меня к себе и сказал, что у меня есть шанс остаться в компании и даже получить повышение.
– Насколько высока вероятность того, что эту работу получите именно вы?
– Достаточно высока. В списке кроме меня всего четыре человека.
– И все женаты?
– Трое – мужчины, имеют семьи. Четвертая – женщина. Насколько я знаю, у нее есть постоянный друг, они живут вместе.
– Может, вам только кажется, что ваш могущественный Джефф ничего не знает об изменениях в вашей личной жизни? И то, что вы один воспитываете ребенка, для компании не имеет ровным счетом никакого значения. Главное, их устраивает, как вы работаете.
– Хотелось бы верить! – с чувством воскликнул Эдвард.
– Но вы не верите.
– Нет, если исходить из того, что рассказал мне Джефф. Они затевают грандиозный проект. Если я получу эту работу, то моим первым заданием будет проектирование одного из самых крупных и современных супермаркетов страны. Я буду руководить творческой группой архитекторов и дизайнеров.
– Вам придется переехать в Майами на это время?
Эдвард покачал головой.
– Самолет компании будет возить меня туда и обратно по мере необходимости. – Он усмехнулся. – Мы уже шутили по поводу того, что будем добираться до Майами быстрее, что иногда до своего офиса в Атланте.
– Звучит очень заманчиво.
– Так оно и есть. Но если Джефф узнает, что я отец-одиночка, он начнет сомневаться в моей способности полностью посвятить себя работе. Босс придает большое значение этому проекту. Там задействованы огромные деньги.
– А у вас нет сомнений на этот счет?
– Нет, разумеется. Если бы они были, я вообще не разговаривал бы на эту тему. – Он нахмурился, словно вопрос Джины заронил в его душу сомнение, затем решительно покачал головой. – Наша с Кэролайн жизнь давно стабилизировалась. Поэтому не вижу причин, почему я не могу взять на себя более крупный проект и большую ответственность.
Эдвард встал, чтобы сменить тарелки и подать горячее. Застольная беседа постепенно потекла по другому руслу, коснулась жизни вообще, погоды, каких-то пустяков. Джина отметила, что во многом ее и Эдварда мнения сходятся, кроме того, оба обладали чувством юмора.
– Как вас занесло в ландшафтную архитектуру? – поинтересовался Эдвард, наполнив бокал гостьи минеральной водой.
– Сколько себя помню, меня всегда интересовали растения. Мне нравилось наблюдать, как они растут, я любила ухаживать за ними. Наблюдать за природой, за ее развитием очень интересно и, кстати, полезно для нервной системы. Получаешь большое удовлетворение.
– Значит, это все-таки больше страсть, чем работа?
– Несомненно, – без колебаний подтвердила Джина. – Я влюблена в растительный мир. Я изучала садоводство в университете несколько лет, а потом работала с Энтони Вильямсом, дизайнером по садовому ландшафту. – Она ненадолго умолкла, вспомнив об Энтони и об их отношениях. – Он очень талантлив, – продолжала Джина, – его часто приглашают самые богатые и знаменитые люди Америки. – Она заставляла себя говорить об Энтони отстраненно, как о человеке, который был ее боссом и учителем, но не любовником и мужчиной, с которым она собиралась прожить жизнь. – Сейчас у него на телевидении своя программа по садоводству.
– Я слышал о нем. Компания, в которой я сейчас работаю, иногда консультировалась с ним по каким-то вопросам, – с оттенком уважения сказал Эдвард. – Теперь я знаю, что мой сад находится в надежных руках.
Джина улыбнулась.
– Он у вас будет потрясающим, когда я закончу работу. Сплошное очарование.
Эдвард смотрел на нее во все глаза. Ты сама сплошное очарование, подумал он вдруг. Ему нравились ее живые, искрящиеся глаза, темные блестящие волосы, легкий румянец на щеках. Нравился мерцающий блеск шелка ее белого топа, облегающего мягкую выпуклость чувственной, бесспорно женственной фигуры. Эдвард внезапно ощутил желание взять Джину на руки и отнести в спальню, почувствовать нежность ее губ, вдохнуть тонкий аромат ее духов.
За столом повисло молчание, но оно не было тягостным, скорее приятным. Эдвард и Джина просто смотрели друг на друга.
У Джины возникло необъяснимое ощущение ожидания чего-то – такое сильное и волнующее, что ей стало даже трудно дышать. Она не смогла разобраться в этих эмоциях и поэтому решила, что это плод ее воображения.
Сверху послышался плач Кэролайн, и Джина почти с облегчением перевела дыхание.
– Так я и знал, покой в доме долго не продлится, – проворчал Эдвард, вставая из-за стола.
– Я уберу посуду, пока вы будете заниматься девочкой, – предложила Джина и тоже встала.
– Не беспокойтесь, я сам...
– Мне это нетрудно, – заверила она. – И потом, я уже должна идти домой. – Джина старалась заглушить эмоции и мыслить разумно.
– Не уходите, – попросил Эдвард. – Выпейте со мной кофе. Может, вы его и приготовите?
