- Не только из-за Джейми. - Чарли поежился под ее неотступным взглядом. Есть много способов, чтобы надувать людей в этих играх, не так ли, Чарли?
Чарли медленно опустил глаза и стал разглядывать свою чашку с кофе.
Плам не ожидала, что он так легко и быстро сломается. "Из хороших парней не получаются наглые мошенники", - сказала она себе, продолжая давить на него:
- Чарли, я знаю, чем ты занимаешься, и сообщила об этом английской полиции, она уже работает над этим вместе с французской.
Чарли поднял на нее испуганные глаза.
- Что ты знаешь ?
- Давай махнемся информацией, - предложила Плам. Судя по его растерянному виду, он мог клюнуть на это предложение.
Чарли сделал усилие, чтобы унять дрожь в голосе, и визгливо произнес необычной для него скороговоркой:
- Плам, я совершенно не понимаю, что ты несешь. Если ты намекаешь, что я замешан в проделках Джейми...
- Нет, Чарли, я говорю о твоих собственных проделках.
- Я не хочу больше выслушивать твои оскорбления! - Он швырнул на стол несколько банкнот и, шумно отодвинув стул, выскочил из-за стола.
Плам бросилась вдогонку и уже за пределами кафе схватила его за рукав шелкового пиджака.
- Чарли, никогда ничего не решишь, убегая от проблемы.
Чарли ускорил шаг.
- Чарли! - В ее голосе теперь звучала угроза. - Если ты не остановишься, я пойду прямо к твоему отцу и расскажу ему все, что знаю.
Чарли обернулся и схватил ее за руку.
- Если ты только приблизишься к моему отцу, я.., я... убью тебя!
В его глазах она увидела ужас и решимость.
- Так это был ты, Чарли!
- Что ты хочешь сказать?
- Это ты посылал мне письма с угрозами, ты, негодяй! - Плам со злостью вырвала свою руку. - Я иду к Бризу. - Она повернулась и зашагала к лодочному причалу отеля "Сан-Марко".
Чарли с удивленным видом последовал за ней.
- Я не писал никаких писем с угрозами! Да и какими угрозами?
Плам остановилась.
- Убить меня! - Она обернулась и смотрела на него испепеляющим взглядом.
Во взгляде Чарли была крайняя степень непонимания.
- Плам, я никак не возьму в толк... Хватит нести чушь!
- Не трать время, пытаясь провести меня! - бросила Плам. - Полицию ты не проведешь.
- Ради бога, Плам, не ходи в полицию. Или мой отец... Хорошо, я расскажу тебе об этом. - Он посмотрел на толпы туристов вокруг. - Где мы можем поговорить без посторонних ушей?
- В базилике. - Плам кивнула в сторону самой известной в Венеции церкви. У нее не было желания оставаться с ним наедине. После того как он только что пригрозил ей, прежние страхи вновь навалились на нее, и ей не хотелось удаляться от людей.
Они торопливо пересекли церковный дворик, нырнули под своды и оказались в тишине божественного великолепия. В воздухе курился фимиам. Небольшие группки туристов слушали приглушенные объяснения гидов. В глубине церкви, полускрытая в темной нише, Плам слушала Чарли.
- Ты должна понять, как это началось, - шептал он. - Всем, и тебе тоже, известно, что мне приходится ухаживать за отцом. Мне и в самом деле жаль старика: он занудный скряга, который так и не оправился после своей голодной молодости, хотя и унаследовал состояние тетушки Поли и смог жениться на моей матери. Любил ли он ее, не знаю. Во всяком случае, ничто не говорило об этом. Но он сноб, а у нее было положение. Она недолго ограждала меня от его дурного нрава, ибо умерла, когда мне было четырнадцать. С тех пор отец стал цепляться за меня. Теперь он полностью на моей шее, как в "Старике и море".
- И как эта душещипательная история несчастного буржуа привела тебя к мошенничеству? - шепотом спросила Плам.
- Наберись терпения, - взмолился Чарли. - Мои главные неприятности начались, когда я пошел в университет. Отец уже тогда держал меня на голодном пайке, потому что боялся, что я могу удалиться от него. Он и сейчас бдительно следит, чтобы я не сближался ни с одной из женщин.
- Так вот почему твои романы лопаются как мыльные пузыри.
- Они не лопаются. Их вдребезги разносит взрывом, который каждый раз происходит дома.
- Я думала, тебе нравится быть с отцом. Мне казалось, что это ты цепляешься за него.
- Упаси бог! - Под неодобрительными взглядами набожных посетителей Чарли понизил голос. - В Кембридже все знали, что отец богат, и не могли поверить, что он не дает мне денег, считали меня скрягой. Мне приходилось доказывать обратное, и очень быстро я оказался по уши в долгах. Отцу пришлось вытаскивать меня. Он был в бешенстве и заявил, что, если такое повторится, лишит меня наследства. - Чарли пожал плечами. - Как всякий нормальный студент, я тогда не очень испугался этой угрозы, полагая, что с ученой степенью и работая я вполне обойдусь без него. Но я ошибся.
- И что же случилось?
- Когда я вернулся из Кембриджа, отец не дал мне подготовиться и найти работу... В то время с ним случился инфаркт, и надо было следить, чтобы у него не поднималось давление. Он говорил, что нуждается во мне больше, чем в ком-либо другом. Во всяком случае, до тех пор, пока опять не встанет на ноги.
- Поэтому ты стал его бесплатным секретарем? Чарли кивнул.
- Всякий раз, когда я заводил разговор о жалованье, отец начинал визжать, что оплачивает мои счета и дает мне возможность жить в одном из самых шикарных особняков Кента. После этого обычно следовал своего рода подкуп, когда он говорил, что я его единственный наследник и стану однажды обладателем бесценной коллекции картин, так что будет лучше, если я научусь вести его дела. - Чарли помолчал и посмотрел ей в глаза. - Естественно, эта мысль была мне приятна, хотя я понимал, что он может протянуть еще немало лет и нет никакой гарантии, что я получу какое-нибудь наследство... Ты знаешь, какой у него несносный характер.
- Почему ты до сих пор просто не ушел от него?
- Каждый раз, когда я говорю себе: "К черту его деньги, свобода дороже", отец не вычеркивает меня из завещания, а делает нечто такое, что я совершенно не в состоянии выносить.
- И что же он делает?
- Он начинает рыдать, затем впадает в такую истерику, что мне становится страшно и я вызываю врача. Напичканный успокоительными, он ложится в постель и тихо заявляет, что покончит с собой, если я брошу его, и причитает: "Что сказала бы мать, будь она жива..." Он знает, как вызвать во мне чувство вины. Потом он обещает золотые горы, только бы я остался. Тут я вспоминаю про свое жалованье, и он заверят, что я буду получать его.
- А потом?
- Он размышляет над этим неделями, пока не обретет прежнюю уверенность, ведь я-то не ухожу, я с ним. И опять начинает чувствовать себя всесильным, и опять его придирки становятся невыносимыми, и я снова говорю, что ухожу. И опять все повторяется сначала.
- А ты не можешь уйти, не сообщая ему об этом?