– Считайте, что кофе уже сварен, – с улыбкой ответила Джина.
– Спасибо. Мне, пожалуй, следует поторопиться, – озабоченно пробормотал он, прислушиваясь к крикам дочери, которая и не думала униматься. – Я скоро вернусь.
Но Эдвард отсутствовал довольно долго. Джина успела вымыть посуду, сварить кофе, отнести поднос с кофейными приборами в гостиную, а Эдвард все не возвращался.
Джина подошла к стеклянным дверям и раздвинула их. В комнату ворвался теплый свежий ветер. Где-то вдали сверкнула молния, осветив разоренный сад, и послышались отдаленные раскаты грома.
Наблюдая за приближающейся грозой, Джина думала о только что закончившемся ужине и о том, какими глазами смотрел на нее Эдвард. Она почти не сомневалась, что в глубине этих темно-синих колодцев проглядывало неприкрытое желание. Мысли об этом сразу всколыхнули затихшие было эмоции. Джина ощутила радостное волнение, но в то же время на душе у нее было неспокойно. Слишком мало она знала Эдварда, чтобы глубоко реагировать на его сексуальные посылы. Джина ждала от него поцелуев и жарких объятий, но внутренний голос советовал ей не торопиться и помнить, какую боль может причинить мужчина, имеющий власть над чувствами женщины.
– Похоже, скоро разразится гроза, – произнес Эдвард у нее за спиной.
Джина вздрогнула от неожиданности и обернулась. У нее бешено заколотилось сердце. В этот момент грянул гром и начался дождь. Большие капли со стуком падали на деревянный настил, примыкавший к гостиной со стороны сада.
Джина оторвала от Эдварда взгляд и сказала:
– Да. Надо закрыть окно.
– Позвольте мне, – вызвался Эдвард и потянулся к двери.
Джина ощутила спиной прикосновение его тела, почувствовала, как его рука коснулась ее шеи, когда Эдвард сильным движением корпуса толкнул дверь, отчего та плавно закрылась, издав мягкий щелчок.
В гостиной сразу стало значительно тише, зато в душе Джины стихия эмоций разгулялась в полную силу. Она напряженно ждала, когда Эдвард отойдет, поскольку боялась выдать себя взглядом, интонацией, жестом, выражением лица, и, лишь когда он сделал это, обернулась.
– Как там Кэролайн?
– Заснула.
За окном снова загрохотало.
– Но если так будет продолжаться, долго она не проспит, – добавил Эдвард, кивнув на окно.
– Я тоже так думаю. – Джина демонстративно взглянула на часы. – Мне пора. Уже поздно, и я...
– Вы не можете ехать в такую грозу, – нахмурившись, возразил он. – И потом, вы еще не пили кофе. Кроме того, нам надо обговорить детали завтрашнего вечера.
Дождь барабанил по стеклу с невероятной силой.
– Какие детали?
Эдвард сел на козетку и принялся разливать кофе по чашкам.
– Например, сколько времени мы уже вместе, и так далее. Если нам начнут задавать вопросы, мы должны отвечать на них одинаково. Вы согласны?
– Да, конечно.
Джина опустилась в кресло напротив него.
– Мне кажется, что нам не надо ничего выдумывать. – Эдвард передал ей чашку с кофе. – Я представлю вас как свою подругу. Если речь зайдет о Кэролайн, скажу, что она моя дочь от первого брака. Как вы считаете?
Джина пожала плечами. Теперь, когда Эдвард заговорил непосредственно о спектакле, который им предстояло сыграть, она уже не была уверена в том, что справится с ролью.
– У вас появились сомнения? – неожиданно спросил Эдвард, почувствовав ее колебание.
– Нет, – ответила Джина не вполне твердо. – Просто мне кажется, что я не справлюсь.
– Ерунда, еще как справитесь! У вас все великолепно получится.
Снова грянул гром, и почти сразу же по дому разнесся громкий плач Кэролайн.
– Извините, – пробормотал Эдвард, – на нее это так не похоже.
– Все в порядке, идите к дочке, – сказала Джина. – Мне и в самом деле пора домой. – Она допила кофе и встала. – Все вопросы мы, кажется, обговорили.
Уже в холле Джина спросила:
– Когда вы заедете за мной завтра?
– Около восьми.
– Хорошо. Я оставлю свой адрес вот здесь, на тумбочке. Идите к дочке, а то она разбудит всю округу.
– Спасибо.
Эдвард улыбнулся. Он действительно верил, что Джина справится со своей ролью, и не сомневался, что она понравится всем. А главное – его с ней ничего не связывает. После вечеринки они посмеются над всей этой историей и забудут о ней.
– Ну, я пойду. – Эдвард заторопился, подгоняемый пронзительным криком Кэролайн, и, наклонившись, быстро поцеловал Джину в щеку.
Он ощутил свежесть ее кожи и шелковистую мягкость волос. Чувственное восприятие на миг потеснило трезвый расчет, но Эдвард почти сразу же взял себя в руки.